========== Иди к нам, Ольга! ==========
Со дна колодца на Ольгу скалился человеческий череп. Скелет в люке был виден не весь, труп заваливало пылью, сухими листьями, мусором не первый год. Всеми забытый открытый канализационный колодец находился на территории заброшенного завода железобетонных изделий, прекратившего работу еще в годы перестройки. С тех пор здания и цеха завода в опустевшей промзоне маленького провинциального сибирского города превратились в развалины, где нормальным людям делать было нечего. Даже охотники за цветметом, утащившие всё им понадобившееся, в том числе крышку люка еще в девяностых годах, сюда больше не наведывались.
Неподалеку высился остов бывшего административного здания завода. За ним виднелись руины цехов. Территория бывшего завода заросла высоким бурьяном, кустами караганы и сирени, порослью вязов. Зачем в это унылое место притащилась Ольга, она и сама не могла сказать: плохо помнила, как шла пешком по обочине дороги. Сюда её будто магнитом тянуло. Она встала на колени у края колодца и завороженно уставилась на скелет. Казалось, что череп ей улыбается. Там, внизу, в глубине и тишине, можно лечь и ни о чем не думать. Их укроют золотые листья, потом белый снег. Никому они не нужны, никто не будет орать и насмехаться. Им со скелетом будет хорошо молчать вдвоём, в покое. Лежать рядом, вместе…
Ольга наклонялась все ниже, постепенно перевешиваясь через край. Манящая улыбка черепа приближалась, вот-вот…
Вдруг её грубо рванули назад, оттащили от края колодца. Сильные руки поставили Ольгу на ноги и развернули. Ее держал за плечо очень высокий мужик, крепкий, мускулистый, но стройный, в кожаной куртке и с непокрытой головой. Коротко подстрижен, впалые щеки, тёмные ледяные глаза.
— Девушка, что вы здесь делаете?
Вопрос вежливый с виду, но задан таким тоном, что почудилось явное «Какого хрена?». Она посмотрела на руку незнакомца, сжимающую ее плечо, и сказала твёрдо:
— Отпустите меня.
Амбал убрал лапу, но смотрел так же зло.
— Гуляю я тут, — торопливо зачастила Ольга. — С друзьями. Вон они там, за кустами, я их слышу, уже идут, зовут. Спасибо, я пошла, мне пора.
С этими словами Ольга бочком, бочком обошла мужика и рванула бегом в кусты, по направлению к окраинным жилым кварталам города. Она бежала, раздвигая ветки, шурша листьями, боясь споткнуться и услышать за собой чужой топот.
Гаражи на окраине немного приблизились. Ольга вылетела на поляну среди кустов и застыла. Из зарослей навстречу поднялись два, три, четыре… всего восемь тощих бродячих псов. Бродячие собаки были бичом окраин, городские власти никак не могли разобраться с этой проблемой. Одичавшие злые псы уже нападали на одиноких прохожих, детей и взрослых. Ольга до одури боялась собак, после того как одна такая стая у нее на глазах разорвала кота.
Собаки подходили все ближе, их позы, глухое рычание не оставляли сомнений — они готовы напасть. Поворачиваться к псам спиной и бежать не стоит, это их раззадорит. Она стала пятиться назад, туда, откуда прибежала, приглядывая на земле подходящую палку.
Вдруг собаки замолчали и замерли, уставившись на что-то за спиной у Ольги. Она оглянулась, вздохнула с облегчением — человек. Тот самый мускулистый верзила, но это человек, а не зверь. Двигался он совершенно бесшумно, а ведь явно шел вслед за Ольгой. А ещё ей почудилось, что он стал ещё больше, много больше и опаснее.
Исходящую от высокого мужика невидимую опасность учуяли и собаки. Поджав хвосты, они умчались в заросли, оставив Ольгу на поляне наедине с этим странным существом. Ему даже голоса подавать не потребовалось: одно его присутствие внушило животным почти сверхъестественный ужас. Ольга почувствовала, что у нее холодеет спина, от страха становятся ватными ноги, подгибаются колени, кружится голова, она падает.
Упавшую Ольгу подхватили с земли как пушинку, не слишком нежно, и она очутилась на руках у высокого мужика. Тот, ни о чём не спрашивая, покрепче ухватил добычу, пошел обратно к руинам завода. «Значит, в сказочку про друзей он не поверил», — подумала Ольга. Надо было кричать и вырываться, но она не могла пошевелиться.
Господи, а ведь он наверняка ее изнасилует, убьет, бросит туда, в колодец, и никто ему не помешает. Почём знать, может там, в колодце, труп его первой жертвы, и этот маньяк навещает место преступления, а Ольга, как последняя дура, сама ему попалась.
Обмиравшую от ужаса Ольгу верзила потащил не к колодцу, а к разрушенному зданию и въезду на территорию завода. Впереди, почти у самой дороги, нервно ходил из стороны в сторону крепкий мужик лет сорока в спортивной куртке и серой шапке, пониже ростом, чем первый. Несший Ольгу амбал ступал почти беззвучно, но тот, в серой шапке, услышал, обернулся. Оказалось, что он смахивает на уроженца Кавказа, черноглазый, смуглый крепыш.
— Петрович, ну ты даёшь! — всплеснул руками черноглазый. — На минутку ведь отошел и тут же девушку подхватил. Где ты ее нашел?
— За кустами, — лаконично отвечал несший Ольгу мужчина. — Там еще труп валяется.
Смуглый крепыш опешил. Высокий помедлил немного и сухо уточнил:
— Труп скелетированный, лежит в канализационном колодце уже года три, как минимум. Это же не вы его столкнули в колодец? — спросил он Ольгу.
— Нет, не я, — огрызнулась она, в уме лихорадочно перебирая варианты, как ей убежать от этой парочки.
— Я так и думал, — спокойно ответил амбал и обратился к товарищу:
— Где остальные?
— Алёна с ребятами уже уехали, — ответил тот. — За нами такси вот-вот подъедет.
Он обернулся и констатировал:
— А вот и машина.
Высокий поставил Ольгу на землю, отпустил, и та, воспользовавшись моментом, бегом бросилась к подъехавшей черной «Тойоте», размахивая руками и громко крича: «Помогите!».
Глаза у водителя такси округлились, он схватился за руль и, к отчаянию Ольги, уехал, умчался подальше от неприятностей, бросил ее на растерзание подозрительной парочке.
Теперь, когда у амбала появился дружок, Ольга не дала бы за свою жизнь и копейки. Изнасилуют, прикончат и бросят в тот же колодец к скелету. Звать на помощь бесполезно: на промышленной окраине среди руин порядочные люди не ходят, а проезжающие по дороге, услышав крики, вряд ли кинутся на помощь. Оставалась крохотная надежда на то, что таксист позвонит в милицию, но пока милиционеры сюда доберутся, ей будет уже все равно.
— Девушка, успокойтесь, не надо так нервничать, — услышала Ольга у себя за спиной.
Мужики подошли совсем близко, от них не убежать, и Ольга, сжав зубы, повернулась к ним, выпрямилась, уговаривая себя не плакать, не умолять о пощаде, держаться с достоинством пока можно.
Амбал смотрел на нее свысока, довольно безразлично, а смуглый, как ни странно, с некоторым сочувствием. Высокий спросил:
— Как вас зовут?
Ольга чувствовала, что тёмные глаза верзилы буравят ей череп, проникая в мозг. Не ответить было нельзя.
— Ольга Ивандаева.
— Вы живете в этом городе? Адрес?
— Улица Менделеева, восемь, квартира двадцать девять.
Высокий отвёл взгляд, достал недешёвый телефон и что-то поискал в нем. Его смуглый дружок тем временем подхватил Ольгу под локоть и очень вовремя. Ноги у нее подгибались от страха. Амбал поднял голову и сообщил:
— Улица Менделеева совсем близко, минут двадцать ходьбы отсюда. Нам лучше убраться отсюда побыстрее. Вдруг в том таксисте проснется гражданская совесть.
Смуглый хохотнул и крепче сжал её локоть. Высокий вновь посмотрел пристально Ольге в глаза, и та поняла, что должна идти за ним. Должна и все, без трепыханий и воплей, иначе… По спине пробежал знакомый противный холодок. Верзила повернулся к ним спиной и зашагал вдоль дороги к жилым кварталам.
— Ну, пойдемте, девушка, — раскудахтался смуглый. — И как же вы очутились в таком мерзком месте совсем одна?
Он внимательно заглянул Ольге в лицо и та, против желания, открыла рот, начала рассказывать, как её сюда притянула неведомая сила. Они с крепышом едва поспевали за длинноногим верзилой впереди. Шли по обочине дороги, потом по разбитому асфальтовому тротуару вдоль гаражного массива, шиномонтажки, зданий автовокзала, спортшколы, жалкой кафешки, киосков, магазинов, панельных пятиэтажек и новых кирпичных домов. Ходили люди, играли дети, по дороге ездили машины — обыденная суета. Листья тополей уже стали золотыми. Синева сентябрьского неба уже не была такой яркой как летом. Где-то на краешке сознания мелькала мысль о том, что она, возможно, видит свой городок в последний раз.
