– Лео сегодня не в форме, проводи это чучело к верховному боссу, не могу оставить надолго входной пост, а то тут много подобных «коммивояжеров» шастает.

– Пойдем, раб божий, эээ…

– Рудик, Рудик Комарян, стажер, – тут же обозначился Рауль. – а вы кто? Кто по профессии?

– Я?! Имя!! Имя в мировой экономике и иже с ним в математике! – гордо стукнул себя по оправе очков Алик.

Сотрудник банка молча повел детектива вперед очередными лабиринтами, думая про себя, не появился ли на глобальном горизонте опасный конкурент.

– Стопарись!

Алик осторожно постучал костяшками пальцев в инкрустированную золотыми узорами дверь с платиновой табличкой «Президент», затем приотворил ее и засунул туда свои очки, а чуть позже нос:

– Позвольте-с. К вам-с, с поручением.

Секретарша Натали разрешила посетителям проникнуть внутрь кабинета.

В шикарном зеленого цвета кожаном кресле с отделкой золочеными заклепками и ножками из палисандра пристроился Голясов, временно замещающий Самого.

Детектив не сразу признал в нем недавнего собеседника в баре и на тайной встрече с президентом. В этот раз Голясов был весьма изысканно одет. Оно и понятно, раз он исполняет функцию главного банкира, нужно поддерживать на уровне имидж банка. На глаз Рауль определил известные бренды: костюм от «Brioni» и явно hand-made, галстук от «Moschino», сорочка «Eton» с запонками «Yozu», часы «Richard Mille» (сейчас такие часы в моде даже у российского правильства), туфли «Salvatore Ferragamo». Венчал всё изысканный перстень с огромным сапфиром на мизинце. При этом из запотевшего хрустального бокала Голясов крупными глотками «потягивал» виски «Macallan».

– Семейная реликвия, – осклабился банкир, уловив фокус взгляда Рауля на ювелирном изделии.

Затем он, жестом удалив Алика из помещения, критически осмотрел Рауля. с ног до головы.

– Ты века не перепутал?

– ??

– Что за древний прикид?

– Так читал Чарльза Диккенса, Оноре де Бальзака, Терри Пратчетта, Теодора Драйзера, Федора Михайловича Достоевского. Там банковские работники подробно описаны.

– Очки свои нелепые сними, у нас достаточно одного Фраермана. Ты в них с ним как две капли.

– Глаза выдадут: они у меня слишком выразительные, и взор проницательный.

– Самомнение у тебя, смотрю, зашкаливает, – гоготнул вицик. Нет, в экономический отдел я тебя не допущу, сразу обнаружишь себя и запорешь всю операцию, – вслух стал рассуждать вице-президент. – Направлю-ка в подручные к завхозу, господину Заклепову, будешь ежедневно контачить со всеми сотрудниками понемногу: одно им принесешь, другое унесешь.

– То есть, «гарсон, пива!»? – расстроился Рауль.

– Ты здесь для расследования или балду гонять? – вскипел Голясов, – у нас в банке таких и без тебя навалом! – После чего нажал кнопку вызова. – Альберт, принимай в свое хозяйство помощничка, прибыл к нам на стажировку из Чайковского.

Спустя полчаса в кабинет заглянул администратор хозчасти.

Это был грузный мужчина с одутловатым лицом и наглым бесцветным взглядом.

– Кого вы мне тут сосватали? Что за кадра?

– Да вот, послали к нам на обучение азам банковского дела начинающего служащего.

– Сгодится хлопец для будничной работы, – повел носом завхоз и затем приказал детективу. – Завтра надень что-нибудь пропроще, трико спортивное там, кеды… а халат, халат я тебе здесь выдам. И грудь свою волосатую прикрой – у нас много незамужних – работать не дадут.

На следующее утро Рауль забежал к Голясову по его вызову. Попутно прихватил от Силыча новые отглаженные атласные шторы.

– Есть план? – с порога озадачил Комарова вицик.

– Для начала мне нужен полный список ваших сотрудников.

– Всех двести человек?

– Да.

– Ок, зайдешь к Галине Мольбертовне, скажешь, я велел занести на флешке. Держи схему расположения офисов и универсальную карту-ключ.

После длительных плутаний по трехэтажному зданию Рауль нашел, наконец, начальницу отдела кадров и передал ей распоряжение Голясова.

Но та, тертый калач, не поверила словам незнакомца, схватила за руку молодого человека и поволокла обратно к Голясову.

– Это кто? Что за южный фрукт? – недовольно спросила кадровик у врио президента.

– Рудик Комарян, наш стажер. Прибыл на пару месяцев из Чайковского для получения соответствующих навыков… Вот твой главный куратор, – засмеялся Голясов и мотнул головой в сторону женщины, – госпожа Вивасова. А вас попрошу этого кадра всячески опекать.

– Правильно я поняла, вам нужен список сотрудников в электронном формате?

– Верно. Раз вы здесь, еще одна просьба: познакомить приезжего товарища со всем операционным отделом. Он будет ежедневно обслуживать их запросы на канцтовары, носить картриджи на заправку и тому подобное. Кроме того, покажете ему нашу нормативную базу… И, Галина Мольбертовна, пользуясь вашим присутствием, зацените зорким соколом. Я тут речь подготовил к собранию учредителей.

Вивасова просканировала листок глазами:

– Написано с грубыми грамматическими ошибками. Вам бы, мистер, не помешало еще раз школу пойти, в третий класс.

– Яйца Фаберже не учат, – осерчал Голясов. – Или, думаете, в Каталонии хорошо русский язык преподают? Не смею задерживать!

– Хорошо. Рудик, правильно назвала? Пройдемте в оперзал…

Кадровичка привела начинающего детектива в просторный ярко освещенный холл, где девушки работали с клиентурой.

– Минуточку внимания, коллеги, это Рудик Комарян, приехал к нам на практику из Чайковского филиала, – зычно объявила Галина Мольбертовна. – А это Роксана, Гузалия, Федора, Василина, Ольга, Лана.

– Просто Рудик, – представился Комаров, мастерски придав южный акцент и при этом пожирая глазами фотогеничные лица и стройные фигуры девушек.

Во время учебы на юрфаке столько красоток Рауль не наблюдал за все годы пребывания.

– Возглавляет отдел Веронесса Матвеевна Бучкова, прошу любить и жаловать, – продолжила Галина Мольбертовна, кивнув в сторону пожилой женщины, стоящей спиной и перебиравшей файлонакопители в застекленном шкафу.

– Как поживает Корней Нилович? – живо поинтересовалась у Рауля Светлана Пупсаренко, сотрудница из кредитного отдела, которая на секунду забежала к подругам, стрельнув в детектива глазками.

Комаров быстро прокрутил в уме: «Имя старинное, отчество – тем паче». Поэтому, не задумываясь, ответил:

– Ушли на пенсию.

– В тридцать-то лет? – заморгала в недоумении девушка.

– Вскрылась старая рана от Афгана, – в рифму нашелся Комаров.

– Разве он воевал? в горячей точке?

– А кто утверждает, что воевал? Он там родился!

– Вот те раз, а мы не знали!

– Сын российского дипломата в Афганистане, попал в детстве, гуляя по посольству, под шквальный огонь талибов, – разошелся в фантазиях Рауль. – Назван в честь деда, купца третьей гильдии.

– Надо же, он об этом не говорил.

– Скромность. Обычная человеческая скромность.

– Вот как человека должность меняет! Вообще-то он раньше хвастался напропалую, родители, мол, известные музыканты, с гастролями объездили полмира, – поразилась словам детектива Василина.

– Это приемные. Они, действительно, пианисты.

– Как? Он утверждал, на балалайках играют!

– Сначала предки на клавишах лабали, но потом Гергиев их заставил бренчать на струнных. Не станешь же перечить прославленному дирижеру, себе дороже.

В общем, убойной информацией Рауль оставил девушек-операционисток с широко открытыми ртами.

– Молодой человек не подвинете вон тот стол в центр, – попросила Гузалия, оправившись от удивления. – Он совершенно стоит не на своем месте.

– Охотно.

После выполнения просьбы девушки кадровичка оттянула Комарова за рукав:

– Теперь ко мне в кабинет.

– Чаю? – предложила Галина Мольбертовна, когда уселись за столом в ее комнате. При этом она достала из подкатной тумбу бутылку вишневого ликера. – Для тонуса.