Широко распахнув глаза, я пыталась рассмотреть силуэт, склонившийся надо мной. Постепенно он стал обретать чёткость и человеческие черты лица. Юное создание тревожно всматривалось в мои расширенные зрачки.

– Рианна! – тихий радостный вопль огласил помещение.

На миг мне показалось, что это Инналин, а я никуда не пропадала, просто потеряла сознание.

– Лина? – просипела я.

– Мам! Ри меня узнала! – вновь возликовала девушка.

– Слава Богу! – произнесла женщина, подошедшая ко мне.

Комната вспыхнула взрывоопасным коктейлем Молотова[6] из звуков, запахов, цветовой гаммы и ярких эмоций, переполнивших мою душу. Слёзы хлынули потоком Ниагарского водопада. Я рыдала, и никто не пытался меня остановить. Потому что две самых близких на свете женщины, сидя рядом с моей кроватью, тоже плакали навзрыд.

– Ты вернулась, Ри! – тихо постанывая, сказала мама. – Это такое чудо! С Рождеством тебя, милая!

– То есть как? – всё ещё всхлипывая, переспросила я. – А как же Новый год?

Мама с сестрой тяжко вздохнули и потупили взоры.

– Новый год мы встретили вместе с тобой, в этой палате, – негромко ответила Алина.

Я мигом вспомнила имена родных. Всё, что со мной происходило ДО…

[1] Пьеса Камиля Сен-Санса из сюиты «Карнавал животных».

[2] Кронэрия – принцесса (в переводе с  древнего языка).

[3] Хунн – лебедь (в переводе с  древнего языка).

[4] © Алекс Хелльвальд «Легенда о короле Лебеде».

[5] Эрсиэйр Ивандэйл Хычтэй («строгий» с языка древних) – правитель Лайдфелии.

[6] Коктейль Молотова – бутылка с зажигательной смесью – общее название простейших жидкостных зажигательных гранат.

Глава 5

За два дня до Нового года

Неврологическое отделение Больницы скорой медицинской помощи

– Заведующий неврологией, слушаю! – буркнул мужчина в трубку, зажав её между левым ухом и плечом, не отрываясь от работы в компьютере.

– Михалыч, приветствую! Севастьянов из нейрохирургии беспокоит.

– Борисыч? И тебе доброго вечера! Что-то стряслось?

– К нам тут Снегурочка приехала. Подойдёшь?

– Серёга, мне не до развлечений сегодня! Специально напросился на дежурство, чтобы разгрести бюрократию. Мои пациенты все стабильны. Лёгких отпустил домой на праздник, тяжёлые спят после капельниц. Затишье –  самое благодатное время для трудов праведных!

– Друг, ты не понял! Нам ты нужен на консилиуме. В приёмный покой привезли молоденькую девчонку с травмой головы. Томографию, электрокардиограмму и анализы сделали. Все в сборе – только тебя не хватает. Интуиция мне подсказывает, что она твоя пациентка.

– А почему Снегурочка-то? – недоумённо спросил зав неврологией, вскакивая с места.

– В костюме дедморозовой внучки привезли.

– Бегу.

Пять минут спустя Михалыч стоял напротив отображавшегося с проектора светящегося на стене экрана. На него были выведены различные ракурсы снимков черепной коробки, позвоночника, тазобедренных суставов и конечностей пострадавшей, данные МРТ. А также компьютерная томография головного мозга.

– Удивительно, но травм и трещин костей и позвоночника не обнаружено, – пробормотал заведующий травмой, всматриваясь в изображения снимков. – Однако мы видим здесь закрытый ушиб головного мозга. От его тяжести будет зависеть лечение. И то, нужна ли операция.

– Врач со скорой помощи сказала, что девушка упала с лестницы торгового центра. Меховая шапка и два пальто смягчили падение. Также сыграло роль то, как она падала. Не кубарем, а скользила, будто по горке, на спине, – пояснила реанимационная сестра.

– Повезло ей, – прокомментировал Сергей Борисович. – Наверняка родилась в своей синенькой шубке.

– Мы сделали интубацию – ввели эндотрахеальную трубку  и подключили девушку к аппарату искусственного дыхания, – пояснил Алексей Степанович, зав реанимационным отделением.

– Отлично, – воодушевился невролог. – Вы увеличили ей шанс на выживание. – Ирина Васильевна, поставьте пациентке капельницу с прогестероном, – попросил он операционную сестру, всматриваясь в распечатку с анализами. – Держись, красотка, мы тебя не отпустим! – проворчал мужчина, глядя на белую, словно мел, пострадавшую. – Праздник всё же, а как без тебя твоим  родным?

Коллеги благоразумно промолчали. Не секрет, что многие из них разговаривали со своими пациентами, находящимися в коме.

– Давно она без сознания? – поинтересовался Михалыч у медсестры.

– Отключилась почти сразу после падения.

Консилиум ещё некоторое время разбирал показания приборов и результаты анализов, сравнивал характеристики различных данных и диагнозы каждого из присутствующих специалистов.

– Что скажете, коллеги? – задал вопрос хирург Андрей Константинович, зав травмой.

– С моей стороны отклонений нет, – отозвался нейрохирург Борисыч. – Реакция зрачков нормальная. Как показали снимки, кровоизлияний, инсульта и ишемии мозга нет. Остальное смогу сказать, только когда девушка придёт в себя.

– Со стороны кардиосистемы норма, – отозвался приземистый мужчина примерно сорока пяти лет. – Пульс и давление в пределах допустимого,  отклонений миокарда нет – ЭКГ в норме.

– Да, и не пациент травматологии, – вклинился хирург.

– Я же говорил, что она твоя, Михалыч, – грустно ухмыльнулся Сергей Борисович.

– Считаю, что к операции показаний пока нет, – резюмировал невролог.

– Ирина Васильевна, с родными связались? – спросил Андрей Константинович.

– Да, сюда приедут сестра и мать Рианны.

– Кого? – удивился зав неврологии.

– Так зовут вашу пациентку, доктор, – улыбнулась Ирина Васильевна.

– Пока ещё кандидат, – привычно буркнул Михалыч. – Что же, состояние стабильное, можно поднимать в моё отделение?

Последовало слаженное одобрительное мычание.

Благо к новогодним праздникам отделение неврологии почти пустовало, и к приёму пациентки была готова отдельная одноместная палата. Подключив Рианну к приборам, находившимся в помещении, медперсонал ушёл, оставив заведующего наедине с новенькой. Ближайшие двое суток должны быть критическими. От них будет зависеть весь ход и финал лечения.

– Хорошо, что я взял обе эти ночи себе в дежурство, – устало потирая виски, пробормотал врач, сидя возле кровати пострадавшей.