Ее действия с финансами были похожи на «зарывание таланта в землю». На любую мою денежную просьбу мать отвечала почти мантрой: «Денег – нет!». Иногда я обращался к отцу, и он давал, но это бывало редко. Все это легко объясняется тем, что я был ненужным ребенком. И конечно не хочется что-то делать, или давать, ненужному человеку.

На самом деле очень трудно быть ненужным ребенком.

Раз денег дома не давали, а в тринадцатилетнем возрасте в Советском Союзе где-то подработать было почти нереально, то приходилось искать другие пути. И этот путь нашелся, и, он, разумеется, был нечестным. Все привело к тому, что я у кого-то из своих дружков подхватил идею воровать деньги из карманов в школьной раздевалке.

И вот я на переменах, или на уроках, которые стал часто прогуливать, проникал в раздевалку, и крал из карманов беспечных школьников деньги, и если попадались какие-то ценные предметы, то и их тоже. Наверное, это и был тот определяющий момент, который впоследствии привел меня к проблемам с законом. Но все таки была ситуация когда я мог сойти с этого пути, и не дойти до криминала.

Меня застукали в раздевалке и отвели к директору. Вызвали родителей…

Я помню, как по дороге из школы, мать бранила меня последними словами, и я внутренне сжимался под градом оскорблений. Конечно, мне было стыдно. Но также сейчас мне ясно – что была поздно, и я не смог пересилить себя, и отказаться от сомнительных делишек. К тому времени психика у меня сформировалась достаточно деструктивная, и помочь могло какое-то любящее существо, способное меня понять и поддержать. А град оскорблений только навредил мне еще больше.

Мне было четырнадцать лет, когда мой друг Миша встретил меня на перемене и сказал что есть возможность попробовать марихуану. Я слышал об этом, но не углублялся, и согласился. Мы пришли в школьный туалет, там были двое старшеклассников, которые и «накурили» нас марихуаной.

Нет смысла описывать то состояние эйфории, которое я испытал, но могу сказать что с того момента, все как с горки покатилось. Мы с Мишей, под руководством старших товарищей, начали активно осваивать разные мошеннические способы отъема денег у своих сверстников. Мы заманивали своих простаков одноклассников, ребят из параллельных классов, ребят со двора, в азартные игры (карты, и не только), и беспардонно обыгрывали их. А так же, разными обманными способами вытягивали у них деньги, которые родители давали им на питание и карманные расходы. Я сейчас часто говорю «мы», потому-что «я» будет говорить некорректно, мы с Мишей тесно общались в это время и промышляли вместе.

Очень скоро алкоголь, табак, и марихуана стали частью моей жизни. Учебу я забросил совсем и меня с треском «выпнули» из школы после девятого класса. Впереди было лето, и надо было все равно что-то решать с учебой. Мои сверстники все куда-то поступали. Кто-то пошел в десятый класс, кто-то в техникум, кто-то в колледж.

Я же даже не задумывался над тем, куда бы я хотел пойти учиться, и какую профессию получить. Все мое внимание было сосредоточенным на том, где бы срубить легких денег, и как бы получить сомнительное удовольствие. Ближе к началу нового учебного года мой отец все же спохватился: он понял, что я могу вообще больше не учиться, а просто болтаться. И в один из дней, он взял мои документы, меня вместе с ними, и мы пошли и подали документы в профессионально-техническое училище на специальность: монтаж – регулировка радио-электроаппаратуры и приборов. Причем, хочу заметить, что я никогда не интересовался электроникой, но это было близкой для моего отца темой для понимания, ведь он, как я говорил, был в руководящем составе на авиастроительном заводе.

Да, к сведению, я все-таки совершал одну попытку выбрать профессию, и ездил подавать документы в кулинарный колледж, но сделал это слишком поздно, и меня не приняли, так как группы были уже укомплектованы, а куда-то впихивать ученика, с сомнительной характеристикой, конечно, никто не хотел.

В, общем, меня приняли в это профтехучилище, и я сказал об этом Мише. И он унес свои документы в это же училище. И нас, представьте, зачислили в одну учебную группу!

Благополучно проболтавшись лето, первого сентября, мы с Мишей пришли «учиться».

Быстро сориентировавшись в своей группе учеников из тридцати человек, мы поняли, что находимся на «другом уровне развития». На фоне простоватых, пятнадцатилетних подростков, которые конечно были о себе значительного мнения в силу юношеского максимализма, мы выглядели хитрыми – нет, я бы сказал лукавыми, наглыми, и откровенно циничными. Наши: мастер производственного обучения и классный руководитель, к концу первого дня обучения (т.е. первого сентября), поняли, с кем имеют дело, и попытались поднять вопрос об отчислении. Но нас оставили, так как мы без труда смогли их убедить что «все будет нормально». Через пару недель из другого училища к нам перевелся еще один старый товарищ, и все закрутилось с дьявольской силой. На переменах мы курили марихуану, а на уроках своим поведением доводили преподавателей до исступления. Любого, имеющего какие-то средства сокурсника мы «обдирали как липку», пользуясь широким разнообразием мошеннических действий, которые мы постоянно совершенствовали, обучаясь у наших старших товарищей.

На нашем курсе нашлось еще несколько человек подобного склада, но даже на их фоне мы были «звездами», и нас стали откровенно бояться однокурсники, да что там однокурсники, и старшие ученики нас тоже опасались.

Учителя, на мой взгляд, проявляли в отношении нас настоящий героизм. Я до сих пор не понимаю, почему нас не выпнули в середине первого курса, а терпели целых три года. Но сейчас, могу сказать, что испытываю искреннюю благодарность к тем моим учителям. Они проявили невероятное терпение по отношению ко мне и к моим товарищам. Не смотря на то, что они порою реагировали резко негативно на наши выходки, все равно свое внимание распространяли и на нас тоже. И если у меня была необходимость, и я обращался за чем-то, мне никогда не отказывали, и оказывали необходимую помощь.

К семнадцати годам я зал, как говорил Остап Бендер: «Четыреста относительно честных способов отъема денег». И как раз, в этом возрасте – семнадцати лет – произошло событие, которое чуть не стоило мне жизни.

Это был один из теплых сентябрьских дней, четырнадцатого числа. В тот день я по обыкновению немного выпил с друзьями. Сейчас трудно сказать как именно, но я оказался втянут в конфликтную ситуацию. Ничего особенного в этом не было. Конечно эта рядовая «разборка» могла перейти в потасовку, что, в общем, случалось довольно часто; но в этот раз, я почувствовал нависшую надо мной опасность. Я помню как один участник конфликта (он был старше, и недавно прибыл из мест заключения), стоял напротив меня, как «на изготовке». Я был крупнее его, и к тому, же все детство, и часть юности занимался спортом. В общем, в кулачном бою я чувствовал себя уверенно, и видимо он знал об этом. Тогда я был вспыльчив, и сказал что-то не оскорбительное, но резкое. И он неожиданно, каким-то неуловимым движением нанес мне удар ножом в живот. Конечно, я и близко не ожидал ничего подобного.

Я до сих пор помню это ощущение – когда холодный кусок металла входит в твое тело. Я увидел нож уже в конце, на выходе, когда он выдергивал его назад. Нож был большим, а рана глубокой. У меня немедленно началась быстрая потеря крови. Со мною было два моих друга, которые повели себя по-товарищески.

Я стал терять силы. Они подхватили меня под руки, и повели в сторону моего дома. Я быстро терял кровь, и всего через сотню шагов в крови была куртка, рубаха, брюки. Я начал терять сознание, и они буквально волокли меня. Возле моего дома я смутно заметил еще одного моего приятеля и сказал ему: «Тащи к тебе…», что они вместе и сделали. В общем, я оказался в квартире своего приятеля, а не у себя дома, что конечно показательно.