– Его величество будет десять раз прав, выкинув меня со службы, как беззубого моса с псарни…

– Так. А вот этого не надо. Ты годами честно выполнял свой долг! Ошибиться может каждый, мы не боги. Вспомни, сколько раз ты защищал этот город от грабителей! А когда нашёл убийцу старого мельника? А вдова, что ты спас от произвола семьи?

– Но даже если собрать всё вместе, это не перевесит подвалы Нирана! Там столько… Его отряд на многие саги работал! В двух соседних городах тоже есть хвосты этого кошмара, туда сегодня его величество людей послал. Но главный сидел тут и судил других, умывая руки в крови! Дэкин, скажи как друг, как мне с этим жить-то теперь?

Хозяин промолчал, подбирая слова. Внезапно мелькнувшая у дверей тень заставила его насторожиться.

– Кому там неймётся?! – рявкнул он. Ненавидел, когда слуги проявляли неуместное любопытство.

К его удивлению, в комнату, чуть не икая от его рыка, вошла Ира.

– Простить, Дэкин. Я не хотеть мешать и слушать не хотеть.

Он вздохнул.

– Прости, Ирина. Слишком много всего. Что хотела? Как самочувствие? Жена сказала, что тебе было плохо после казни.

– Сейчас много лучше. Анети… Её высочество дать лекарство. Уже есть лучше. Я хотеть спросить, есть вы новости для я? Король видеть. Я сидеть дома много дни…

Ответил Атарин:

– Вы можете быть свободны, Ирина. Я сам расскажу его величеству обо всём, что тут происходит.

Она удивлённо уставилась на него.

– Почему? Мы решить. Мой чистый глаза мочь помочь Лоппи и не быть проблема вы все.

– Потому что это мой долг. Я уже пропустил мимо глаз жесточайшее преступление и не допущу, чтобы это повторилось. Тени с ними, с доказательствами, и что на руках только слухи! Я не буду называться начальником стражи, если стану дрожать перед трудновыполнимым долгом. Выложу всё его величеству, все догадки и пересуды! Пускай его люди прочёсывают Дом Мираф! Больше никто в Ризме страдать не будет! Я должен… должен всё рассказать… Сам.

– Прости, Ирина, он сильно пьян, – сказал Дэкин, заметив, что Атарин уже не контролирует свои движения: при попытке решительно встать и куда-то пойти его шатало во все стороны. Он попытался подставить другу плечо, но чуть не потерял равновесие, опёршись на больную ногу. Ира подскочила с другой стороны. Жест был привычным: не раз помогала перебравшим сокурсникам после студенческих вечеринок до такси добираться. Но бывалый воин, который даже в почтенном возрасте не вылезает из кольчуги, это тебе не дрищ из института. Она хрустнула зубами, приняв на плечо около девяноста килограмм живого мышечного веса. Вдвоём они удержали тяжёлого мужчину и снова усадили за стол.

– Совсем хватку потерял, – сказал он, – уже со столь мизерного количества стоять не способен. Точно на покой пора.

– Не думать так, – сказала Ира. Ей очень хотелось хоть чем-то поддержать воина, который так помог ей, Лории и Птичке. – Ты хорошо делать твоя работа. Ты как это… много делать, много учиться, слово есть…

– Опытный? – подсказал Дэкин.

– Может быть. Опытный. Есть опытный стражник. Есть опытный плохой человек. Хорошо прятаться. Много лицо иметь. Рувва Ниран быть… был сильный…

– Противник?

– Да. Сильный противник. Хорошо прятаться. Ты не есть виноваты. Ты знать… Я мало-мало рада ты хотеть говорить король.

– Ты передумала? – спросил Дэкин осторожно.

– Я бояться. Не есть важно, кто есть сказать. Я видеть Рувва Ниран, – она сглотнула слюну и перевела дыхание. – Столик… Топор… Вы король быть спокойный. Быстро думать отнимать жизнь другой человек. Не бояться. Не мучиться. Быть ровный. Я бояться. Человек много судить другой люди и не быть… слово не знать… добрый, может быть? Думать о закон. Не бояться слёзы другой люди. Не бояться больно делать. Мог ваш король быть добрый Лоппи? Помогать? Я видеть мало-мало. И я видеть – мне страшно, что король есть ровно и спокойно.

– Надо было сразу понять, что вы не справитесь, – сказал Атарин, устремляя глаза в потолок. – Всё-таки… не обижайтесь, вы женщина. Ясно, что для вас это будет тяжкое бремя. Но вы не правы, его величество справедлив. Да, скор на расправу. Но это свойство всех Раслингов. Нам повезло жить в его время. Я понимаю, вы хотели помочь, но ваши «чистые глаза» и «независимый взгляд» – это то, что принадлежит страннику. А с нашими проблемами нам надо разбираться самим. Мне разбираться. Хоть не стыдно будет Азарику в глаза потом смотреть, даже после того как камзол стражника отберут.

Атарин тяжело вздохнул, поднял кружку и, глянув на пустоту внутри, зашвырнул её в угол.

– Я хотеть помочь! Лоппи – хороший девочка! Только не знать – как. Искать правильный слова. Делать что? – Ира чувствовала смятение: с одной стороны, облегчение, а с другой, ела совесть, будто оказалась неблагодарной. Было искреннее желание быть полезной хоть в чём-то, раз всё повернулось как повернулось.

– Так, может, сначала поведаете, о чём вы так и не решаетесь мне рассказать, – раздался сухой и вкрадчивый голос со стороны двери, и все обернувшись увидели появившегося в проёме монарха.

Дэкин с достоинством поднялся и поклонился, Атарин попытался резко встать, но снова покачнулся, ухватившись за стол, и сделал в сторону Иры останавливающий жест. Он не хотел падать в глазах короля ещё ниже, принимая помощь от женщины в таком состоянии. Хотя появление Варина Раслинга почти сразу заставило старого воина протрезветь. Ира побледнела, и душа зайцем спряталась за сердце, трясясь и заставляя последнее трепыхаться в грудной клетке. Как много он слышал? Что теперь будет?

За королём тихой мышью скользнул слуга в сером камзоле и блестящим знаком на нём, держа под мышкой стопку бумаги и чернильницу с пером. Король молча прошёл к столу, ему придвинули стул, и он сел лицом к зрителям, опёршись локтем на столешницу. Камердинер положил рядом с ним бумагу и пишущие принадлежности и вышел распорядиться, чтобы подали напитков. Было слышно, как он командует за дверью.

– Садитесь, – приказал монарх.

Дэкин и Атарин беспрекословно выполнили приказание, подвинув лавку и сев напротив, а Ира замешкалась, не зная, куда себя деть. Король встал и протянул ей руку, куда она вложила дрожащую ладонь. Мужчина, к её изумлению, поцеловал ей пальцы, подвинул одной рукой кресло и усадил в него. Сев на краешек, Ира ощутила, как заалели щёки: никто раньше не оказывал ей подобного знака внимания. А вот в позвоночнике явно чувствовалась ручка от швабры: всё ещё было страшно.

– Как я понимаю, передо мной и есть та чужеземка, о которой я с великим интересом прочитал в письме? Ириан, если не ошибаюсь?

– Ирина, – пролепетала она, потом кашлянула в кулак, возвращая голосу привычную тональность. – Да, ваше величество, это я есть.

– Мне говорили, что вы весьма искренний человек. Теперь я и сам это вижу.

Тень досады отразилась у Иры на лице. Значит, этот красивый жест – всего лишь проверка? Хотя чего она ожидала, собственно? Этот дядя живёт в банке со скорпионами, от своих-то подвоха в любой ситуации ждать будешь, а уж чужих проверять и перепроверять. Понятно, но осадок всё равно остался. Интересно, кто её так отрекомендовал? Анети? Или всё же Мерини, не сводящая с неё своих прищуренных глаз всё время общения?

Король минуту помолчал.

– Ну, так что же такое вы хотите мне рассказать? – он предостерегающе поднял руку, когда Атарин попытался встать и начать докладывать.