– Давай, давай герой, не стесняйся, рассказывай вести с полей.

Сергей вздохнул и начал:

– Пошёл с утра за едой для Рюхи. Туман, спать охота. Иду, зеваю, куда иду не ведаю. Вдруг в какую-то дыру провалился. Пощупалкругом – зерна невпроворот. Я самую малость-то и отсыпал. А чьё зерно – не знаю. Что я там, под землей, стал бы бегать и кричать “Чьё зерно? Чьё зерно?”

– Тебя хоть никто не видел?

– Никто! Да я сам себя не видел, темно было!

– Тащи-ка это всё быстренько в сарай, а на будущее запомни: брать чужое нехорошо!

– Конечно, нехорошо! – охотно согласился Серый. – А если тебя видят – совсем нехорошо! Едва он успел занести мешок в сарай, как в калитку постучали. Липа хотела открыть, но калитка, содрогнувшись под сильным ударом, распахнулась. В нее с трудом протиснулся Аркадий Гаврилович. Под густой щетиной перекатывались горы мышц. Взгляд маленьких, налитых кровью глазок не предвещал ничего хорошего… Сделав несколько шагов, он остановился, выбил огромным копытом кусок земли и замер, недовольно крутя хвостиком. За его могучей спиной толпились звери и птицы, но увидеть их было невозможно: казалось, Кабан заполнил собой весь двор. Он угрожающе навис над оторопевшими Волком и Лисой и пророкотал:

– Ну?

Волк, которого начала бить нервная дрожь, лапами придерживал прыгавшую нижнюю челюсть. Сейчас сама мысль о том, что это чудовище можно назвать Аркашкой, казалась ему пугающей и нелепой. Слова застряли в мгновенно пересохшем горле. Липа тоже не спешила вступать в разговор. Пытаясь сообразить, как вести себя дальше, она тянула время – достала кружевной платок и начала томно им обмахиваться. Всем своим видом Лиса старалась показать, что она взволнована столь неожиданным визитом высокого гостя.

Зловещую тишину нарушило пронзительное верещание Сороки, выглядывающей из-за спины Кабана:

– Ага! Попалися! Обое они тут!

Кабан, казалось, не обратил никакого внимания на выкрики Сороки. Он ещ` раз обвел взглядом парочку и повторил свой вопрос:

– Ну?

Липа сладким голоском начала:

– Ах, любезный Аркадий Гаврилович! Уж как мы рады вас видеть! Не понимаю, как и время-то нашли для нас. Пожалуйте в избу, я самоварчик мигом! И вареники сейчас разогрею!

Кабан задумался, но в это время Сорока, встопорщив перья и выкатив глаза, картавя больше обычного, завопила:

– Ты зубы-то не заговар-ривай! Не понимает она!Вы посмотр-рите, звери добр-рые – онане понимает! Как животную мучить – так это онb понимають! А как отвечать – так в кусты! Я сразу неладное заподозрила! Виданое ли дело – Медведя в шайку заманили! Не иначе, каким зельем опоили!

Кабан, увидев, что с чаем придётся подождать, досадливо крякнул и, не оборачиваясь, приказал кому-то:

– Читай!

Вперёд вышла местная учительница Выпь Ираида. Поморщившись от грубого приказа, она, тем не менее, начала:

– Постановление комитета по защите животных. На основании заявления доброжелателей(Сорока важно закивала головой, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, кто же такие эти таинственные доброжелатели) постановляется провести проверку избушки и двора гражданки Липы. Предмет проверки – ограничение свободы передвижения, скудное питание и содержание в антисанитарных условиях некоего животного».

Напуганый официальностью происходящего, Серый икнул и сел на хвост. Ираида Витальевна осуждающе посмотрела на него и продолжила:

– Осмотр животного поручить докторуКарлу Эдуардовичу Аистецкому. Проверку провести лично председателю комитета Кабанову Аркадию Гавриловичу. Послали за доктором.

Толпа зверей за забором взволнованно гудела. Сегодня у лисьего двора стараниями Сороки собрался, казалось, весь лес. Одним из последних на место событий прибыл Крот, которого подвезли на себе зайцы. Сейчас он маялся в задних рядах, подпрыгивая в безнадёжных попытках разглядеть что-либо впереди. Времени на подкоп к центру событий у него не оставалось, и своим нытьём о том, что ему ничего не видно, он мешал всем близстоящим.

– Ничего не вижу! Совсем ничегошеньки!

– Так ты ж слепой! Забыл? – спросил Барсук.

– Я не слепой, я – маленький! Подсадите меня повыше, а я буду вам рассказывать, что там происходит!

Крота посадили на плечи, но видно было по-прежнему плохо.

– Может, тебя подбросить? – предложил кто-то. Идея всем понравилась.

Тут же нашлись охотники, и Крот, подброшенный многими лапами, полетел вверх.

– Ну, видел что-нибудь?

– Нет, – сказал Крот. – Я задом летел.

Его стали подбрасывать, теперь уже следя за тем, чтобы Крот летел правильно.

Но на четвёртый раз его не поймали. Не поймали не потому, что не получилось, а потому, что ловить было не кого. Крот назад не прилетел.

– Вон он! Вон он! – закричала зайчиха Катя, – в развилке, среди веток застрял! Надо попросить птиц, чтобы его сняли!

Крот и в самом деле застрял, но не высказывал никаких признаков беспокойства.

– Не надо меня снимать! Я тут очень удачно завис! Наконец-то всё видно!

В это время прилетел Аист, и все затихли в ожидании дальнейших событий.

– Начинаю проверку, – прогудел Кабан и обратился к Лисе, – показывай, где тут у тебянарушения!

Лиса всплеснула лапами.

– Да откуда нарушения? Сироту я приютила. Души в нем не чаю, все, что есть в доме – все ему, ему. От себя кусок отрываю! Кто ж такое придумать мог? Оклеветали меня, Аркадий Гаврилович! Как есть оклеветали, Ваше сиятельство!

Падкий до лести Кабан, которого только что в общественном месте, да еще в присутствии многих знакомых назвали сиятельством, довольно завертел хвостом и потеплел глазами:

– Да ладно, показывай, разберемся – и дело с концом!

– Извольте, вот сюда пожалуйте! – ловко отодвинув окаменевшего Волка, Лиса повела Кабана к загону.

Когда проверяющий заглянул внутрь, на него с любопытством уставился маленький симпатичный поросенок. Лиса отворила дверцу, забежала в загон и подхватила поросеночка на руки:

– Ай, смотри, кто к нам пришел! Сам Аркадий Гаврилович пришел! Ой, ну вылитый вы в детстве! А зовут нас – Рюха!

Липа вертела поросенка перед растаявшим от нежности Кабаном.

– А оградка – от лихих зверушек построена, соломка, извольте видеть, чистенькая. Растет малыш на свежем воздухе. Ни в чем нужды не знает.

Кабан с умилением рассматривал поросенка.

– Доктора, доктора пропустите!

В загон вошел Аист. Он внимательно осмотрел Рюху со всех сторон, пощупал уши, помял живот. Процедура явно доставляла Рюхе удовольствие: он довольно повизгивал и моргал глазками.

– Медицина осмотром удовлетворена. Претензий не имеет, – задрав клюв, вынес свое заключениеАист.

– Это и без тебя мне понятно, умник. А вот… вес хорошо набирает? –поинтересовался Кабан.

И тут, к ужасу Липы, на сцене появился Сергей. Вытащив заветную верёвочку с узелками он хотел пуститься в объяснения, но Липа метнулась вперёд, загораживая собой Серого, и начала:

– Набирает, так набирает! Растёт не по дням, а по часам! А уж с нашей стороны отказа ребёнок ни в чём не знает. Даст Бог – вырастет похожим на Вас, Аркадий Гаврилович, и тогда у нас в лесу сразу два красивейших зверя будет!

Окончательно сражённый лестью Кабан довольно хрюкнул, затем повернулся к зрителям и грозно спросил:

– Ну что, есть не довольные проверкой?

Попробовал бы кто-нибудь быть недовольным!

– А с доброжелателями я потом непременно разберусь! – пообещал Аркадий.

После этих слов всех как ветром сдуло, и Кабан благосклонно разрешил Липе напоить его долгожданным чаем.

Только под вечер, проводив до калитки важного гостя, Липа обратила внимание на непонятный писк, который доносился из кроны клёна, росшего у забора.

В темноте, чисто по слуху она определила, что пищит, взывая о помощи, невесть каким образом попавший на дерево Крот. На подмогу был призван Сергей, прятавшийся от греха подальше на сеновале. Принесли лестницу, и через несколько минут Крот был водворён на землю. Тут же, не сходя с места, он стремительно зарылся, чтобы отдохнуть в глубине после бурных событий сегодняшнего дня.