–А родители? Возможно они…

–Мия, блять, очнись! Как будто ты не знаешь моих родителей. Я не видела отца полтора года, да он и знать ничего не знает ни о магии, ни, тем более обо мне, ему похеру. Он успешно воспользовался тем, что магический дар ему не передался, и теперь спокойно живет, чихая на всех остальных, включая меня.

–А мама…? – неуверенно начала Мия.

Я горько рассмеялась – Эль сказал, что видел ее где-то в Европе. Что ей в своей Америке не сидится? По-моему она чего-то обкурилась. По крайней мере, философствовать она меньше не стала.

–Домой не собирается?

–Надеюсь, что нет. Только ее мне здесь не хватало. Пусть лучше европейцев терзает своим обществом.

–Но тебе надо с кем-то поговорить! С кем-то из своей семьи!

–Я говорила с Элем…

–Эль не в счет.

–Мама все равно понятия не имеет о магии, она не ведьма! И вообще не надо заводить тему семьи, ты же знаешь, как я ненавижу это. Моим драгоценным родственникам плевать на меня, как и мне на них. Вы моя семья.

–Только мы тебе не помогаем. Скорее, наоборот – с печалью в голосе сказал Лео.

–Только не надо этой горечи, Кинни, ок? – улыбнулась я – и так паршиво.

–Селл убьет тебя – сказал Витя, ввалившись в столовую и садясь к нам. Джей, Ганн и Лейла тоже подошли.

–Плевала я на Селл – отмахнулась я.

–Лора, у тебя и так испытательный срок. Стренг вышвырнет тебя – начал поучать меня Вик. Иногда он бесил своею правильностью.

–Пусть попробует… Совет и так рвет и мечет, что охотников, становящихся воинами и ликторами все меньше и меньше. Если они узнают, что Стренг сама выгоняет нас, то они ее просто уволят.

–Думаешь, Стренг боится Совета? Да эту стерву не возьмет ничто – усмехнулась Лейла – а если бы Совет это волновало, то они снова бы взяли над нами власть и приказали всем охотникам становиться воинами. Расформировали бы наши общины и отправили всех на передовую. Они тоже не полные критины, не хотят же они бунта.

–Лейла, иногда ты очень наивна – усмехнулся Витя. Девушка бросила на него уничтожающий взгляд. Все напряглись.

–Не разговаривайте, хорошо? – попросила я – время еще не пришло – осторожно попыталась сгладить я ситуацию. Они расстались месяц назад и каждое их слово в сторону друг друга накаляло обстановку до предела.

Лейла и Витя поспешно отвернулись друг от друга.

–Угадайте, кого мы с Элем встретили в Париже – перевела я тему, смеясь – Стейси.

–Его бывшую жену? – усмехнулся Ганн.

–Да. Бедный дядюшка был в трансе целых два дня, он хлестал водку не переставая, а водку он пьет только по особым случаям.

–И как она?

–Ее юбка длиннее не стала. И милее она не стала тоже…

–Я думала, с возрастом люди становятся более…умеренными – предположила Мия.

–Только не Стейси.

–Ее пример… обнадеживает – усмехнулась Лейла.

–Она все еще в розыске? – поинтересовался Ганн.

–Да. Михаэль серьезно подумывал над тем, чтобы сдать ее…

–Что такого она натворила, что Совет взъелся?

–Без понятия.…Наверное, достаточно того, что она Стейси Румыния – пожала я плечами. На самом деле, я обожала Стейси. Ну, по крайней мере, она мне нравилась. Она была охотницей, одной из лучших. Только она была…вне закона. Официально она была в розыске за ее весьма нескромное поведение и некоторые выходки. Это не помешало Элю жениться на ней, а потом развестись. Стейси Румыния, или как ее называли, просто Рума, была очень сексуальной, жестокой и совершенно неуправляемой женщиной. Половина тех, кто ее знал, ей восхищался, а другая боялась или ненавидела. Румыния была еще тем персонажем, но ко мне она всегда была добра. И Эль говорил, что, к сожалению, я много от нее нахваталась, прежде чем он успел с ней развестись и избавить меня от дурного влияния его бывшей жены.

Все немного расслабились, и остаток завтрака прошел в боле менее дружелюбной обстановке. После этого все снова пошли на очередную тренировку. Я решила тоже туда заявиться и пошла в спортзал.

Обычно все занимались по несколько человек в зале, но у разных тренеров. Каждый тренер не брал себе больше трех учеников с курса. Я же тренировалась в заброшенном зале, где никто не бывал, потому что Андрей Борисович Шафутинский, мой тренер, не терпел посторонних на тренировках. Я его единственная подопечная.

–Надо же, ты почтила меня своим присутствием – пробормотал он. Шафутинский был дряхлым старикашкой с острым языком и тростью. В прошлом он был лучшим охотником, которого только можно себе представить, но сейчас слишком стар для этого. Совет обеспечивает его неплохой пенсией, но ему не нравится сидеть, сложа руки. Поэтому он делает вид, что ведет бурную деятельность в школе, тренируя студентов. На самом деле, он тренирует только меня, а тут его терпят только потому, что его дочь начальник охраны школы. Так как я прогуливала большинство тренировок, по крайней мере, в этом году, то делать ему было совсем нечего. Все, что ему оставалось – трепать нервы нашей директрисе Барбаре Стренг, главному школьному тренеру, Саманте Селл, и, в конце концов, собственной дочери Карине. Он винил во всем меня, и из-за этого Селл и Стренг ненавидели меня еще сильнее, на что мне, честно говоря, было плевать с высокой колокольни.

–Не могла же я пропустить первую тренировку в новом семестре – пожала я плечами.

–Очень мило, что ты заглянула, солнышко. Хотел с тобой поговорить.

Я закатила глаза. В последнее время все со мной хотели поговорить.

–Вэлори… – пробормотал Шафутинский.

–Не надо, ладно? – оборвала я его – не начинайте, Андрей Борисович.

–Тебе же самой станет легче. Если ты возьмешь себя в руки и наладишь свою жизнь, ты будешь благодарна себе потом.

–Не станет мне легче. И нечего тут налаживать. Давайте тренироваться или я уйду.

–Толку с тобой тренироваться, ты не прикладываешь даже минимум усилий.

–Не собираюсь тренироваться, чтобы стать пушечным мясом Совета.

–Так, блять, откажись – пожал плечами Шафутинский. Он никогда не стеснялся в выражениях даже при учениках. Зато благодаря этому я тоже могла не сдерживать себя при нем – сейчас не обязательно становиться воином, ликтором. Спокойно окончишь школу, Совет отправит тебя куда-нибудь работать или учиться. Или еще вариант, будешь жить среди людей.

Я усмехнулась – точно.

–Тебе не угадишь, Лора. Может, я покажусь тебе непроходимым тупицей, но я все же спрошу еще раз. Что с тобой?

–Вас это не касается – в миллионный раз ответила я.

–Я думал, ты доверяешь мне.

–Доверяю. Только со мной не происходит ничего такого, в чем бы вы смогли оказать мне помощь.

–Родители…

–Что вы все заладили об одном и том же? Когда я общалась со своими родителями? – взорвалась я.

–Так может пора это сделать?

–А может пора перестать совать нос в чужие дела?

–За языком следи.

–Мы будем тренироваться или дальше лясы точить?

–Я не буду тебя тренировать. Не вижу в этом смысла. Я выбрал тебя из сотни ребят в твоей параллели. Думал, что ты особенная. Видимо, ошибся. Ты самое больше мое разочарование в жизни. До скорого – Шафутинский нахлобучил свою шляпу и вышел из спортзала.

Это был как удар под дых. Ноги подкосились, и я опустилась на мат. Я чувствовала, что не выдерживаю этого давления и напряжения. Слезы сами покатились по щекам, я не могла их остановить. Если Шафутинский отвернулся от меня, то что говорить о других? Он всегда заступался за меня перед другими преподавателями, выгораживал меня перед Стренг. Всегда верил в меня. Я оттолкнула от себя всех, но не думала, что и его тоже. Если он не выдержал меня, то скоро и ребята скажут, что я стала слишком большим дерьмом. И этого я точно не переживу.

После нескольких часов сидения в своей комнате с задернутыми шторами, я все же решила наступить себе на глотку и пойти к Шафутинскому. К моему удивлению, я не нашла его в его комнате, хоть долбилась туда полчаса. Все, что мне оставалось, пойти к Карине.