– Я готов перемещаться на автобусе, – говорю. – Если надо, я пройду все эти адреса пешком. – Я сдаюсь и говорю: – Мне просто нужна работа. Я хороший сотрудник.

– Решение принято. Ваша кандидатура не подлежит пересмотру. Вы не соответствуете требованиям, выдвигаемым на данную должность. До свидания.

Я не подхожу этой компании. Я не подхожу этому миру.

Вода, в которой я сижу, мутная, синеватого оттенка. Как цвет моих джинсов. Телефон выскальзывает у меня из рук, падает в воду. Со стуком опускается на дно ванной.

Мне плевать на него. Он давно умер. Паршивый, как моя жизнь, как моя одежда, как я. Как всё вокруг меня.

"Порчу всё, чего касаюсь…". Так начиналась одна из песен, которую я писал. Она умерла недописанной.

Раздаётся звонок, потом ещё один.

Я достаю телефон из воды, вытираю его.

Смотрю на него в ужасе. Он звонит.

Старая "Нокиа" – вечность не предел.

Отвечаю на звонок.

– Хм?

– Ну как ты там, Бартлби?

– Ничего необычного, Лесли. Как ты?

С парковки торгового центра мы едем в кафе "Кусь". Заказываем обед. Ева копается вилкой в салате. Я ем бургер. Полупустой обеденный зал. Посетителей почти нет.

Телевизор, закреплённый под потолком, показывает новости без звука: что-то о предстоящем конце света.

– Я хочу уехать, – говорит Ева.

– Куда?

– Просто туда, где ты будешь счастлив.

– У меня вроде всё хорошо. Разве нет?

– Нет. Не хорошо.

– С чего ты так решила?

– Потому что прошлой ночью ты схватил меня за горло и тряс, крича: умри, сука, я хочу, чтобы ты сдохла.

Поднимаю глаза. Смотрю на неё. Она не шутит.

– Я даже не помню этого.

– Потому что ты… спал. Вроде как.

Я качаю головой. Кошмар.

– Так ты из-за этого злишься?

– Нет. То есть да. То есть я не злюсь.

Ева вздыхает и говорит, не глядя на меня:

– Меня бесит та жизнь, которую нам навязывают. Я не хочу так жить. Я хочу, чтобы ты был спокойным и добрым со мной. Я хочу, чтобы мы путешествовали. Я хочу… – она осекается. Я беру её руку. Это придаёт ей уверенности. – Я хочу, чтобы ты увидел море. Это очень красиво. Тебе обязательно понравился.

Я подбираю слова.

– Боюсь, этого уже не произойдёт.

Ева смотрит на меня.

– Не говори так.

– Но это правда.

– Не говори так, прошу.

– Я устал и хочу спать.

– Не хочу этого слышать.

Она закрывает уши руками.

– Помоги мне, ладно? Это не трудно.

– Я не слышу тебя.

– Не будь дурой, – говорю я серьёзно.

Она прекращает прикидываться. Говорит:

– А я не помогаю? Ты сам не даёшь себе шанса. Ты сам себя хоронишь.

Я делаю вид, что не слышу её.

– Просто убей меня, ладно? – говорю. – Когда я буду спать. Так будет лучше для всех. Так точно никто не пострадает.

– Заткнись, идиот! – Ева бьёт рукой по столу. – Если ты не можешь быть счастлив со мной в нормальной жизни, значит это моя вина. Я не могу сделать тебя счастливым. Я самая бесполезная девушка из всех.

Она плачет.

Я молча доедаю бургер.

Спустя какое-то время – мне кажется, вечность – Ева успокаивается. Она оплачивает счёт. Мы выходим на улицу.

– Мне пора возвращаться на работу.

– Пока.

Она садится в машину.

– Тебя подвести?

– Куда? – спрашиваю я, сдерживая смех.

– Не знаю, – отвечает. – А тебе куда-нибудь нужно?

– А мне куда-нибудь нужно? – говорю. – Я не знаю.

Ева улыбается. Глаза у неё красные.

– Я пройдусь, – говорю. – Спасибо.

– Я позвоню, – говорит она напоследок. И уезжает.

Я натыкаюсь взглядом на парочку, они идут в обнимку прямо по тротуару. Сзади девчонка очень даже ничего.

Я думаю, куда мне податься. А потом просто иду за ними.

Мог бы, но никогда не стану

…полагаю, я мог бы стать технологом на мебельном производстве. Я мог бы работать на руководящей должности в офисе. Я мог бы колотить табуреты в гараже. Я мог бы подписать контракт и остаться служить в армии. Я мог бы выплеснуть свою злость наружу и таким образом освободиться от Духа. Я мог бы причинить людям много боли. Я мог бы защищать людей. Я мог бы переехать в другой город, но это ничего не изменит. Я мог бы заботиться о стариках в доме престарелых. Я мог бы выращивать цветы и продавать их влюблённым. Я мог бы написать книгу. Я мог управлять фрезерным центром, но боже, как же это скучно. Я мог бы собрать коллективную жалобу от жильцов этой дыры на шум, который производит сосед со своим ремонтом, если бы они были заинтересованы в этом. Я мог бы выслушивать недовольства других людей и давать советы. Я мог бы стать монахом. Я мог бы лечить людей, но для этого нужно иметь образование. Я мог бы присоединиться к культу. Я мог бы сниматься в фильмах для взрослых, но я просто боюсь камер: они крадут душу. Я мог бы скормить собаку нищему. Я мог бы скормить нищего собаке. Я мог бы снова начать пить, но это ничего не изменит. Я мог бы сдаться в лечебницу и находиться там под круглосуточным наблюдением. Я мог бы соблазнить твоих подруг, но ты их всех спрятала. Я мог бы разбогатеть, но не хочу. Я мог бы позвонить Янни Плаку и предложить написать что-нибудь вместе, но не стану этого делать. Я мог бы перестать думать о других девушках. Я мог бы схорониться ещё глубже и поставить себе могильный камень у пизды. Я мог бы записаться на приём к психиатру и выклевать ему весь мозг. Я мог бы в очередной раз проконсультировать себя самостоятельно, но пока ещё не время. Я мог бы посмеяться над твоей шуткой. Я мог бы вместе с тобой поплакать над горем. Я мог бы купить презерватив стеснительной девушке, чтобы обезопасить её от возможности заразиться СПИДом или от страха забеременеть. Я мог бы снова начать курить, но не хочу, чтобы сигареты управляли моей жизнью. Я мог бы убить себя, но какой в этом смысл? Я мог бы рекламировать модную одежду, но я не люблю фотографироваться. Я мог бы записать свои песни, стать популярным в Сети, но я не люблю людей. Я мог бы позвонить друзьям по кряк-бригаде, позвать их выпить, но нет. Я мог бы зарегистрироваться в Сети, чтобы всегда быть на связи, чтобы меня не теряли, чтобы не быть одиноким, но зачем мне это? Я мог бы начать снимать видео в Тик-Ток. Я мог бы напомнить о своём существовании всем тем, кто похоронил меня, вычеркнул из своей жизни, как непригодного, несоответствующего, но нужно сделать всё красиво, нельзя объявляться нищим с пустыми руками. Я мог бы лишить девственницу девственности. Я мог бы найти ту девчонку, с которой не переспал, когда был студентом, и показать ей, чего она лишилась. Я мог бы зашить себе рот, но Ева спрятала от меня все швейные иглы. Я мог бы найти любую работу и просто жить. Я мог бы вписаться в общество, но мне это не нужно. Я мог бы охотиться на китов. Я мог бы проектировать гробы (подробнее об этом позже). Я мог бы сделать вид, что мне не всё равно. Я мог бы притвориться тобой. Я мог бы приехать и скрасить твою тоску, дорогая, но тогда, будь добра, заплатить за такси. Я мог бы перестать ненавидеть себя.

Я мог бы исчезнуть, и вот это уже звучит как план, верно?

Соус ням

– Нет, так ничего не получится. Сейчас другое время, как ты не понимаешь? О таких делах уже всё известно. Психологический профиль. Специализированное ПО. Возможности предсказывать поведение преступника. Предугадывать его следующий шаг. Тебя схватят ещё до того, как ты доберёшься до дома. Нужна слепая зона. Удачный момент.

Мой друг, один парень из Коллекции Бартлби, который орудовал лет сорок назад, вздыхает. Он делает глоток дорогого вина. Закусывает сыром, которого у нас в избытке.

– Как хорошо, что я жил в другое время. Тогда дела обстояли проще. Сел в машину. Выехал на дорогу. Посадил к себе девчонку. А потом оттащил её в соседний лесок.

– Тут-то и оно, – говорю. – В этом всё и дело. Теперь такая тактика не работает.