– Это имя не моё! – Кейли зло посмотрела на него, но Ригану было всё равно. Его душа пела, хотя он сам затруднялся сформулировать, почему новое открытие так его обрадовало.

– Ты будешь служить богине, Кейли. Она заберёт тебя в свой чертог.

Какое-то время Кейли задумчиво смотрела на собеседника, закусив губу. В её зелёных глазах любопытство мешалось со страхом.

– А что, если я не хочу на костёр?

Риган рассмеялся своим обычным смехом, похожим на звон разбитого льда.

– Я не отправлю тебя на костёр. У меня к богине другой подход.

Кейли задумчиво склонила голову вбок.

– Ты тоже меня видел, – сказала она и коснулась второй заколки, всё ещё торчавшей из волос.

Риган быстрым движением выдернул её, заставив гриву рыжих кудрей рассыпаться по плечам девушки. На секунду сердце друида замерло, когда он увидел тонущее в этом огненном потоке лицо, но обдумать собственные впечатления Риган уже не успел, потому что вдали раздался лязг мечей и топот ног.

Молниеносным движением Риган отцепил фибулу и накрыл плечи Кейли собственным плащом, а затем заколол фибулу уже на ней.

– Никто не должен тебя видеть, кроме меня, – успел шепнуть друид, когда в тени коридора появились стражники, ведомые самим царём, и уже громче произнёс: – Я сохранил её для тебя, Великий Медведь.

Кайден замедлил движение и знаком показал стражам остановиться за спиной.

– Ты слишком благодетелен даже для авгура, – заметил он.

– Для меня имеет значение только воля моей богини. Я не сделаю ничего, что противоречило бы ей.

Кайден хмыкнул и остановил взгляд на девушке.

– А этот дикарь был прав. Характер у тебя жаркий, как огонь.

Под тканью плаща Кейли стиснула кулаки. Хотела было броситься вперёд и вцепиться в царя ногтями или зубами, но тут же передумала и отступила на полшага назад, Ригану за плечо.

– Я бы казнил тебя, – продолжил царь, – но ты – или мазь, которую ты мне дал, – Кайден перевёл взгляд на Ригана, – сотворили чудо. И кажется, судьба, накликанная этим проклятым отцовским жрецом, побеждена.

– Это значит, моя богиня получит свои жертвы? – холодно спросил Риган.

Кайден хмыкнул.

– Трудный вопрос. Видишь ли… Твоё предсказание сбылось. И мазь, которую ты мне дал, возможно, помогла. Но и мой авгур был прав. Он предсказал и сытный пир, и болезнь, которая меня одолевала.

По скулам Ригана пробежали желваки, но он заставил себя промолчать.

– Я хотел испытать тебя на владение травническим ремеслом, но если это испытание ты прошёл – перейдём к последнему, что меня интересует. Четыре племени грозят мне войной. Воины в рогатых шлемах, что обитают на севере. Воины в пятнистых шкурах, что приплывают с юга. Воины в красных рубахах с востока и воины в клетчатых мешках, что обитают далеко на западе. Я хочу знать, какое племя нападёт первым в этот год.

– Но ты сможешь проверить ответ только весной. Я не могу столько ждать.

Кайден пожал плечами.

– Так или никак.

– Хорошо, – Риган вздохнул, прикидывая в голове, где бы разузнать побольше о вождях четырёх племён, – но и предсказание это потребует времени. Чем больше времени ты мне дашь, тем более точным оно будет.

– У тебя есть время до весны, – легко согласился царь. – Стража! Проводить предсказателя в его покой!

Риган шагнул вперёд, приготовившись проследовать к себе, но, подумав, обернулся и окликнул Кайдена, жадным взглядом поглощавшего фигуру Кейли. Попытался выловить контуры стройного силуэта в складках плаща.

– Царь-Медведь!

Кайден неохотно перевёл взгляд на друида.

– Когда я смотрел на танец, я понял, что на дикарке лежит проклятье. Любой, кто её тронет – умрёт от руки охраняющего её божества.

– Что?! – в голосе Кайдена послышалось разочарование.

Риган легко поклонился.

– Я, конечно, могу попытаться её очистить . Но для этого мне нужно каждый вечер проводить над ней обряд с дикими травами и речной водой.

– Напиши мне список трав, я сам её очищу !

– Так не пойдёт, – Риган отвесил ещё один поклон. – К травам могу прикасаться только я.

Кайден ощутимо колебался, и Риган добавил:

– Ты же помнишь, царь великих гор, дважды мои предсказания оправдались.

– Ну, хорошо, – Кайден, сдаваясь, махнул рукой, – снабдить невольницу охраной. Следить, чтобы она ничем себе не навредила. Но даже пальцем к ней не прикасаться. Все вон. Я устал и хочу отдохнуть.

Риган стоял у окна, задумчиво разглядывая бронзовую чашку с тонкой гравировкой. Обод чаши оплетал орнамент, и человек менее наблюдательный и менее искушённый в людских слабостях мог бы подумать, что неведомый мастер попросту желал украсить чашу такой тонкой работой, какую только умел изобразить – в угоду царю.

Риган и сам поначалу думал так. Орнаменты чужого города были ему незнакомы, и прочесть их оказалось нелегко, но времени у Ригана было предостаточно, и через некоторое время он обнаружил, что на выпуклых боках листья и ветки сплетаются, образуя новый узор. Не сразу Риган понял и его: на одной из сторон чаши юноша, державший меч, бросался в бой. На другой тот же юноша метал копьё. На третьей он стоял на камне к зрителю спиной, и, наконец, на четвёртом боку был изображён котёл.

Риган знал этот котёл. Знал он также меч и копьё – три священных предмета, два из которых были давно потеряны. Только котёл Дагды, как и сотни лет назад, стоял в чертоге Дану и в ночь Лугнасада наполнялся кипящим варевом из плоти убитого быка.

Четвёртого артефакта Риган не знал и изображения прочитать не мог. Ему не нравилось чего-то не знать. С тех пор, как Риган занял место верховного друида, прошло уже два десятка лет, и Риган был уверен, что никто в кругу не знал об истории туатов, обычаях и мире вокруг острова туманов больше него.

Однако же пробел в знаниях был налицо: из древней легенды он помнил три части, но четвёртой не видел никогда. Это несоответствие озадачило его даже больше, чем сам факт того, что он нашёл фрагменты истории сидов здесь, в десятках тысяч шагов от Эриу. Он настолько глубоко задумался о своём неожиданном открытии, что даже не заметил, когда открылась дверь, и на пороге показалась девушка, не покидавшая его мыслей все предыдущие дни.

Невольница какое-то время смотрела на друида, который не только призвал её к себе, но и потребовал приводить каждый вечер. Затем, когда дверь уже захлопнулась за спиной, шагнула вперёд и, остановившись рядом с Риганом, тоже посмотрела на сосуд, который тот сжимал в руках.

– Что ты делаешь?

Риган вздрогнул, услышав голос Кейли совсем рядом, но головы не повернул, решив не давать девчонке ни малейшей возможности властвовать над собой.

– Думаю, – сказал он.

– Ты пытаешься прочесть чашу.

Риган прищурился и всё-таки посмотрел на гостью.

– Интересный предмет, – признал он.

– Это легенда о четырёх временах. Разве у вас такой нет?

Риган промолчал, но это было достаточным ответом, и Кейли продолжила.

– Когда Ювен узнал себя, он понял, что находится в котле, и жидкость вокруг него кипит. Ювен стал махать руками и ногами, загребая бушующую воду, пока не поднялся наверх и не вышел из котла. Так родился человек.

Риган задумчиво смотрел на девушку, но Кейли, заметив этот интерес, улыбнулась и замолкла.

– Хочешь, чтобы я рассказала ещё что-нибудь?

– Нет, – Риган раздосадовано звякнул чашей о стол. – Раздевайся. Я должен тебя омыть.

Кейли насупилась и, сложив руки на груди, отступила на шаг назад. Риган отметил про себя, что заколок в её волосах больше нет, но решил, что девушке ничто не мешает прятать их где-нибудь ещё, потому не спешил делать шаг вперёд.

– Я должен избавить тебя от проклятия, – Риган улыбнулся, но от улыбки его исходил холод.

– Богиня не повелела мне снимать одежды перед кем бы то ни было.

– Но я уже видел тебя.

– Всё равно, – Кейли отступила назад, вздёрнула нос, и на коралловых губах промелькнула тень улыбки. – Ты будешь проклят, если нарушишь волю богов.