В походе были осенью, договорились, что если попадется какая-то хорошая дичь, то можно остаться еще на неделю. А если нет – пора будет возвращаться назад. Но никто не попадался. И вот устроили стоянку, которая была определяющей. Искали как раз дичь. Утром разбудила девушка, которая никогда в походы не ходила, к тому же была в очках с мощными линзами. Но уговорил ее взять один из туристов, у них это было как предсвадебное путешествие. Они и ночевали в отдельной палатке. И вот она пришла и сказала, что около реки видела кого-то с рогами. Схватив ружья, побежали туда. Но никого не оказалось. Стали расспрашивать ее подробнее. Оказалось, что она проснулась, пошла умываться, но без очков. Там увидела, что кто-то ходит. Но вместо того, чтобы сразу разбудить всех, сначала сходила за очками, чтобы получше рассмотреть животное, а уж потом пошла звать. Конечно, зверь дожидаться не стал. Так и остались без дичи.

Напоследок решил сделать круг километра в три. Позвал с собой собаку, но она не пошла – тоже изголодала. Когда сделал круг, уже почти вернулся на место стоянки, сзади услышал, что кто-то бежит. Решив, что это собака решила все же пойти, свистом позвал ее. И вдруг метрах в пятнадцати с тропы вбок бросилась косуля. Снял ружье, поймал ее на «мушку». Оставалось только нажать на курок. Но так грациозно она бежала, зависая в воздухе, что залюбовался и пожалел. А когда скрылась в лесу, уже охотничий азарт проснулся:

– У нас же есть нечего, а я пожалел!

Своим решил ничего не говорить. Только спустя полгода рассказал, а то бы не поняли. А сам после того случая перестал охотиться. Друзья ходили ради азарта и удовольствия, но самому гораздо интереснее было попасть по мишени сто очков из ста возможных, чем лишить жизни животных. Зачем? Если бы голод прижал – тогда другое дело. А просто ради азарта не хотелось.

Незаметно дописал новую книгу. Подумалось, что из нее может получиться интересный сценарий. Увидел афишу, что через две недели должны были приехать со спектаклем известные актеры. А с Сергеем Шакуровым когда-то давно встречался по журналистским делам. Захотелось попробовать дать ему прочесть текст, чтобы оценил. И решил напроситься на встречу с ним. Или хотя бы попросить ответить на вопросы, объясняя это предстоящей встречей.

Подумал, что и Юле, возможно, будет интересно узнать о книге, проснется желание вновь общаться. И без особой надежды написал, интересно ли, заодно поинтересовавшись, делала ли рисунки Даша.

И вдруг получил ответ:

– Добрый день! А о чем книга? Что касается рисунков, то пока у дочери не было времени, много времени отнимает школа и музыка.

Написал, что закончена та самая, о которой писал летом, даже есть сюжет, посвященный ей. Переспросил, высылать или нет?

В предвкушении ответа и общения стал ждать. Но время шло, а в ответ было лишь молчание. Активность же ее в социальных сетях была по-прежнему заметной. Первые контакты были чуть не в семь утра. И это только интернет. А еще было общение через мессенджер.

– Когда же она работу успевает выполнять при такой интенсивности? Конечно, не до ответов. Наверное, так и не напишет. Зачем же тогда ответила? Или просто было хорошее настроение и свободное время? Да, зря размечтался.

И вот наступил день, когда был спектакль. Билет купил заранее, поэтому рассчитывал во время антракта или после спектакля подойти и рассказать о потенциальном сценарии. В былые времена добраться до актеров как журналисту было не очень сложно. А что касается Шакурова, то он приезжал с творческим вечером. Побывал там, сделал зарисовку в газете об этом. Но еще и сделал хороший снимок. Причем Шакуров увидел, что его фотографируют, даже помог, встал в красивую позу, замер, поэтому успел сделать пару кадров и показал большой палец. Тот в ответ кивнул, мол, понял, что все в порядке.

И вот в этот раз хотел передать тот давний снимок, а попутно заикнуться о сценарии. На всякий случай подготовил письмо, где написал краткое содержание. А обращался к нему потому, что в главной роли видел как раз его.

Но в последнее время с актерами работали коммерческие структуры, поэтому интервью стало делать гораздо сложнее. А иногда и вообще не допускали или запрашивали серьезные деньги.

В антракте не пропустили, как и других журналистов. Сказали, что сразу после спектакля актеров везут в аэропорт, у них самолет. Через директора группы передал записку, надеясь, что Шакуров прочтет, тогда после спектакля можно будет хотя бы на ходу услышать, интересно ему это или нет. Уточнил, передали или нет. Сказали, что передали. Встал в том месте, где они должны были пройти, но организаторы и актеры чуть не бегом прошли через эту площадку. Успел спросить, читал ли записку, тот отрицательно покачал головой. Или не понял, о чем шла речь? Но, вероятно, просто не передали. Вариант улетучился.

И Юля так ничего не написала. Все вернулось к прежнему. Ни ответов, ни комментариев. Что же тогда было, когда пообещала ответить? То ли хорошее настроение, то ли на минутку расслабилась, а потом опомнилась и решила вернуться к молчанию? И решил обыграть ее молчание в иносказательном варианте, изобразив как бы фрагмент книги. И написал ей:

– Начинает все больше приходить понимание специфики работы астрономов мирового масштаба. Они ведь тоже регулярно посылают сообщения жителям других миров, надеясь что-то получить в ответ. Иногда даже получают какие-то одиночные сигналы, после чего усердно стараются их расшифровать и правильно понять. А отдельные астрономы очень осторожно без широкой огласки иногда утверждают, что в течение какого-то времени им даже удалось немного пообщаться с одной цивилизацией, находящейся не так далеко от нас, правда, затем она по не совсем понятной причине это общение прекратила. То есть знает о нас, видит наши сигналы, но почему-то молчит. Или неправильно повели себя во время тестового мини-общения, если, конечно, не показалось? Может, получив очередное послание, сидят ее представители, попивая чай или иной вкусный напиток, и улыбаются, видя наивность попыток:

– Интересно, что же они еще придумают, чтобы расшевелить нас?

На самом деле, а что нужно, чтобы они захотели перейти к режиму постоянного общения? Или это в принципе нереальная задача, так как у них и без нас хватает проблем, и не нужна им лишняя головная боль? Значит, человечество обречено в своих попытках? Или ждать, что когда-нибудь неожиданно ответит совсем другая цивилизация? А что тогда подумает эта? Или ей все равно? Лишь порадуется, что избавилась от кого-то назойливого и настырного? Кто знает, может, она и права, возможно, ждет сигнала от другой, более интересной ей цивилизации. Тогда и отложит чай в сторону и ответит. Может, таковы истинные законы Вселенной? А вдруг та, более интересная, разочарует, когда внимательнее ее поизучает? А время уйдет. Впрочем, говорят, разумных цивилизаций во Вселенной много. Когда-нибудь достучится, возможно, и еще какая-нибудь. А наша останется в памяти лишь как легкое воспоминание, может, и приятное. По крайней мере, даже просто благодаря самому факту, что есть кто-то, кто искал встречи с ней, верил в нее, надеялся, что настанет радостный момент взаимопонимания. Возможно, даже вызовет и легкое сожаление, что не решилась выйти на постоянное общение. Впрочем, это право самой цивилизации, ей виднее, опускаться ли до нашего уровня общения или проигнорировать. Но что поделаешь, она далеко, запросто не сядешь с ее представителями чай попить, чтобы в общении попытаться изменить представление о нас.

Астрономам придется терпеть. Хотя, возможно, кто-то из них, потеряв надежду, даже поменяет профессию, чтобы полнее ощутить обычные земные радости. И кто знает, кто поступает правильно. С одной стороны, если цивилизация когда-то все же решится на постоянное общение – астрономы будут переполнены счастьем, если, конечно, к тому времени их эмоциональный настрой не истощится. С другой, если она не решится – так и проживут всю жизнь лишь в надежде?

Так как же поступать? Если мы ей чем-то приглянулись, она ведь может найти тонкий ход, чтобы дать понять, что вплотную подошла к общению, просто пока не конца готова, но скоро это может случиться. Тем самым даст новый заряд энергии и надежды.