– С вами поедут барон Бирет и, от эйуна, герцог Альтариэн. Можете полагаться на них. Они позаботятся, чтобы среди солдат был порядок и вас не беспокоили по пустякам, – сказал король.

Ира, никого не спросив, села на ближайшую лавку, совершенно потеряв связь с окружением и забыв, что перед ней монархи. Вцепилась в волосы. Сказанное совершенно меняло ситуацию. Увеселительная прогулка на лошадках превращалась в серьёзное испытание. Хотела ли она брать на себя подобную роль? Однозначно нет. А есть ли выбор? И каковы последствия?

Было желание отказаться от поездки совсем. Но выпадет ли ещё шанс поехать в неизвестное место под такой надёжной охраной, да ещё с напутствием от монархов оберегать «ценную посылку для богинь»? Она и так не один месяц просидела на шее Дэкина, пользоваться его добротой и дальше – преступление. Обещание Атарина оказать ей помощь всё ещё оставалось в силе, но у отставного военного сейчас и так достаточно проблем. Значит, или в одиночку, или соглашаться. Путешественник из неё так себе, зима наглядно это продемонстрировала. Значит, ответ на первый вопрос: выбора нет. А вот что касается последствий… Ну какой, скажите на милость, из неё судья? Читать по-местному не умеет, два слова едва связывает, законов не знает, да и вообще, не имеет желания в это лезть! Так зачем? Вряд ли они шутят, говоря, что сами боги попросили её на эту вакансию. Если и правда они в пешей доступности, то юмор неуместен. Мерини сказала: «Действуй по зову сердца». А остальные: «Рутиной займутся другие». Получается, что высшим силам известно, что где-то ей надо будет сыграть какую-то роль. Не постоянно. Разовая акция. Поступить по-своему, возможно, проверки ради. Как экзамен. Получится у неё или нет, примет ли правильное решение или покажет себя полной тряпкой, устроит ли результат богинь – вопросы без ответов. А в остальном питать иллюзий не будем: временный титул имеет чисто почётный характер. Имена реальных властителей похода ей только что назвали. Она при них будет вроде красивой куклы, которой позволено пару раз взбрыкнуть по собственной прихоти. А в остальном – балласт, за которым ещё присматривать надо, чтобы в беду не вляпался. Довезти-то велено в целости. Хорошо, если хоть советом помогут. Готова ли она поехать на таких условиях? Если, конечно, правильно оценила ситуацию… Смотреть пункт первый: выбора нет. Даже если не нравится.

– Этот груз кажется вам слишком тяжким для женщины? – спросил барон.

Ира вскинулась, покачала головой, а затем, сообразив, что совсем забыла про этикет, вскочила с лавки.

– Вы не так думать. Моя страна много женщина делать работа как мужчина. Много думать, учиться. Королева быть страна… судья для люди… женщина солдаты… Много.

– То есть вы считаете себя способной взять на себя подобную роль? – спросил тану.

– Я не думать, уметь я или нет. Я думать, я не мочь делать такой. Не любить делать больно. И смерть делать другой не хотеть. Но… я поехать. Никто не везти Каро-Эль-Тан. Вы мочь. Делать, как вы просить. Не знать, как делать дело. Ехать и учиться. Я не мочь давать слово, уметь делать хорошо. Никогда не делать так. Не быть судья. Ваши солдаты мочь не нравиться мой работа.

– Как уже было сказано, это не ваша забота, – ответил ей король. – Ну, раз вы согласны, ждём вас в оговорённое время. Всех известят о вашем новом положении. Собирайтесь, – подвёл итог король.

Ира поклонилась и вышла за дверь.

– Женщины готовы встать с мечом и щитом. Значит, солдат минимум на четверть больше, – задумчиво проговорил король.

– И женщины, способные выполнять необходимую для поддержки армии работу, – добавил барон.

– Остаётся надеяться, что Сёстры защитят нас и Ириан не станет той, кто отдаст Рахидэтель в руки жаждущих добычи, – сказал тану.

– Сёстры видят дальше, чем могут смертные. Волей Карающей может быть и то, чтобы мы испытали себя в новой войне или победили врагов Божественных Сестёр. Ирина вернётся к родным, но возможно, это наш шанс укрепить и подготовить Рахидэтель к встрече с её родиной. Чем бы ни кончилась эта встреча: миром или войной – мы должны быть готовы.

Ира сидела в комнате с дико колотящимся сердцем и в смятённых чувствах. Оказанная «честь» и перспективы сменялись в голове сценами казни и пыток. А потом трусливое: «А может, пронесёт»? Пребывая в нервной тряске, она не услышала, что в дверь уже давно стучат. В итоге Цыран вошла, так и не дождавшись ответа.

– Почему не открываешь?

– Простить… – ответила ей Ира, – много думать. Не слышать.

Она только сейчас удосужилась обернуться к хозяйке и обратила внимание, что, вопреки обыкновению, та была одета не в платье, а в домашний халат с необъёмными рукавами, кучей складок и несколькими слоями ткани. Этот предмет туалета хозяйка почти не надевала, стараясь всегда выглядеть наилучшим образом, чтобы в любой момент быть готовой принять гостей мужа.

Убедившись, что, кроме них, в комнате нет ни одной живой души, Цыран несколько минут смотрела Ире в глаза так, что той стало не по себе. Потом она изящным жестом запустила руку в складки рукавов и извлекла оттуда два свитка. Ира не смогла сдержаться и вздрогнула. Это были свитки, данные ей начальником Лэтте-ри. Без печатей.

Женщина ещё немного посмотрела на неё и протянула бумаги со словами:

– Это твоё.

Ира постаралась спокойно оценить ситуацию. Ясно, почему халат. В его складках было столько скрытых отделений, что при сильном желании можно было спрятать от посторонних глаз джип. Правда, разобранный на детали, но сути это не меняло. Понимание снизошло на неё легко. Фраза, секунду назад мелькнувшая в голове вопросом, сорвалась с языка уже утверждением:

– Ты уметь читать.

Цыран зябко повела плечами, но всё же ответила:

– Умею.

Ира улыбнулась во весь рот:

– Я никто не сказать.

Женщина еле заметно выдохнула.

– Ирина, что тебя связывает с дайна-ви? – спросила Цыран.

Её история была известна каждому любопытному в городе, потому Ира правильно поняла, что не подробности сейчас интересуют хозяйку. Могла ли она в этот момент позволить себе ответить? Вообще: обязана. Откровенность за откровенность. Цыран открыла ей далеко не безобидную тайну и заслуживает ответной любезности.

– Не зло. Я обязан жизнь и свобода дайна-ви написать эта бумага. Я не злиться. Мне плохо знать, вы и дайна-ви быть война и драка. На Болото хороший дайна-ви есть. Говорить можно. Они не есть страшный и злой. Они… другой. Жить Болото страшно очень быть. Они учиться. Жить болото – другой правила. Жизнь другой.

Хозяйка отвела взгляд в сторону.

– Спасибо за честность, Ирина. Но мой тебе совет: береги эту тайну так, как я берегу свои знания. Есть слова, которые лучше держать при себе.

Ира кивнула и бережно приняла протянутые бумаги.

– Цыран, что писать эти бумага? Я не уметь читать вы язык.

Женщина ткнула пальцем сначала в одну, потом во вторую:

– Это охранная грамота, приказывающая ловцам не отбирать у тебя свободу и помочь в продвижении к границе. А это письмо с просьбой о помощи для любого встречного.

Оказать помощь. Проводить. Тепло разлилось в груди. Всё предусмотрел. Пытался помочь даже там, куда не мог дотянуться собственными руками.

Внезапно до неё дошла ещё одна мысль, и она подозрительно уставилась на женщину.

– Цыран читать много язык? – ну а как ещё объяснить, что грамота дайна-ви для неё тайны не представляет?