Чтобы попасть к дому на каменной террасе, мы обошли скалу с той же стороны, где находится «прыжковый» уступ. Там свободная тропинка проходит прямо по краю каньона, и я опасалась, что у меня закружится голова. Но каньон ночью выглядит тёмным пятном и его глубину можно было лишь представлять в своём воображении, да и падать мне теперь не так уж страшно… Путь нам освещало яркое ночное небо, но я уже не смотрела вверх, мне всё больше приходилось всматриваться себе же под ноги. Надо признаться, что во время этой прогулки по лесу, но особенно на пролегавшем под звёздами обратном пути, я остро чувствовала простёршуюся вокруг нас безграничную дикую стихию этой планеты. Странное и непривычное ощущение: в нём щемящая тревога уживалась с трепетным восторгом. По возвращении же в каменный дом я неожиданно для себя осознала, какой он являет собой замечательный островок тепла и уюта среди бескрайней и неизведанной ледяной дикости, как в нём спокойно и удобно, как приятно провести здесь время с друзьями. И ещё меня порадовало, что наши антиподы показали себя в этом маленьком походе хоть и не самыми обычными, но понятными мне людьми, которым не чужды простые человеческие забавы. И вообще, чем больше я узнаю об эорианах, тем более человечными они мне представляются, глухой частокол непостижимых загадок вокруг них медленно, но всё же редеет, открывая путь лучезарному свету понимания.
Вернувшись после знакомства с Эорой в это древнее жилище, мы снова собрались на нижнем этаже за столом. То есть все, кроме меня, сели за большой стол, меня же вновь усадили за детский, что нисколько не умалило моего положения, напротив, я чувствовала себя так, словно оказалась в центре внимания. Я вспомнила слова Айки про отдых в лесу и посмеялась над своими наивными представлениями. А ведь и правда: вся эта недолгая прогулка по, казалось бы, экстремальному маршруту, хотя и принесла усталость моему телу, впрочем, больше похожую на глубокое удовлетворение, также дала успокоение, очищение и отдохновение моей душе, какое вряд ли смогло бы принести даже длительное пребывание в самом роскошном комфорте. Сама Айка Масс поначалу не была расположена к умным беседам; она опять уставила столик передо мной разными напитками и яствами, и то же сделала для остальных, перенеся всю сервировку из генератора продуктов. Как и в прошлый раз, эорианка легко управилась со взятой на себя ролью заботливой хозяйки, однако я в этот раз я не стану описывать блюда и их вкус даже кратко, так как для мудрецов Обители Просветлённых, очевидно, достаточно будет и предыдущего краткого описания. Хочу только лишний раз засвидетельствовать, как мне несказанно нравятся эорианские напитки — может быть даже больше, чем большинство их блюд. Кажется, я пила бы эти напитки до тех пор, пока они не полились бы из меня вон. Но так на самом деле нельзя: говорят, умеренное их питьё, не затуманивая разума, слегка бодрит, способствует веселью и располагает к нестеснённой беседе, тогда как при неумеренном употреблении они вызывают у чужаков изрядное опьянение, а мне такое уж точно будет не к лицу.
За ужином у нас состоялся познавательный разговор, и некоторые его фрагменты я сочла достаточно важными, чтобы здесь привести. Начался он с трагического известия. Необычайно развитая техника позволяет эорианам как-то узнавать о новостях без видимых средств связи, даже если новости эти исходят из удалённых уголков Вселенной. Это был как раз такой случай.
— Искатель ов'каавтис всё-таки угодил в мозаику, — сообщил Галш Талеса мне и Салинкару. — На его борту многие именитые учёные, в том числе и участники наших научных мероприятий, и даже друзья нашего профессора, — с последней фразой Галш покачал головой в точности, как это делает профессор Хиги! — Обычно Последствия таким не занимаются, но в этот раз они проводят спасательную операцию.
Разумеется, я тут же вспомнила, что на искателе мог находиться школяр Уламиксон, и уж точно там пребывал Призрачный Рудокоп. Не подумайте так, будто я испугалась за фиолетового школяра или, тем более, за чёрного колдуна, но я всё же испытала некоторое сожаление, представив, что больше их не увижу. Однако тут же выяснилось, что с колуном-то как раз всё в порядке, причём спасся он самым неожиданным для меня, да и для него самого, образом.
— После вашего приватного разговора я переместила <…> не на корабль ов'каавтис, а отправила подальше… то есть вернула его обратно в исследовательский центр, — призналась мне Айка Масс, — Чем, возможно, спасла этому самонадеянному наглецу жизнь, во всяком случае, уберегла от весьма незавидной судьбы.
— К искателю подключены твои соглядатаи, — заметил ей Галш. — Это, безусловно, поможет поисковикам.
— В любом случае, Виланка подарила мне интересную историю, будет чем похвастаться, — отмахнулась от него Айка, а затем с благодарной улыбкой взглянула на меня и добавила: — А в исследовательском центре… то есть в Светлых Чертогах наш колдун, наверное, уже познакомился с моим небольшим сюрпризом.
Тут, по-моему, Галш посмотрел на однокашницу с осуждением.
— Теперь ему ещё долго будет не до тебя. Гарантирую, что он оставит тебя в покое до конца факультета, — улыбка эорианки, если я верно это поняла, стала ехидной.
— Владыке <…> хватило бы и того, что ты спасла ему жизнь, — заметил Галш, теперь уж точно с укором. — Тем более, он вряд ли догадается, что это спасение лишь счастливая случайность.
Я запила то, что было во рту, глотком нектара и отодвинула свою тарелку подальше, посчитав неприличным жевать что-то во время разговора. Всё-таки эорианам параллельное поглощение пищи говорить ничуть не мешает, чего никак не могу сказать о себе. Затем я спросила у Айки, что такого она сделала с Призрачным Рудокопом, чтобы он от меня отстал.
— Скажем так: я немного подправила его восприятие. К примеру, как только колдун вздумает опять тебя искать, находить он будет каждый раз тётю Ниссу, — пояснила мне эорианка, а в конце ещё добавила со смешком: — Это простая и совершенно безвредная поправка, хотя бы на время она его угомонит, а после факультета она обнулится.
Но ведь так же и Рудокоп говорил про своё «нехитрое и безвредное заклятие», которое должно было вскоре исчезнуть! Намекнула ли мне Айка, что ей известно содержание нашего с ним разговора? Но антиподы обещали чёрному колдуну не подслушивать! Эориане никого не обманывают, если говорить точнее — они не врут с целью обмана, и это факт, который я не могу подвергнуть сомнению. Неужели «проговорились» мои мысли?.. Возможно, что-то прояснится в дальнейшем.
Конечно, я крайне смущена заявлениями Призрачного Рудокопа и совершенно не представляю, что могу поделать с его просьбой. Попытки этого человека представить себя честным, откровенным и доброжелательным выглядят одновременно нелепо и зловеще, как если бы катати принялся демонстративно клевать зерно своим хищно загнутым клювом. Разумеется, после того, как прочла заметки Салинкара, я всей душой желаю помочь несчастным жителям Каменных Земель. Однако я не приемлю того способа, который предлагает чёрный колдун — манипуляции с богами, даже если они возможны, представляются мне аморальными, если не роковыми. Он утверждает, будто боги покинули его мир три сотни лет назад и не желают возвращаться. Но в Симбхале меня учили другому. Сущность богов чужда времени. Она подчиняется его течению, лишь когда боги смертны, а бывают они таковыми только в своих воплощениях. Скорее всего, боги просто оставили Каменные Земли своим вниманием, по каким-то причинам решили больше не вмешиваться в жизнь людей. Даже если я разберусь в этих причинах, кто я такая, чтобы указывать богам?.. Сделать же богом человека, даже если человек этот — высший маг, и даже если допустить, что мне под силу делать из людей богов, такое кажется мне вовсе невыполнимым, если только не называть богами могучих, но бесплотных демонов. Но даже такового из Рудокопа, полагаю, не получится сотворить никакими мерами. Воплощение божественной сущности в материальном теле хотя и чудесно, но естественно, а вот обожествление колдуна… Многие сакральные учения сходятся на том, что человек способен достичь таких высот, такого предела, за которым телесная оболочка теряет смысл и наступает новое — высшее духовное — состояние, которому чужды ограничения, накладываемые вульгарной материей. Однако трёхсотлетний чёрный колдун добивается производства себя в боги так, будто выклянчивает себе важный титул. Не удивительно, что этого человека отторгают другие миры и что имя его проклято… В то же время у меня вызывает недоумение то, как юные эориане отнеслись к желанию Призрачного Рудокопа: шокировавшую меня просьба вернуть богов в Каменные Земли или даже придать божественную сущность самому колдуну вызвала у антиподов лишь насмешку. Я не возьму в толк, в чём причина их беспечности — в нелепости этой просьбы, или же в том, что они посчитали её заурядной для своего уровня могущества. И я вряд ли теперь наберусь смелости и стану добиваться от Айки или Галша каких-либо объяснений, ведь я и так позволила себе с ними слишком многое, и теперь боюсь потерять их расположение, если моё настойчивое любопытство ненароком перейдёт в недопустимую дерзость. Наверное, мне стоит подождать до завтра и расспросить обо всём досточтимого профессора Хиги — уж он-то должен и знать, и как новый наставник подсказать мне, как лучше поступить.
