Невесть откуда рядом с Додиком объявился Рауль.

– Че стоим? Ходу! – крикнул Комаров, припустив наутек и как бы приглашая Дулепистого последовать его примеру.

– Додик включил сознание, а вместе с ним частое сокращение икроножных мышц.

Дружно они взобрались на крыши гаражей: высокий юрист подсадил подростка, а тот помог ему взобраться, предоставив вытянутые руки, далее они промчались по постройкам и спрыгнули в минидворик, заканчивающийся решетчатыми воротами. Устремились к ним в надежде оторваться от погони… Ворота, как назло, были закрыты на висячий замок.

Что интересно: хулиганы, вошедшие в охотничий азарт, не отставали.

Когда беглецы уперлись в ограждение, Рауль, благодаря тощей юношеской фигуре, легко проскользнул между прутьями решетки. Додик же, последовавший его примеру, вследствие более крупной комплекции умудрился застрять между ними.

Преследователи настигли Дулепистого и для начала отвесили ему несколько звонких пинков, а затем стали коллегиально решать, что дальше делать с пленником. Но предварительно, перед экзекуцией они, естественно, зачистили и те жалкие остатки в карманах в виде расчески и носового платка.

Заманчивых предложений мести было много, как и времени. Однако они не учли главного: не таков был Рауль, чтобы в трудную минуту бросить товарища.

Комаров, сделав круг, обогнул гаражи, проник с тыла в кучу и, не раздумывая, с разбегу, мощным пендалем вызволил застрявшего в заборе «попутчика». Правда, при этом Дулепистый порвал свой новый плащ вместе с костюмом и к тому же ничком спланировал в апрельскую лужу. Но то издержки. За вызволение из плена Додик был весьма и весьма благодарен Раулю…

Как описывает сие происшествие Рауль в его собственной интерпретации: «Я возвращался с дополнительных занятий в школе. При приближении к дому увидел толпу местных возбужденных пацанов и понял, что сейчас кому-то будет очень больно. Действительно, два человека, один из которых была сильно пьяная женщина, пытались договориться с группой нетрезвых аборигенов. Перевес сил смотрелся явно не в пользу пришельцев. Узнав в одной из сакральных жертв уличного произвола бывшего школьного студента-практиканта по правоведению, я решил вызволить его из непростой ситуации. и перстом указал ему путь во тьме…»

– Вот это удар! – возликовали хулиганы. – Видим нашенской пацан!

Воспользовавшись радостным смятением в рядах нападавших, Рауль незаметно улизнул из толпы.

Дал деру и оправившийся от полета Додик…

Через неделю Комаров и Дулепистый абсолютно случайно встретились на улице.

– Здрасьте! Наше вам!

– Добрый день! Какие люди! Зови меня на «ты» и просто Додик! А тебя как величать? Извини, забыл.

– Рауль… Сам-то целый?

– Как видишь, почти живой и чуть-чуть здоровый. Сидеть, однако, не могу вся задняя часть – сплошной синяк.

– А что с твоей спутницей? Из-за которой возник весь сыр-бор?

– С Людкой-то? Сидит под подпиской о невыезде. Когда мы с тобой ловко свинтили, она, воспользовавшись паузой, случайно обнаружила в кармане плаща пакет с вещдоком – ручной гранатой, отданной ей на экспертизу по делу об экстремистах и которую забыла сдать в сейф из-за бурной вечеринки. Затем без лишних эмоций она метнула ее в толпу. Пацанов порвало в клочья. Хорошо, что я был вне зоны поражения. Сейчас в отношении нее проводится служебное расследование.

– Отмажут, – уверенно облизнул губы Рауль.

– Отмажут, – столь же уверенно кивнул Додик, – а остальных посадят… А ее поощрят. Путевкой.

– В Турцию?

– В Турцию. И повысят в звании… А им пожизненное… Я постараюсь… Ведь я их общественный адвокат. Сам напросился. Хотя они были сильно против. Не узнали, не учуяли волки, чье мясо съели.

– Ты же тоже пострадавший?

– Об этом молчок. Да и они не могут вспомнить, во-первых, было темно, во-вторых, с продырявленными мозгами память особо не напряжешь… Но ты здорово меня тогда выручил, – прослезился Додик. – Вызвал, можно сказать, огонь на себя! Раз помог мне, то я помогу тебе! Куда думаешь после школы?

– В театральный, – промямлил будущий детектив. – Но боюсь ЕГЭ!

– К черту «ягу»! Сам за тебя впрЯГУсь. Давай на юрфак, в гунитет! Я тоже недавно его закончил. Подарю конспекты лекций. Да и декан свой человек!

– Ничего себе! – восхитился Рауль. – Каким образом?

– Лично защищаю его в суде от притязаний смазливых студенток за якобы излишнюю мужскую сентиментальность ответчика при их визитах «на ковер».

– Наверное, соглашусь. Заманчивое предложение. Перспективное. А как же твои конспекты, авось, самому пригодятся?

– Не волнуйся, новые справлю, от медалистов.

…Давид Дулепистый был человеком слова, и вот спустя некоторое время Рауль бодро шагал в сторону классического университета с папкой под мышкой.

Через пять лет Комаров – уже выпускник юридического факультета. Учился он так, серединка-наполовинку, потому что не любил сухие формулировки правоведения, а был сторонником активных наступательных действий.

После окончания вуза остро встал вопрос о трудовой карьере. В госорганы Рауля не взяли, да и сам бы он не пошел: там план, там обязаловка, там будни – это удел отличников. Другое дело – собственное детективное агентство. Можешь выбрать дела поденежнее и поразнообразнее по тематике (при нашей-то рыночной неразберихе), а не то, «кто спер чулки с подоконника у депутата сельсовета».

Между прочим, почему я коснулся этой темы? Она была полностью исчерпана во время производственной практики на третьем курсе. Тогда Рауля прикрепили к следователю отдела милиции в одном из аграрных поселений, сделали, так сказать, добровольным помощником. Следак, не будь дураком, взвалил на студента всю черновую работу. Хотя и ту по-отечески курировал сам глава районной администрации, чтобы не дай бог, не повязали и не повредили при задержании кого не нужно.

А сам глава был мужик хоть куда. Злопыхатели пытались уличить того в компроментирующих связях с молоденькой секретаршей. Посему Рауль, по подсказке наставника, учинил допрос с пристрастием одной дамочке, основному источнику утечки служебной информации в массы, поварихе при столовой администрации: она часто наблюдала совместную трапезу обоих во вверенном ей заведении.

Рауль подошел к делу творчески. После нескольких искусных приемов психологического давления (так называемых «экзерсисов») подозреваемая устроила банальный побег. Это когда Рауль, крепко взяв ее в греко-римский борцовский захват за бедра, заявил: «Если не признаешься в содеянном, вместе выбросимся из окна».

Кто ж устоит перед таким позором: а вдруг жених или любовник увидит парящую мамзель в объятиях парня, а, скорее, торчащие из земли две пары ног?

Дамочка выскользнула из липких от волнения рук практиканта и осуществила испытательный полет с третьего этажа. Фильдеперсовые же чулки по чистому недоразумению остались в руках детектива. В качестве неопровержимых улик. За их изучением и застали Рауля работники общепита, бросившиеся с половниками на подмогу товарке.

Что произошло с поварихой-«авиатором»?

Во время приземления она плашмя упала в оцинкованную железную ванну с водой, которая размещалась у крыльца и в которой мыли грязные сапоги селяне перед входом в правление. Так что всё удачно.

Тем не менее дотошные коллеги по общепиту решили-таки отвесить Раулю отступных, но поскольку он при их появлении сиганул из окна следом и приводнился в ту же ванну, не успели.

Позже хотели по факту домовымогательства возбудить дело о защите чести и достоинства, однако, Рауль вывернулся, точнее, вернулся через неделю, а уже потом вывернулся, удачно использовав циничную формулировку «за примирением сторон». Этот метод ему также подсказал ушлый Додик, снабдив свою версию «демонстрационным материалом» в виде увесистой пачки казначейских билетов…

Частное детективное агентство! Круто! Но где взять начальный капитал? Это проблемка!