Мэт устал ходить за нами. Он сел недалеко от выхода и, по-моему, уже не надеется, что мы отсюда когда-нибудь выберемся. Сначала он весело припрыгивал вокруг отца, всё спрашивая, какой свет мы ищем. Он тоже хотел найти этот проклятый свет. Но потом ему надоело и он уселся на одном месте, взяв с меня обещание, что как только мы найдем этот самый свет, я сразу позову его.

Это невыносимо! Как мне хочется сесть рядом с сыном, обнять его сгорбившуюся фигурку, усадить рядом с собой мужа, прислониться к его плечу. Я не могу сказать, что вызывает во мне большую муку: сиротливо сжавшийся неподвижный ребёнок или неутомимо вышагивающий в бессмысленном поиске ослепший мужчина?

Мне уже странно, что сначала леденящий ужас вызывал во мне просто каждый шаг по пещере. Здесь всё рождает отвращение: осклизлые какие-то поверхности кишат мерзкими насекомыми. Подальше от выхода, когда становится совсем темно, всё-таки не так страшно, но там, где солнце отражается от воды, кажется, что мы в пасти какого-то чудовища. Если я спотыкаюсь, я не в силах прикоснуться к стенам, чтобы удержаться на ногах. Одежда на мне совершенно потеряла всякий цвет от грязи и следов раздавленных многоножек и прочей дряни. Когда одна из этих тварей впервые заползла мне на руку, я, наверное, жутко заверещала – не могу себе простить глаза сына, его взгляд, застывший, испуганный. Я больше не кричала, но молча сносить всё-таки долго ещё не могла эти гнусные прикосновения. Сначала Уин пытался мне помочь – стряхнуть с меня эту гадость. Но каждый раз, когда он поворачивался ко мне лицом, я немела от его дикого взгляда. К тому же, он всё время говорил, что на мне ничего такого нет и, проводя руками по моему телу, просто-напросто раздавливал и размазывал… Они лопались с таким треском, разбрызгивали слизь, я всё время боялась, что она ядовита или едкая, зажмуривала глаза… А потом просто перестала замечать. Не знаю, как это произошло, когда. Только вдруг я почувствовала, что слёзы, которые я не решалась вытирать грязными руками, высохли…

Теперь мне уже всё равно! Я даже привыкла к свернувшейся на уступе змее – мы не один раз проходили мимо неё – она не шевелится. И я, кажется, злюсь на неё за эту неподвижность. Я так хочу, чтобы все наши мучения закончились хоть как-нибудь, хоть чем-нибудь, но закончились!

– Жук, ты же меня слышишь? Я не могу громко говорить, потому что мама тебя боится. Ты не обижаешься, что я тебя накрываю ладонью, когда она подходит близко? Ты же не боишься темноты – ты всё равно в пещере живёшь, там темно. Правда, папа говорит, что там есть какой-то свет. Я не знаю, какой он. Ты мне расскажи как-нибудь. Ну, намекни. Ты не бойся, когда папа найдет свет, я тебя отнесу обратно, правда. А здорово в вашей пещере! Просто самое настоящее приключение у нас получилось! А я первый заметил этот грот. Я только не знал, что это грот. Папа сказал. И мы полезли посмотреть, что там внутри. А потом папа сказал, что надо найти свет и мы пошли искать. А я много-много светов всяких видел, только папе не говорил – он же рядом был, но всё шёл дальше. Значит, эти светы были не те, хотя они были очень красивые! Сначала блики такие на стенах. Они колышутся, как прям живые! Всё переливается и блестит. Как будто молнии такие маленькие, только медленные и не страшные. А потом дальше, где свет от воды уже не отражается, на стенах много-много… Не уползай! Тебе скучно тут одному? Или ты просто свет не любишь? Я тебя вот так загорожу, только ты не уползай! Ну да, ты знаешь, что вас там много. Но ты же не знаешь, как много! А ты не испугался, когда на маму упал? А мама, знаешь, как испугалась! Ты не обижайся – все женщины насекомых боятся. Тут уж ничего не поделать! Зато мужчины все смелые! Я вот ничего не боюсь! И папа. Он всё равно найдёт этот свет.

Ну вот, а потом я видел маленькие такие светики. Я сначала не понял, что это такое, а потом поближе рассмотрел – это паучки такие. Они мохнатенькие, как… пушистики такие. И как будто маленькие фонарики светятся! А хочешь, я тебя с собой заберу? На Рождество папа принесёт ёлку, мы её будем наряжать и повесим много-много таких маленьких лампочек. Они, конечно, не такие красивые, как паучки, и не пушистые, но зато они разноцветные!

Тихо! Мама опять подходит. Она боится, что я тут один. Я же не могу сказать ей… Опять ушла. Значит, ещё не нашли, а то она бы меня позвала. Подожди, мне надо запомнить, куда они повернут. Потому что здесь так много всяких коридоров, и они не прямые, а с поворотами. И если повернёшь несколько раз, можно потом забыть, сколько раз поворачивал. Вот я и придумал: буду сидеть здесь, у развилки, и запоминать, куда папа с мамой уходят каждый раз. И если их долго не будет, я могу покричать в ту сторону, куда они ушли, и они тогда не заблудятся! Здорово, правда? А ещё я тут лодку стерегу. Слышишь, как она шуршит по камням? А если чуть-чуть высунуться отсюда, то её видно. Давай посмотрим?

Смотри! Видишь? Видишь, папа какой сильный у меня! Он таким большущим камнем верёвку придавил – никакая волна его не сдвинет! Вот скоро мама с папой найдут свет, и мы сядем в лодку и поплывём вон к тому маяку. Ты не бойся, если они долго будут искать, на маяке загорится огонь, и мы не заблудимся. Мы давай пока посмотрим на волны. Видишь, какие они красивые? Прям как стены в твоей пещере – тоже блестят, и переливаются, и колышутся. Только ты не обижайся, но море всё-таки интереснее и красивее. Потому что солнце здесь не краешком, а вовсю светит. И волны поэтому цветные, искристые. Здорово! Только нам нельзя с тобой здесь долго – родители могут пойти в другой коридор, а я не услышу…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.