У клювоноса и так было полно проблем, а Тарин только ухудшает ситуацию.
Позвоночник Тарина извивался, будто заячьи кишки в костре. Тарин хмыкнул. Он больше не понимает, чего хочет его позвоночник, да и чего хочет он сам! Клювоносу должно стать лучше. Тарин хотел этого очень сильно, но как ему помочь, он не знал. Тарин ведь даже не смог бросить глупого Кори, когда за тем гнались мужчины. Так как же он оставит своего раненного мужчину? Нет! Не оставит.
Тарин поёрзал. Позвоночник требовал уйти. Обычно Тарин знал, что позвоночник прав и прислушивался к нему. Но сейчас? Позвоночник предлагал лёгкий выход. Если Тарин сбежит, то он избавит Гаррика от проблем. И самому Тарину больше не придётся чувствовать такую боль, словно невидимый падальщик роется в кишках. Тарину будет лучше в зимнем лесу. И клювоносу не придётся смотреть, как у него отбирают мальчика, да и что-то доказывать Тухлому Яйцу тоже.
Тяжелей всего будет остаться. Поэтому позвоночник сразу отверг эту идею. Тарин совсем запутался, ведь позвоночник ещё никогда его не подводил и всегда подсказывал верные решения. Тарин сильно прикусил палец. Неужели позвоночник предаёт, когда становишься цивилизованным?
Сев поближе к Гаррику, Тарин стал напевать ему песни. Теперь он цивилизованный мальчик и уже многому научился. Лес не примет его обратно.
Желтобородый толстый клювонос ранен. Спит… Тарин останется и будет бороться за своего мужчину!
Позвоночник ошибается. Неправильно сбегать от проблем!
— День Свечей, — прошептал Тарин, пытаясь успокоить жгущий позвоночник. — Тогда и уйду. А сейчас защищу клювоноса от Тухлого Яйца.
Похоже, позвоночник согласился с компромиссом, и Тарин продолжил петь.
— Гаррик на охоту пошёл, — прошептал Тарин, поглаживая клювоноса по голове. — Заячью шкурку он там нашёл. Домой он вернуться спешил поскорей, чтобы Тарину стало теплей…
Гаррик перестал хмуриться, и его плечи расслабились.
Тарин всё пел и пел, пока не услышал за дверью звуки. У дежурных медиков была пересменка, и они что-то обсуждали. Мужчины вечно забывают, какой у мальчишек хороший слух. Поэтому, когда они думают, что их никто не слышит, спокойно разговаривают на свои мужские темы. Как Тарин уже заметил, Сокорро и Аран всегда делятся последними подслушанными новостями во время свободного часа после уроков. Дверь немного приглушала слова, но услышав имя своего мужчины, Тарин весь превратился в слух.
— Капитан Гаррик единственный лежачий пациент. Его мальчик сейчас с ним.
— Матушки! Потерять пальцы… Майор Джейдон ссылается на положение о Целостности.
— Ему надо выпустить пар. Надеюсь, что заполучив сладкозадого Пэрри, он немного поумерит свой пыл и перестанет портить всем жизнь.
— Он помешан на правилах. Да и Офер убежал только из-за того, что майор был с ним слишком строг. И бедный Офер не потерял бы яички, если бы Джейдон согласился на арбитражное наказание. Но он лучше сам будет мучиться, чем позволит кому-нибудь легко отделаться. Засранец.
— Надутый индюк, — рассмеялся другой мужчина.
— Дважды пойманный назвал его Тухлояйцым Дерьмоедом!
Тарин чуть не хихикнул, услышав нотки восхищения в голосе медика. Тарин подошёл ближе к двери. Всё-таки было не очень хорошо слышно.
— Да. Говорят, Титус сделал вид, что ничего не слышал, чтобы не пришлось пороть мальчишку за неуважение к офицеру. Бедный Тарин. Какой ужасный первый Короткий День! Его мужчина ранен, так ещё и Джейдон не даёт покоя.
— Он ведь остался без подарка. Охотники расстроились из-за этого. Они так и не смогли его достать. Гёрд сказал, что Гаррик уронил свёрток, когда на него обрушилось стекло. Подарок скатился в дыру в полу вместе с отрубленными пальцами капитана.
— Матушки! В Молле стало ещё опасней. Стеклянный потолок больше не выдерживает вес снега.
— Да. Но, возможно, именно снег спас Гаррика. Если бы Гёрд не приложил к ране снег или если бы это случилось летом, то капитан, скорей всего, истёк кровью до того, как его доставили к Гайдеону.
— Да, но охотник без руки — не охотник.
Тарин всхлипнул. Его мужчина чуть не умер. Тарин вспомнил, что посмеивался над клювоносом перед вылазкой в Молл. А ведь когда на него упало стекло, он держал в руке подарок своему мальчику! У Тарина скрутило живот, и по позвоночнику пробежалась жгучая волна. А глаза стали мокрыми и горячими. Чёрт!
Тарин опустил голову на кровать и снова всхлипнул. Нет, он не будет рыдать, как какой-то малолетка. И хотя хочется завыть от досады, Тарин сдержится и не станет будить своего мужчину.
Положение о Целостности, надутый индюк, отрезанные пальцы, выроненные подарки, рушащийся стеклянный потолок… Всё смешалось в голове Тарина.
— Мальчик, что случилось?
На плечо Тарина, успокаивая, уверенно легла рука.
Шмыгнув носом, Тарин сказал:
— Подарок.
Рука замерла и исчезла с плеча Тарина.
— Вот уж не думал, что для тебя так важны драгоценности, мальчик.
— Нет! — резко сев, возмутился Тарин и посмотрел на Эдона. — Расстроился из-за того, что он пострадал, добывая мне подарок. Я не такой, как Элой!
Эдон усмехнулся.
— Думай, при ком говоришь это, ладно? Вот, я принёс тебе праздничный каравай в честь Короткого Дня. Я научу тебя его печь в следующем году.
Тарин впился зубами в горячий ломоть и зарычал от удовольствия, когда распробовал вкусные кусочки в тесте. Комочки сушёного яблока, ягоды и орехи! С набитым ртом Тарин поблагодарил Эдона.
— Животное, — усмехнулся мастер-сержант и погладил Тарина по голове. — Так как Офер выбран принцем Короткого Дня, он настоял, чтобы каждому мальчику выдали по два ломтя каравая.
— А что такое принц?
— Тот, кто устанавливает правила на один день. Однако он не может сильно изменять жизнь общины. Поэтому, прежде чем спросишь, скажу, что Офер не может приказать Джейдону отказаться от вызова. Но сегодня Офер будет править фестивалем. Он будет угощать нас вкуснятиной, произведёт торжественное зажжение костра и будет распределять подарки Матушек, — Эдон улыбнулся. — Это знак того, что община ценит его.
— Вы будете вместе! — вспомнив собрание, сказал Тарин.
— Да, если закончу проект, — расстроенно ответил Эдон. — Я не люблю книги, Тарин. Но мне надо придумать что-то необычное, чтобы произвести впечатление на офицеров и Матушек.
— Хм, — задумался Тарин. — Офер обязательно что-нибудь придумает. Он должен быть с тобой! И… у тебя две руки, — кисло добавил Тарин.
— Тише, мальчик. Вы с Гарриком всё ещё вместе. Мы не разбрасываемся обещаниями. Пусть на стороне Джейдона правила, но у нас есть честь и настоящая цивилизация!
Тарин фыркнул. Опять слова… Сколько их уже было сегодня?
— Поспи, мальчик. Попрошу Марта заглянуть к тебе и не беспокоить, если ты заснёшь. Позднее к тебе зайдёт Гайдеон, когда они с Сокорро соберутся идти к Костру.
— Не устал, — сказал Тарин, и Эдон засмеялся.
Кажется, Тарин всё-таки заснул, потому что, открыв глаза, услышал, как Гайдеон разговаривает с медиками. Чёрт! Тарин резко сел и отлепил от лица плед Гаррика. Приводя косу в порядок, Тарин посмотрел на клювоноса и прикоснулся к серёжке, которую ему подарил его мужчина. Как же быть? Позвоночник всё ещё настаивал, хоть Тарин и повторял про себя «День Свечей!». Пока не привезли лекарства, он не хотел будить Гаррика, но… Ему просто нужно было поговорить со своим мужчиной! Тарин ласково погладил клювоноса по жёлтой бороде, в тайне надеясь разбудить его. Затем, проведя пальцем по носу Гаррика, Тарин вздохнул.
— Целую, не ем, — прошептал он, наклонился и прикоснулся губами ко лбу своего мужчины.
— Что ты делаешь? — спросил Гайдеон.
— Вот дерьмо! Клювонос говорил, что перед заданием, надо обязательно попрощаться. Вот я и…
— Правильно, но веселье у Костра — это не задание, мальчик.
— Вылазка в Молл тоже, — горестно ответил Тарин.
— Верно, — уже мягче сказал Гайдеон. — Пошли. Гаррик разозлится, если ты пропустишь свой первый торжественный Костёр и праздничное застолье. Медики за ним присмотрят и позовут нас, если он проснётся. Или же после ужина мы вернёмся с Матушкиными лекарством, и ты принесёшь Гаррику хорошие новости, вместо того чтобы беспомощно сидеть и смотреть, как он мучается.
