С отцом Александром Рудаковым Игорь познакомился на экскурсии по Печерскому монастырю. Тогда они поспорили на тему, кстати, чудес, но спор не перешел никаких границ, оставшись в рамках цивилизованной дискуссии. В результате каждый остался при своих, но Игорь время от времени забегал к отцу Александру в гости – полистать какую-нибудь книгу из обширнейшей, доставшейся в наследство библиотеки священника, и их спор продолжался, хотя они уважали мнение оппонента, но не могли допустить, чтобы столь чтимый оппонент придерживался ложных, по их сведениям, взглядов. Нина была тоже знакома с молодым священником. Несмотря на то, что она не верила в Бога, он никогда не отказывался выслушать ее и помочь, если это было в его силах. Больше того, он не скрывал ни от кого свое восхищение этой женщиной, а его жена вообще смотрела на нее как на нечто неземное, пусть и не безгрешное, но отмеченное печатью.

Сеня стоял там недолго. Даже не стал дожидаться, пока подойдет троллейбус и увезет Игоря с остановки. На Сеню вдруг напало уже знакомое состояние – сознание уплывало куда-то далеко, и он больше не мог даже ощущать, где он находится и что с ним. Вот уж поистине гипнотическое забытье – ведь в это время он вышагивал по улице, но не домой, что было бы естественно, а дальше в Печеры, вглубь массива. Его, как и многих привыкших к улице подростков, видимо, привлекали подвалы, так как он спустился в один из них, в торце большой, длинной девятиэтажки, а перед этим не забыл оглянуться, словно Штирлиц, и при этом находился в своем странном забытьи. Забытье преследовало его в последние дни все чаще, и всё большие куски действительности выпадали из сознания, и он ничего не мог с этим поделать, только с завидной регулярностью каждый день исчезал в этом подвале, будто это была его земля обетованная.

А Игорь Белояр до студии звукозаписи так и не добрался. Встретил в троллейбусе приятеля и уехал совсем в другую сторону.

– Привет правоохранительным органам! – поздоровался Игорь. – Осипов, тебя никогда не застанешь дома, но запросто можно застать в общественном транспорте, причем в таком маршруте, каким ты сроду не ездил. Какими ветрами тебя сюда занесло?

– Белояр! – просиял Осипов. – Мы и правда давно не виделись.

– Не просто давно, – уточнил Игорь. – Последний раз мы виделись осенью, на мой день рождения. Ты пришел к нам первым и подарил мне часы. А после этого исчез, как человек-невидимка.

Осипов почесал за ухом.

– Действительно, – согласился он, – это недопустимо, жить на одной остановке и не видеться месяцами. Но, понимаешь, я совсем закрутился – работы по горло, и семья у меня теперь…

Игорь засмеялся:

– Ты говоришь так, будто у тебя теперь уже жена плюс десять-двенадцать детей плюс дедушки-бабушки плюс прадедушки-прабабушки, как в образцовом восточном клане. Да ладно, не смущайся. Это очень хорошо, что и только Натку ты воспринимаешь как целую семью и несешь за нее ответственность.

Осипов не на шутку разволновался:

– Ты себе не представляешь, Игорь, как я за нее переживаю. Ее родители так возражали против нашего брака, говорили, что мы еще слишком молоды, что у нас нет никакого будущего, я, право же, чувствовал себя совершенно безнадежным.

– Я знаю.

– Я и так ждал, пока она закончит этот свой техникум, сколько же можно еще ждать? Мы ведь любим друг друга и уверены в этом. Они просто считают, что мы слишком молоды даже для такой уверенности.

– Я знаю, Осипов. Ты молодец, что добиваешься своего и настаиваешь на этом. И все-таки, куда ты сейчас едешь?

Осипов снова просиял:

– Представь себе, мы решили купить свой собственный дом и съехать наконец-то с казенной квартиры, так я ее называю. Ты ведь знаешь, это почти что общежитие.

– Да уж знаю.

– И вот, я продал машину, родители обещали помочь, и мы еще перед Новым годом выбрали себе маленький домик. В Сормове.

Игорь присвистнул:

– Сумасшедший! Это же на краю земли! Как ты будешь ездить на работу?

– Да уж как-нибудь. Все равно лучше, чем мыкаться по углам, как раньше. Свой дом представляешь?! И вот еду туда, проверить, как Натка с мамками клеят на стены новые обои. Поехали со мной, я тебе все покажу.

– С удовольствием.

Вот так Игорь оказался далеко от студии звукозаписи. А пока они добирались до Сормовского района, разговор у них зашел совсем о другом. Об отце Игоря. Как ни странно, именно с Осиповым, хорошим знакомым, но вовсе не закадычным другом, он мог спокойно говорить на эту тему. В самом деле, ситуация сложилась более чем непонятная: Нина Белояр ведь женщина очень чуткая и не может не понимать, как больно Игорю не иметь отца как такового, ни живого, ни мертвого. Ее молчание не имело объяснений. И тем не менее она молчала.

– Да знаю я, что он мертв, – резко сказал Игорь.

– Что?

– Я видел ее на кладбище у могилы, о которой я понятия не имел. Хотя это выглядит некрасиво, и звучит плохо, но я ее выследил. Я не выдержал, Осипов. Увидел, что она куда-то собралась идти и при этом стала как хрустальная статуэтка, тронь ее – и разобьется на мелкие кусочки. И не выдержал, пошел следом. На памятнике написано имя: Белояр Вадим Владимирович и даты жизни. Я их запомнил с первого же раза, как только прочитал. Он родился восьмого августа сорок девятого года и умер девятого сентября семьдесят второго года. Он был совсем молодой тогда, не намного старше, чем я сейчас, и на фотографии очень похож на меня внешне. Только волосы у него были светлее.

Игорь немного помолчал, но Осипов был слишком потрясен, чтобы отвечать. Они вышли из автобуса на конечной остановке и пошли пешком по широкой тропе вдоль сугробов по краям дороги.

– Похоже, этот человек действительно был моим отцом. Но он умер за полгода до моего рождения. Мне тогда было всего около ста дней, считая с того момента, как я был зачат, и даже мама, может быть, не была твердо уверена в моем существовании. Сначала я абсолютно ничего не чувствовал возле его могилы, но когда увидел, как он на меня похож был, мне стало жутко. Кем он был и почему так скоро умер – рано или поздно я об этом узнаю. Но в тот момент, признаюсь, мне стало очень страшно.

– И что ты намерен теперь предпринять? – спросил Осипов, обретя дар речи.

– Пока ничего, – ответил Игорь. – У меня нет времени. К тому же, я еще надеюсь, что мама сама мне все расскажет. Я знаю, она все понимает. Только ждет чего-то. Дождется в конце концов, когда я сам начну расследование.

– Если хочешь, я тебе помогу.

– Спасибо, но пока не надо. Я еще не готов к таким разоблачениям.

– Я всегда в твоем распоряжении. Смотри, вот дом. Дым коромыслом!

И впрямь, там кипела работа, а при их появлении три усталые, но довольные собой работницы решили перекурить. Сочинили чаепитие и заставили Игоря к ним присоединиться. В благодарность за это он предложил свою помощь и взобрался на стремянку. С его помощью они быстренько справились с самой большой комнатой в доме. После этого он сказал им, что они напомнили ему героинь старых советских фильмов, и ушел домой, а они в очередной раз убедились, что это самый лучший мальчик в городе, и его мать просто гениальна, раз сумела воспитать такого сына.

Игорь ехал домой в темноте, один, но с хорошим настроением. Жена и мать Осипова и его теща всегда веселили его. В отличие от самого Осипова – к приятелю Игорь относился серьезно. И иногда очень сожалел о том, что к такому возрасту не нашел себе настоящего друга, такого, о каких пишут в книгах. Иногда он даже сомневался, существует ли такая дружба в действительности. Наверное, не существует, потому что он не видел ее собственными глазами, хотя бы на чужих примерах. До сих пор он видел проявления исключительно собственнических интересов. Это и сделало его отчасти скептиком.

Разговор об отце, пусть и состоявшийся давно – днем, не давал ему уснуть. Но в те минуты, когда Нина заглядывала к нему в спальню, он старательно прикидывался спящим. Ни к чему ей знать о его неприятностях. Это ужасно – не иметь возможности не только похвастаться своим отцом, но и сказать, что он вообще был, неважно какой, неважно когда, но знать, что ты появился на свет не искусственным путем!.. Теперь-то Игорю, по крайней мере, известно, как звали отца, когда у него был день рождения. Мертвый отец стал обрастать плотью – земными мелкими подробностями, и даже само это понятие перестало быть некоей абстракцией, отвлеченностью, оно стало ближе и роднее. Как будто это даже не отец, а ангел-хранитель, который всегда следит за ним и прикрывает крыльями, чтобы с ним не случилось беды. Но Игорю этого уже слишком мало. Он хотел знать об отце всё. А всё об отце рассказать могла только Нина Белояр.