Она поняла, что сделала верный ход, и у нее сразу повысилось настроение. И впрямь, Фаина заколебалась. К этой незыблемой твердыне, оказывается, тоже можно найти подход.

– Что же мне, по-твоему, надо делать? – хмуро спросила Фаина.

– Познакомиться с ним поближе, – сразу ответила Рая. – Как знать, может быть, он тебе понравится, а может быть, он тебя разлюбит. Да, в конце концов, мы же не в средневековье живем, дурочка ты эдакая, и все вопросы решаются цивилизованно, по-людски. Ты ведешь себя как язычница – к тебе со всей душой, а ты – в штыки. Помню, ты мне как-то читала кусок из Библии, хороший кусок, правильный. Там говорится: как хочешь, чтобы с тобой люди обращались, так и ты сама обращайся с ними.

– Так ведь это про верующих сказано! – в отчаянии воскликнула загнанная в угол Фаина.

– Ты обманываешь сама себя, – в свою очередь, разозлилась Рая. – Толкуешь даже Библию так, как тебе выгодно.

Но вообще-то нельзя сказать, что столь мастерская защита Бориса Новикова не возымела никакого действия, особенно последний аргумент. «За» Бориса прозвучали уже три голоса, «против» была только сама Фаина. Всеми инстинктами она чувствовала – это не испытание от Бога, а скоре искушение от дьявола, и ни к чему хорошему это знакомство не приведет, а кажущаяся правота папы, отца Александра и Раи Беловой – это лишь дымовая завеса, ширма, необходимая всем людям, чтобы прикрыть грех. Конечно, ей пока нечем им возразить, но раз она знает, что права она, а не они, то рано или поздно ее подозрения оправдаются, и они поймут, как ошибались во всем.

Да, всё так, но правда-то когда еще проявится, а что же ей делать сейчас? Борис отступать уж точно не намерен, папа и отец Александр тоже надоедают со своими упреками, Рая вот тоже взялась ее поучать… Похоже, они не оставят ее в покое, если она продолжит вести себя в том же духе. Нет, они, конечно же, вовсе не желают ей погибели, но ей-то лучше знать, где польза для нее, Фаины! Помочь ей согласен только Господь Бог, а это уже немало. Она с радостью это признала и тут же принялась разрабатывать в уме стратегию и тактику «осажденного Карфагена». Силы неравны – их много, она одна. Слов для убеждения ей явно не хватает. Придется притвориться милой и послушной, поддакивать им, а самой держаться своего и на самом деле не сворачивать с выбранного пути ни на миллиметр. Придя к такому решению, она улыбнулась с видом заговорщика и переменила разговор. Им предстоял первый учебный день после зимних каникул. Можно было посочувствовать друг другу, пообсуждать учителей и одноклассников, сделать предположения насчет уроков.

Кроме того, они еще помечтали о будущем Раисы – Фаина пока единственная из всех окружающих, кому было известно о занятиях Раи в школе моделей СТИЛЬ. Сначала Фаина ужаснулась, услышав о намерении подруги стать манекенщицей, пыталась переубедить, взывать к здравому смыслу, пугать потоками грязи, которые ждут ее за кулисами. Но Рая только пренебрежительно фыркнула в ответ: мол, что она, интриговать, что ли, туда ходит? Она просто хочет жить среди красоты, она достойна красоты, а встретится ей любовь – пожалуйста, милости просим, всегда рады. Фаина постепенно перестала волноваться за подругу – та вела себя уверенно, понимала в жизни гораздо больше Фаины и в помощи пока еще не нуждалась. Да и способностей к самообороне у нее было гораздо больше, голыми руками не возьмешь.

Знания, полученные в школе моделей СТИЛЬ, Рая впитывала, как губка. Они уже сказались на ней – редко где можно встретить такую милашку. Но она и сама признавалась себе, что выглядит на несколько лет старше. У школьниц не бывает таких телодвижений и взглядов. Сама изысканность, грация, естественность, но это какая-то заученная естественность, приобретенная регулярными тренировками, а не от природы. Это была не внешность девушки семнадцати лет, а очень юной женщины-вамп. Рая не беспокоилась об этом. Главное – она получала профессиональную огранку, как бриллиант.

Беспокоило ее другое. Их босс, старичок, похожий на Денни Де Вито, и почти что его тезка – Денис Павлович Афанасьев. Рая видела, что он явно неравнодушен к ученицам, особенно к тем, кто помоложе, несколько студенток-первокурсниц его уже не интересовали, а вот малышки-школьницы в его присутствии начинали нервничать. Рая боялась, как бы он не вздумал вне очереди за ней приударить. Конечно, все складывается слишком хорошо, чтобы она в это поверила. Обязательно должен быть какой-нибудь подвох, и вот он, обнаружился: Денис Павлович. Рядом с ним даже мадам Василькова терялась, а почему – никто не знал. Просто он держал в руках все нити, и именно он решал судьбу девушек, и если хочешь добиться успеха, то с ним нужно суметь поладить. Теперь-то Рае стало ясно, почему мадам Василькова так отговаривала ее от поступления сюда. Лапочка мадам Василькова! Ясно-то ясно, но ведь другого выхода нет.

Лысый и агрессивный Эдгар Тимофеев поверг Раю в настоящий шок, от которого она, однако же, скоро оправилась. Жаль мальчика, это был бы неплохой запасной вариант, но, выходит, сорвался, и рыдать по этому поводу бесполезно, а значит, надо смотреть вперед, искать новые пути.

Первый день в школе прошел, как обычно проходят первые дни после каникул. Дети с трудом втягивались в учебный процесс, но зато с удовольствием общались друг с другом после долгого перерыва, делились последними новостями. А вот концовка учебного дня выдалась для некоторых весьма необычно. Рая и Фаина задержались в раздевалке, где Рая демонстрировала подруге и опешившей вахтерше свое умение дефилировать – не очень-то заметное умение, когда ты одета в мешковатое платье и просторный свитер. Но зрительницы Раины усилия оценили и поаплодировали. Девочки вышли на улицу, смеясь и шутя.

– Здравствуй, Фаина, – неожиданно раздался голос слева от школьного крыльца.

Девочки удивленно умолкли и остановились. Фаина в испуге схватила Раю за локоть, а Рая между тем выдала самую свою выигрышную улыбку и приготовилась к наступлению. Она тоже узнала Бориса Новикова и сочла это хорошим предзнаменованием.

– Приветик, приветик! – ответила она. – Давно не виделись, дружочек.

– Да, – буркнул он, не отводя глаз от Фаины. – А ты со мной не поздороваешься, Фаина?

– Здравствуйте, – невнятно сказала она, выискивая, куда бы ей убежать и спрятаться.

Он радостно улыбнулся и стал просто неотразим. Рая онемела от восторга. Фаина отводила глаза и не смотрела на него. Она до сих пор не знала черт его лица, цвета глаз и волос, но угадывала его присутствие безошибочно, каждым своим нервным окончанием чувствовала его дыхание, а от его голоса у нее пробегали мурашки по спине и подгибались колени.

– Я хотел встретить тебя после уроков и проводить домой, – продолжил он. – Пожалуйста, Фаина, не прогоняй меня. И пожалуйста, не убегай от меня. Я не опасен, я просто уже не могу вот так жить. Пожалуйста же, Фаина.

Она судорожно сглотнула, как будто он был ее гильотиной, а она шла на смерть. Рая, боясь, как бы Фаина не испортила все дело, подбодрила ее пожатием руки.

– Что вам от меня нужно? – спросила Фаина дрожащим голосом.

Он ответил сразу, не задумываясь:

– Если бы ты спросила меня об этом после нашей первой встречи, я выложил бы тебе целый список требований, по пунктикам. Но теперь я прошу, я умоляю тебя только об одном: видеть тебя. Любоваться тобой. Ничего больше. Может быть, тебе неприятно меня слушать, так я буду молчать. Только не убегай от меня, пожалуйста.

Он говорил так кротко, что Фаина удивленно подняла на него глаза и впервые постаралась поподробнее разглядеть его лицо, но наткнулась на жгучий взгляд и зажмурилась…

– Можно мне проводить тебя домой? – спросил он еще смиренней.

Она долго колебалась, затем кивнула головой, так и не решившись произнести согласие словесно, и покраснела, и стала, как героиня детской сказки, премиленькой от смущения. Он улыбнулся шире и спросил, так же тихо и кротко:

– Можно, я подам тебе руку?

Рая ошеломленно водила глазами между ними и не верила. Неужели он так убивается тут ради святоши, а не ради Раи? Раю-то он почти и не заметил, она оказалась лишней. А на святошу но дохнуть боится, как бы она не испугалась и не убежала, не исчезла от него навсегда. «Это неправда. Этого не может быть».