Просмотр закончился примерно через час, и я четко запомнил «послевкусие» от американских мультфильмов. «Какие же они тупые, эти американские мультики» – эта мысль явно доминировала в моей двенадцатилетней голове. Не смотря, на краски, внешний антураж, я бы сказал даже эпатаж, эти мультфильмы Диснея показались мне пустыми. С моральной, обучающей точки зрения – несодержательными. А когда я позже посмотрел «Том и Джерри», то был откровенно удивлен жестокости «добренького» мышонка Джерри. Который, уходя от погони кота Тома, мог так несколько раз огреть кувалдой по голове гонящегося за ним «злого» кота, что наш «хулиган» волк из «Ну, погоди!», стал казаться мне просто «славным малым»!

Но вернемся к моей любви к чтению.

Не могу сказать, что я читал «запоями», но мне очень нравилась литература как таковая. Помню, как на меня сильное впечатление произвел «Робинзон Крузо» Даниеля Дефо. И совсем не произвел Герберт Уэллс, со своей «Войной миров». Не стану долго перечислять мною прочитанное, остановлюсь лишь на том, что, на мой взгляд, вместе со сказками, оказало наибольшее влияние на формирование моего мировоззрения. Особняком поставлю: Артура Конан Дойла и Александра Сергеевича Пушкина. Даже не знаю, в каком порядке по значимости представить эти имена.

Пушкина, я, конечно, узнал раньше. И его слог, рифма, образность, красота и глубина, поражают меня, и по сей день. В творчестве Пушкина я с детства видел невероятную красоту, обернутую в мудрость. Хочу сказать, что Александр Сергеевич помог мне полюбить русскую культуру. Сейчас могу сказать, что без любви к культуре народа, частью которого ты являешься, на языке которого говоришь, трудно жить. Удивляюсь людям, которые по поводу и без, критикуют Россию. Постоянно выражение недовольства какими-то качествами общества лишь говорит об их наличии у критикующего, возможно просто в скрытой или измененной форме. Не проще ли их увидеть в себе и превзойти?

Наравне с Пушкиным, как я сказал, знаковым для меня писателем был Конан Дойл. У меня было восемь томов этого великого мастера пера. Четыре первых, это «Рассказы о Шерлоке Холмсе». Я с первого рассказа влюбился в этот литературный персонаж. Его способность сопоставлять факты, размышлять, делать далеко идущие выводы изумляла меня. И при этом Шерлок Холмс мне виделся человеком глубоко порядочным, бескомпромиссным в отношении нарушителей закона, бесстрашным. Холмс не испытывал отрицательных чувств, к тем, кто нарушил закон, совершил злодеяние. Он шел по их следу как некая неотвратимая сила, которая на порядок выше любой самой изворотливой силы, которая движет преступником. И не смотря на всю изощренность, преступник будет выведен на чистую воду, обезврежен, и передан в руки правосудия.

Холмс говорил, что головы многих людей похожи на чердаки заполненные хламом, – чего там только нет. И что его голова похожа на чердак: « На котором полный порядок, хранится только самое нужное, и все под рукой».

Так он отвечал Ватсону, когда тот искренне удивлялся неосведомленности Холмса во многих вещах, которые образованные люди того времени знали как само собой разумеющееся.

Дедуктивный метод Холмса мне казался просто мистическим. Его способность в размышлениях переходить от общего к частному, и выводить согласно строгим правилам логики достоверные заключения из посылок, меня завораживали. У меня было четыре тома рассказов о Шерлоке Холмсе, и я зачитал их до дыр.

Когда я двинулся дальше по Конан Дойлу, то с удивлением понял – не интересно. Я без восторга еще почитал что-то, и оставил это занятие. Видимо Конан Дойл для меня, это «Записки о Шерлоке Холмсе».

Не могу не упомянуть еще об одном мастере пера, который тоже оставил в моем сознании след от увлечений литературой. Это Теодор Драйзер и его трилогия: «Финансист», «Титан», «Стоик».

Повествование о человеке, поднявшемся из низов общества, и ставшим одним из «сильных мира сего», было для меня очень значительным. Конечно, я прочел эту трилогию не в подростковом возрасте, а позже, наверное в районе двадцати лет, и не сразу, а с промежутками во времени. И, тем не менее, трилогия показалась мне значительной. Мне, молодому человеку, выросшему в эпоху позднего СССР, было крайне интересно увидеть капиталистический мир, с его жестокими правилами игры, порой граничащими с бесчеловечностью. И главного героя – который, не смотря на разного рода взлеты и падения, порой безжалостную борьбу, смог сохранить человечность и обрести любовь, хоть и в конце жизни. Но эти книги пришли ко мне конечно позже. Я помню, как переадресовал их отцу, он недоверчиво к ним отнесся, но когда прочитал, одобрил.

Ну и о природе. Еще в моей жизни с детства была любовь к природе. Это было тем не многим, что несло в мою жизнь какое-то умиротворение. С детских лет я любил бывать на природе.

Я родился и вырос в Сибири. В этой климатической зоне ярко проявлены все четыре времени года. Морозная зима, с обилием снега. Весенние ручьи, почки и цветы. Жаркое лето, с возможностью купаться, и даже загареть до «хрустящей корочки». Желто-красная красавица осень, с листопадом и умиранием всего живого, цветущего и плодоносящего. Я находил прелесть во всем этом. Надо сказать, что в этом помог мне отец. В те нечастые моменты, когда мы с ним куда-то ходили вдвоем, он постоянно обращал мое внимание на солнце, звезды, природу, ветер.

Компьютерных игр тогда не было, и мы дети купаясь и загорая, катаясь на коньках и санках, бегая по лужам под дождем, и просто прыгая и скакая, каждый день ощущали на себе всю прелесть сибирский природы.

В детстве я дважды ездил к морю, побывал на Черном и Азовском. Это произвело, конечно, сильное впечатление. Был в Киргизии, на озере Иссык куль. Но в основном мы с отцом каждый год ездили к родственникам в Томскую область.

Таежный край, реки и озера. Я, будучи еще совсем юным, уходил по железной дороге один вглубь тайги. И я помню, как меня со всех сторон своей красотой обнимала тайга, суровая и немного опасная.

Мать с нами не ездила, она стремилась на курорты, где я думаю заводила романы.

Сейчас трудно сказать точно когда это случилось, но я стал осознанно стремиться больше бывать на природе, и перенес это во взрослую жизнь. Сейчас мои отношения с природой стали очень «личными». Я ее люблю, я ее знаю, я ее понимаю. Я часто испытываю настоящее блаженство, гуляя по лесу, сидя у озера, находясь в горной местности.

В общем: литература, природа и спорт, позволяли мне удерживать относительный баланс лет до тринадцати. Могу сказать с уверенностью, что эти хоть и немногочисленные, но все же позитивные закладки, позволили мне выстоять, да что там выстоять, выжить, в самые темные моменты моей юности и молодости.

Читатель, наверное, заметил, что по ходу моего повествования я взрослею, и мы неумолимо подходим к драматической части моей жизни. И мне предстоит показать вам промежуток примерно из двенадцати лет, в котором я двигался не по восходящей, и даже не по синусоиде, а по нисходящей траектории, погружаясь в пучину того, что религиозные люди называют Адом. Поэтому давайте немного поговорим о нем, об Аде.

Ад в представлении религии – ужасное, чаще посмертное место наказания грешников, испытывающих в нем муки и страдания, как предполагается вечные.

Я человек не религиозный, но в этом вопросе с религией согласен – Ад существует, и это действительно ужасное место. И все же спустя многие годы мытарств и исканий могу сказать что Ад, это в первую очередь – Состояние Сознания.

Это полностью безбожное состояние сознания, наполненное всевозможными искажениями, извращениями и фобиями. И я не стану философствовать на эту тему, а просто покажу ЧТО ЭТО.

Насколько я разбираюсь в жизненных отрезках, юность – это период активного роста и взросления, в котором взрослеющий человек перестает быть ребенком, и начинается он после двенадцати лет. Тут вам и гормональное развитие, и половое созревание, и быстро растущее тело, и ум, получающий информацию о мире, и все это на фоне минимального жизненного опыта.