— Как? — Джеку вдруг стало не по себе. — Попросишь дедулю, чтобы он добился ее увольнения? — Это казалось несправедливым, она ведь просто выполняла свою работу. Это они нарушили правила.

— Нет, не хочу быть ему обязанным больше, чем нужно, — ответил тот, замедлив шаг, когда они добрались до развилки; Зэйдену нужно было наверх, а Джеку — в соседнее крыло. — К тому же, — продолжил он, вдруг усмехнувшись — мне только что пришла в голову идея гораздо лучше. Я потом тебе расскажу. Иди, удачно повеселиться тебе на занятии.

— Зэйден, — позвал его Джек, но тот лишь, помахав рукой через плечо, взбежал по ступенькам.

Джек побрел к себе на пару, жуя губу; неприятное предчувствие все усиливалось. Зэйден — действительно хороший лжец и, несмотря на его слова о том, что у него «ничего не выходит», он хитер и не слишком искренен. А это заставляло Джека задуматься, что на самом деле произошло между ним и Акитрой.

Глава 59

Химия и практическая магия тянулись невозможно долго. Джеку не терпелось рассказать Айзери о том, что произошло — исключая подробности душевого фиаско, — но за ужином того найти так и не удалось, а на вампирах 101 его место оставалось зловеще пустым. Джек сидел — голос профессора Беккета монотонно звучал где-то на заднем плане — и нервно жевал губу, рисуя страшные картины.

Перед глазами стояло посеревшее лицо Айзери, его дрожащие руки. Он был напуган до смерти, боялся Чариаса. Почему Джек ничего не сделал? Как он мог позволить Айзери уйти куда-то одному, когда вокруг бродит одержимый жаждой убийства веракула? Чариас наверняка в ярости и, как сказал Айзери, сконфужен. Его тайна выплыла наружу. Есть ли лучший способ сохранить ее, кроме как прикончить того, кому она известна?

— Эй, ты в порядке?

Джек посмотрел на Шая, вампира, которого умудрился оскорбить в первые же минуты знакомства. Шай все еще относился к нему не особенно дружелюбно, но теперь они хотя бы разговаривали.

— Я переживаю за друга, — прошептал Джек, показав на пустое место. — Сегодня после обеда он…

Шай вдруг застыл, подняв руку, закрыл рот ладонью и отвернулся.

— Шай, что такое? — спросил Джек и, наклонившись, дотронулся до предплечья вампира.

— Не надо! — Тот вырвал руку. — У тебя изо рта пахнет кровью.

Джек отпрянул и испуганно провел языком по внутренней стороне губы. Да, явный металлический привкус. Джек спешно порылся в карманах, вытащил коричную жвачку и закинул в рот. От корицы ранку защипало, но он продолжил жевать, пока не увидел, что Шай чуть расслабился и опустил руку на колени.

— Прости. Я не заметил…

— Я сам виноват, — отозвался тот с дрожью в голосе и, уставившись в стол, рассеянно вытер ладони о джинсы. — Я проспал и пропустил завтрак. Так о чем ты говорил?

— Ах да. Айзери узнал, что его сосед по комнате одержим им, и я боюсь, что с ним могло что-нибудь произойти. Но уверен, он в порядке, — добавил он, пытаясь убедить самого себя. — Мне бы тоже не захотелось на пары после подобного.

— Пара практически закончилась, — заметил Шай почти нормальным голосом и оглянулся на часы, висевшие над дверью. — Ты все равно не слышал ни слова из того, о чем рассказывал профессор Беккет, с таким же успехом ты можешь уйти сейчас. Если он обратит внимание, я скажу, что тебе стало плохо.

— Спасибо. — Джек посмотрел на профессора-вампира. Беккет был поглощен лекцией, читая свои записи, в то время как его рука с нечеловеческой скоростью и точностью двигалась по доске, почерк у него был аккуратный, просто каллиграфический. Пытаясь не привлекать внимания, Джек собрал вещи и поднялся со стула, игнорируя любопытные взгляды парней, пока выбирался со своего места.

Он был почти у двери, когда профессор Беккет вдруг вышел из режима «лекции»:

— Надеюсь, после выходных вам станет лучше, мистер ЛеМэй.

Джек поморщился и оглянулся — все в аудитории повернулись к двери, чтобы посмотреть на него, но профессор Беккет просто продолжил писать на доске, поскрипывая мелом во внезапной тишине.

— Спасибо, профессор, — сказал Джек, скользнув взглядом к Шаю, который смущенно пожал плечами. Придется запомнить на будущее, что у более старых вампиров слух даже лучше, чем у молодых.

Выйдя из зала, он чуть ли не бегом понесся по коридору и через сквер к общежитию. Запыхавшись, он постучал в комнату Айзери, но ему никто не ответил.

— Айзери, это Джек! — позвал он и нерешительно толкнул дверь.

Комната была пуста, сумка Айзери лежала посреди кровати, все еще полная учебников для утренних занятий. А значит, он не ходил после обеда на пары, то есть так и не вернулся со своей прогулки.

Джек стоял, разглядывая вещи Айзери и жуя губу — в груди колыхалась тревога. Это ему совсем не нравилось. Развернувшись, он вышел из комнаты, направился вниз по коридору и остановился только у кабинета комендантши. Набрав воздуха, он постучал в дверь.

— Войдите. — Тон у дрэка был не слишком радостный, но определенно теплее, чем прежде.

Шагнув внутрь, он закрыл за собой дверь, но когда блестящие сине-золотые глаза, сузившись, уставились на него, тут же пожалел, что сам отрезал себе единственный путь к спасению.

— Рано закончилась пара, мистер ЛеМэй?

— Нет, мэм, — протянул он, застыв перед дверью. — Я беспокоюсь о друге. Его не было на парах, а он не из тех, кто пропускает занятия.

— Возможно, вы на него плохо влияете? — хмыкнула она, снова уткнувшись в компьютер.

Джек прошел чуть дальше в комнату, с трудом сдерживаясь, чтобы не сжать кулаки.

— Я не плохо влияю, мэм, — возразил он. — Я говорил Зэйдену, что нам не стоит этого делать, но он не послушал, а я по глупости не остановил его.

— Да, я догадалась, — кивнула она, убрав когти с клавиатуры и сложив руки на стол, ее манера держаться стала куда менее враждебной. — Когда вы последний раз видели своего друга?

— За обедом, — ответил Джек. — Он был расстроен и пошел прогуляться, и, насколько мне известно, так и не вернулся.

— Он был подавлен? Может, обдумывал самоубийство?

— Нет! — Джек покачал головой. — Айзери никогда бы…

— В таком случае я ничего не могу поделать, — отрезала она. — Согласно университетскому уставу, студента нельзя объявлять пропавшим, пока с момента его исчезновения не пройдет двадцать четыре часа, если только исчезновение не сопровождается подозрительными обстоятельствами, вроде возможности суицида, похищения или насилия. Вы видели какие-нибудь следы борьбы?

— Нет, — покачал головой Джек, — но это как раз и подозрительно. В начале перемены он нашел блокнот своего соседа, блокнот, полный его изображений, и один раз Айзери видел, как сосед мастурбировал на этот блокнот. — Он никогда еще не смущался естественных для здоровых молодых людей вещей, но под этим пристальным взглядом у Джека загорелись щеки. Он откашлялся и продолжил: — Его сосед поймал его с блокнотом, вырвал его из рук Айзери и умчался. А теперь Айзери пропал. Разве это не подозрительно?

— Сексуальное преследование и домогательства уголовно наказуемы, — отозвалась она, отвернувшись к компьютеру и снова заклацав когтями по кнопкам. — Кто его сосед?

— Чариас. Веракула.

В маленьком кабинете воцарилась тишина — дрэк долгое мгновение пялилась в экран, пальцы ее застыли на клавишах. Наконец она развернулась на стуле и снова сложила руки на столе.

— Я знаю Чариаса. Из-за подобного инцидента он скорее причинит вред себе, чем вашему другу. Я найду обоих и прослежу, чтобы все было в порядке. Спасибо, что обратили на это мое внимание, мистер ЛеМэй. Приятного вам вечера.

Удивившись тому, как внезапно она свернула разговор, Джек молча развернулся и открыл дверь, но замешкался.

— Что-нибудь еще? — спросила дрэк.

— Я… не знаю, сделает ли он что-нибудь на самом деле, — начал Джек, оглянувшись через плечо, — но Зэйден говорил что-то насчет того, чтобы отомстить вам за то, что вы хотели его отчислить. Вполне возможно, что он просто болтает, но… Я подумал, что вам лучше об этом знать.