– Пять, – спокойно ответила Цыран.

В этот миг Ира ощутила себя как человек, считающий, что почти собрал головоломку и вдруг обнаружил, что у задачи есть ещё одна переменная. Мир в очередной раз развернулся к ней неожиданной стороной. Пять языков?! Её хватило только на восклицание:

– Как быть это?!

– Мать учила. Кое-что пришлось самой.

Ира провела рукой по голове в растерянности. Даже не самоучка. Мать. Интересно, а тётя Кесса в курсе? Как много тайн скрыто за дверьми здешних домов? Одна ли Цыран такая золотая жила или каждая женская половина содержит в себе такие шкафы со скелетами? Как много актёрского мастерства вложено в поддержание легенды об абсолютном подчинении мужчинам? Или ей повезло наткнуться на исключение из правила? Спросить бы, но это не того уровня секрет, который выдадут чужачке. Цыран открылась перед ней, просто зная, что ей тоже есть что скрывать. И чтобы получить ответы на собственные вопросы.

Интересно! Очень! Но к сожалению, она не задержится в Рахидэтели настолько продолжительное время, чтобы изучить все тонкости и традиции.

– Цыран, я… хотеть сказать ты спасибо. Ты и Кесса много делать для я. Пустить дом, спасать от Шукар. Помогать, учить… Много. Я знать, я не всегда быть хороший ученик. И много не знать, как знать вы и даже девочки знать. Спасибо. Спасибо вы, Кесса и все ваши дом.

Цыран улыбнулась и махнула рукой.

– На то мы и женщины, чтобы быть милосердными, как велит нам Великая Мать. Признаюсь, хлопот ты доставила немало, многие события я предпочла бы не переживать по второму разу, но… я не жалею, что укрыла тебя Покровом зимы. Ты хороший человек, хоть и не обладаешь приличествующей девушке сдержанностью. Прошу, сделай милость, когда уедешь, постарайся больше не попадать в неприятности. Не хотелось бы узнать, что мы всей женской половиной хлопотали зря, – подмигнула ей хозяйка и уже собралась уходить, когда Ира остановила её.

Она метнулась к одному из своих дорожных сундуков и, стараясь не разворошить наведённый служанками порядок, вытащила наружу шкурку зверя, которого убила первым этой зимой.

– Цыран. Всё я есть дать Дэкин и ты и Кесса. Мало есть мои вещи. И мой вещи не быть нужны женщина Рахидэтель. Эта зверь я охотится. Мой первый охота. Идти лес зима. Дэкин говорить – это быть не часто видеть зверь. Я дарить это ты. Ты много уметь шить. Я думать, ты уметь делать красивый вещь. Спасибо моё для ты. Очень спасибо, – и она сочла уместным поклониться женщине, которой была стольким обязана.

Цыран приняла подарок, сохраняя абсолютную серьёзность. Она понимала, что именно значит для Иры эта шкурка, которых на самом деле у неё, жены состоятельного заводчика архи, их не одна и не пять.

Они тепло переглянулись, и Цыран двинулась к выходу. Уже у порога вспомнила, что официальная причина её визита – сказать, что завтра Дэкин хотел бы отвести Иру на пастбище, о чём она и сообщила, уже закрывая за собой дверь.

Настал день отъезда. Ира проснулась задолго до восхода Лару, зная, что ещё предстоит сделать несколько дел. В доме было тихо, все её вещи ещё вчера отнесли и уложили в походные телеги. Она умылась, оделась и взяла с прикроватного столика кинжал. Сколько раз он выручал её в пути! Она приложила рукоятку ко лбу и прикрыла глаза. Нет, конечно, этому действию не придавалось того же смысла, что вкладывали рыцари, когда целовали рукояти своих мечей, в которых были спрятаны святыни. Но для неё этот нож был не менее свят и дорог. Рядом с ним она чувствовала душевный покой и безопасность. Повесила его на пояс, а изрядно потяжелевший рюкзак – на плечи, не забыла присесть на дорожку и вышла на улицу, с порога окунувшись в прохладу утра и влажность росы. Вдохнув полной грудью, не торопясь, двинулась к пастбищу, с теплом вспоминая последние дни.

Она была откровенно шокирована, когда, придя по зову Дэкина, узнала, что тот собрался подарить ей Смагу! Он отдавал ей архи с пожеланием передать в хорошие руки перед отправкой домой. Она была счастлива и растрогана одновременно, утыкаясь в тёплую морду, с которой морально готовилась навеки прощаться. Хозяин аккуратно намекнул ей, что совсем не против, если она на своём пути будет всем рассказывать, откуда взялся объезженный рыжий архи. Ира рассмеялась. Всё-таки бизнесмены во все века остаются бизнесменами. Вряд ли можно придумать лучшую рекламную акцию. Птичка, подразнив её за излишние сюси-пуси, грубо, не изменяя своей манере, рассказал, что «пока некоторые распевали песни на приёмах», он тут делом занимался и заездил Смагу под седло, и вообще-то, «некоторым не мешает получить несколько уроков управления, а не праздно шататься по городу». Ире оставалось только взять под козырёк и приступить к учёбе.

Сейчас её сумку утяжелял ещё один подарок её лесного друга – мешок с приличным количеством мелкой монеты. Он отвёл её в своё убежище, едва они остались наедине, и, открыв приваленный брёвнами подпол, достал оттуда свои запасы, отсыпав добрую половину. На резкие попытки Иры отказаться от подобного подарка, он только стукнул кулаком по брёвнам и повысил голос:

– Бери! Ты ещё не добралась до своей цели, чтобы строить из себя благородную, кем бы там тебя ни назначили! Солдаты – это тебе не деревенские простачки. А ты ходишь везде лицом напоказ! Совсем не думаешь наперёд! Бери и не спорить мне тут! Как бы всё ни сложилось, если придётся бежать – беги не задумываясь. Этого хватит на первое время. С голоду, во всяком случае, не сдохнешь.

– Но… если так быть, куда я идти? Все думать, я дочь деревьев…

– О! Голова проснулась, и сезона не прошло! Здесь запоминай: у тебя ведь остался браслет от того сая? У нас есть дочери деревьев, которые находят себе мужчин из их числа. Пока они таковыми остаются, их защищает стая. Городские хоть и не жалуют их, но трогать не трогают. Обычно женщине под охраной стаи дарят другой браслет, но и этот говорящий. Если придётся уходить, держи его на виду. Лучше пусть считают женщиной перевёртышей, чем дочерью деревьев без покровителя. Запомнила? Давай сюда свою котомку!

Спорить с этими аргументами Ира не решилась, в очередной раз почувствовав озноб от прыжка в неизвестность. И всё же после уверений короля она не считала солдат врагами. Да и Птичка их не любил исключительно потому, что с формальной точки зрения был по ту сторону закона и имел немалый опыт столкновений с ними. Но хотя оптимист в ней желал надеяться на лучшее, она не стала пренебрегать его советом, сделав очередную зарубку в голове касательно браслета.

Сегодня они собирались приехать к месту сбора вдвоём с Птичкой, хотя того и нервировала идея показываться на глаза власть имущим. Но к сожалению, времени на полноценный экзамен по управлению архи с седлом у них не хватило, и они собирались проверить Ирины навыки по дороге. К тому же она боялась ездить верхом среди толпы, ведь до этого её дорогой были исключительно открытые, пустые пространства. Иру преследовал страх сбить кого-то копытами, и Птичка собирался проконтролировать её умение ездить по городу.

Смага уже был осёдлан, верёвка перекинута на шею. От использования поводьев и трензелей Птичка категорически отказывался.

В принципе, в седле было ездить удобнее, чем на голой спине, но Ире было непривычно то, что она меньше чувствует спину и бока архи. Они никак не могли найти единого ритма работы и прийти к взаимному пониманию, особенно учитывая то, что свободолюбивому Смаге седло категорически не нравилось. Он надувал живот, словно кобыла, ожидающая прибавления, только бы не дать затянуть подпругу. Если бы не помощь Птички, то Ира, скорее, избавилась бы от седла, чтобы не маяться с выбрыками своего любимца. Однако опытный друг отмёл все её терзания одним-единственным замечанием: