Толпа заинтересованно затихла. На помост поднялся Илейн и неуверенно замер, ловя сотни любопытных взглядов. Люди ждали. Молчание затягивалось. Кардинал перемялся с лапы на лапу, прокашлялся и заговорил:

— Жители Иопии! — по толпе прокатился удивленный гул. — Долгое время мы все страдали от власти глупцом, хапуг и лжецов. Вы не устали еще терпеть их прихоти? Потому что я устал! Да, господа, я кот. И я настолько устал от такой жизни, что научился говорить только ради того, чтобы сказать вам о том, что в нашей стране происходит полное дерьмо! Вы правда готовы мириться с этим и дальше? Лишь тяжко вздыхать, когда рыба вдруг подорожает в два раза, или запретят сажать морковь, потому что у леди Розалинды видите ли на нее аллергия?

По толпе прокатилась волна смешков.

— Я устал. Устал лишь сидеть на окне кабинета, не в силах что-то исправить. Я хочу тихой спокойной жизни, хочу, чтобы в моей миске каждый день было свежее молоко, хочу, чтобы кухарка подкидывала куриных косточек, а не плакала, что канцлер спустил все деньги на праздники и ремонт особняка, и теперь ей нечем кормить детей. Я не хочу видеть, как люди хмурятся, мучаются, пытаясь подстроиться под очередной нелепый закон. И если мне нужно для этого стать канцлером, что ж я им стану. Может, хоть кот сумеет остановить весь этот хаос.

Люди молчали. Гнетущая, напряженная тишина повисла над площадью. Люди осознавали. Затем раздался хлопок, один, другой. И вот уже тишину сменяет гром аплодисментов и возгласы согласия. Кардинал довольно щурится, Илейн улыбается глупо и неуверенно.

Затем следуют дебаты. Кандидатов на них осталась всего половина, теперь они старательно пытаются заплевать друг друга до смерти. Кардинал отвечает зло и дерзко, не скупится пройтись по личностям, не пытается спрятать брань за красивыми словами. Пару раз прилетает и ему так, что Илейну приходится держать зло шипящего кота, чтобы он не кинулся и не выцарапал своим противникам глаза. Забавно, но люди, похоже, только этого и ждут: подбадривают воинственными выкриками, смеются над обвинениями в адрес хвостатого политика. Неужели Кардинал сумел завоевать их любовь и расположение?

После дебатов кандидатов остается всего пятеро, в их числе Кардинал, не первый, но все-таки… Илейн сходит с помоста. Его тут же окружают люди, просят погладить кота, что-то спрашивают. Так странно, обычно они шарахаются от некромантов. Какая-то девушка, смеясь, надевает магу на голову венок из незабудок. Илейн в смятении замирает, пытаясь разглядеть ее в толпе. Увы.

До резиденции троица авантюристов добирается только к ночи. Уставшие вваливаются в дом, оставив за дверью поклонников. Кардинал ворчит и плетется к миске с едой. Кажется, он все-таки доволен.

— Спасибо, что остался с нами, — Тамьен устало улыбнулся.

— А у меня был выбор? — Илейн валится прямо на ковер. Даже после ночи охоты на поднятых он не был так вымотан.

— Ты мог отказаться и пойти заниматься своими заказами, — прорицатель повторяет движение друга, падая рядом; пепельные волосы щекочут некроманту шею.

— Привык доверять твоим предсказаниям. Одно уже сбылось.

На какое-то время Тамьен замолчал.

— Люди не монстры, Илейн.

— Неужели?

— То, что ты видел в Ферсте… Они лишь жертва обстоятельств.

— Ты хотел сказать королевской жадности.

— Ты поэтому помогаешь Кардиналу?

— Он не человек, — Илейн скосил глаза на устроившегося у него на плече менталиста, — и его мотив мне понятен.

— Ты и правда постарел, — Тамьен внимательно вгляделся в пастельно-зеленую бездну, — раньше бросался в любой омут с головой, а теперь, смотри-ка, рассуждаешь.

— Зато ты так и не оставил своих игр. Тебе ведь все равно, что будет дальше.

Прорицатель приподнялся на локтях, заглядывая некроманту в лицо.

— Поэтому я и молод, мой милый.

***

Время будто сошло с ума, полетело всполошенной белкой, заскакало, замельчило своим рыжим хвостом. Оставшиеся пара дней предвыборной компании пролетели совершенно незаметно. Кардинала постоянно окружали толпы поклонников, куда-то звали, что-то спрашивали, приносили вкусности. Кот держался достойно, вкусности принимал, на вопросы отвечал, гладить себя не позволял, иногда выезжал на прогулку на плече Илейна, если приглашение его и правда заинтересовало. Возвращаясь домой, оба падали на ставший родным ковер и не поднимались, пока не приходил Тамьен и не делал обоим массаж. За последние пару дней прорицатель быстро сменил статус советника на статус местного божества, и теперь периодически заслушивал хвалебны в свою честь.

День выборов подкрался как-то незаметно. Уже завтра горожане и все приехавшие на такое знаменательное событие жители Иопии понесут записочки с именем в большие деревянные ящики, а сейчас, сейчас Илейн и Кардинал сидели на крыше резиденции, любуясь ночным небом, усыпанным мириадами звезд.

— Я вот думаю, может, зря я это затеял? — кот посмотрел на советника узкими щелочками зрачков. — Может, просто стоило найти богатую семью да и подрядиться к ним на кухню мышей гонять? Это ведь куда проще, чем страной управлять.

— Ты боишься, — хмыкнул Илейн, — это нормально.

Кардинал вздохнул.

— Если проиграю, попрошу Тамьена снова сделать меня обычным котом, — серый хвост нервно застучал по крыше.

— Откуда такой пессимизм? Ты ведь настоящим героем стал.

— Я просто сказал людям правду, — Кардинал бросил на друга ироничный взгляд, — а они внезапно в нее поверили.

— Что ты будешь делать, когда станешь канцлером?

— «Когда», а не «если», да ты оптимист, некромант. Разгоню всех лишних дармоедов в совете, оставлю пару-тройку самых толковых, и хватит. И штат прислуги в здании совета тогда сократить можно. Понижу налоги так, чтобы людям с лихвой денег хватало. И буду целыми днями и дальше спать на солнышке, пить свежее молочко, грызть куриные косточки. Пусть Иопия поживет спокойно. Хотя бы немного.

— Немного?

Кардинал помолчал, в задумчивости глядя на далекие белые огоньки звезд.

— Ты ведь знаешь о том, что у кошек девять жизней? Знаешь. Все знают. Это моя последняя жизнь, некромант. Мне осталось от силы пара лет.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Кошки такое чуют.

— Умирать страшно?

Кот тихо засмеялся.

— Интересный вопрос от слуги смерти. Это я у тебя спрашивать должен, а не наоборот.

— Я видел сотни смертей, — Илейн опустил голову, — похоронил жену и маленького сына. Они до сих пор иногда снятся мне. Люди умирали у меня на руках, но я все еще не могу сказать, что же такое смерть. Это больно? А может, это как сон? Может, и вовсе просто исчезнешь, растворишься в небытии?

— Сколько тебе осталось, некромант? — кот внимательно посмотрел на друга.

Илейн растерянно замолчал, с болезненной тоской глядя в умные темные глаза.

— Около двадцати лет.

— Смерть — это всего лишь продолжение, — Кардинал обвил лапы хвостом. — Двадцать лет — сущая мелочь для магов, живущих столетиями. Похоже, твоя госпожа и правда любит тебя, раз решила забрать так рано. Не бойся ее, некромант. Умирать не больно.

— Спасибо, — Илейн вымученно улыбнулся, глаза его блеснули влагой.

— Ох, некромант, только из большого к тебе уважения, — Кардинал залез магу на колени и свернулся в клубок, раскатисто замурчав.

Илейн тихо выдохнул, замер, осторожно почесывая кота под подбородком. Кошмары прошлого медленно отступали, выпуская некроманта из своих липких объятий.

— Белый, белый город… — забормотал он себе под нос, невидящим взглядом блуждая где-то далеко-далеко.

***

— Поздравляю с назначением, канцлер Кардинал, — Тамьен широко улыбнулся, изящно кланяясь.

— Брось позерствовать, мой первый советник, — кот гордо восседал на алой подушке, привычно удерживаемой Илейном. — Это наша общая победа!

Толпа перед зданием совета ликовала. Герольд торжественно подал Кардиналу текст клятвы. Кардинал клялся. Люди радовались, бросая в воздух шапки. Счастливый финал?