— Рискуешь снова остаться один, — заметила Крисания. Взгляд Рейстлина похолодел. — Потому что затрахаешь меня до смерти.

— Постараюсь быть аккуратнее, — многообещающе улыбнулся Маджере, сводя второй засос. — Цени мою доброту, неблагодарная жрица. Мне бы следовало давно скормить тебя живцам, разделать на компоненты для зелий или просто испепелить, а я до сих пор терплю твою наглость!

— А мне бы следовало давно познакомить тебя с папой, — с достоинством отозвалась Крисания. — И посмотреть, как ты выживешь.

— Герцог Таринский так страшен?

— Если бы мне пришлось выбирать между голодным Цианом и злым папочкой, — задумчиво произнесла девушка, — я бы выбрала Циана. С ним хотя бы договориться можно.

Рейстлин захохотал.

— Смейся, смейся, — угрожающе хмыкнула Посвященная, — а с моим отцом тебе все же придется познакомится.

— Милостивые боги, ты меня не заставишь!

— Ты в этом уверен? — Крисания улыбнулась и направилась к шкафу, соблазнительно покачивая бедрами. Рейстлин завис, внимательно за ней наблюдая.

— Может ты и жрица Паладайна, — наконец сказал он, — но Темная Искусительница явно дала тебе пару уроков.

Встречи вообще могли быть совершенно другими.

***

Очнулась Крисания в лесу, лежа на траве. Вокруг возвышались исполинские деревья со светлыми стволами, где-то высоко в их густых кронах заливались звонкими трелями птицы. Сквозь зеленую листву проглядывало чистыми осколками небо, отражая теплые лучи солнца.

— Где это мы? — Крисания поднялась на ноги.

— Мы дома, — Карамон тепло улыбнулся, — мы в Утехе.

— В Утехе… — удивленно повторила жрица.

Воин отошел в сторону и осторожно поднял на руки бесчувственное тело брата.

— Что с ним?

— Без сознания. Не переживай, очнется к вечеру. — Гигант поудобнее перехватил Рейстлина и зашагал в противоположную сторону.

— Пойдем, Крисания, познакомишься с Тикой, заодно отдохнешь от всего этого.

Скоро деревья начали редеть, и воин с жрицей вышли к деревне.

— Раньше все дома стояли на валинах — пояснил Карамон, заприметив удивленный взгляд Крисании, направленный на обугленные, уже немного заросшие свежим мхом, пни. — Потом во время Третьей войны Копья в деревню пришли дракониды и драконы, валина сожгли, дома разрушили. То, что ты видишь сейчас, построено совсем недавно.

Девушка пригляделась внимательнее. Многие дома, возведенные из какого-то темного дерева, действительно выглядели новыми.

— Давай-ка сделаем небольшой крюк.

— Зачем?

— Нас с братом в Утехе хорошо знают. Вот только его немного недолюбливают.

— Почему?

— Спроси у него сама, когда очнется.

Богатырь вернулся в тень леса и уверенно потопал направо. Минут через десять они вышли к стоящему у дороги большому дому, обошли его и заглянули с черного входа, ведущего на кухню.

— Карамон! — Миловидная рыжеволосая женщина всплеснула руками, выронив сковородку, потом заметила бесчувственного чародея и скромно отошедшую в уголок Крисанию. — Опять?! Ты опять влез в его ненормальные планы?!

— Успокойся, Тика, — с нежностью отозвался гигант, — все обошлось…

Хозяйка нехорошо прищурилась, легкая женская рука нащупала ручку сковородки, но присутствие посторонних ее, видимо, остановило.

— Мы потом об этом поговорим, — сказала она. — Неси его наверх. Его комната свободна.

Карамон поспешил убраться с глаз жены. Крисания осталась на кухне.

— Тика Вейлан-Маджере, — рыжая протянула руку, внимательно рассматривая жрицу.

— Крисания Таринская, — Посвященная с улыбкой пожала протянутую руку. — Светлая жрица.

— И откуда же мой непутевый муж вытащил своего брата на этот раз?

— Из Бездны, — ответила Крисания, несколько удивившись такой постановке вопроса.

Тика со стуком опустила на стол сковородку:

— Вот как с ним жить?! Отпустила в Палантас на неделю, Таниса поздравить. В итоге возвращается через месяц из Бездны с братом на руках!

Как и отношения.

***

— Что?..

Рейстлин чуть наклонился вперед и поймал своими губами губы Крисании. На мгновение девушка опешила, а затем резко вырвалась, отвесив магу тяжелую пощечину. Чародей обижено зашипел.

— Знаешь, мой отец учил меня, что любовь, как и все ее следствия и проявления, нужно заслужить, а не отобрать, — холодно произнесла наследница герцога Таринских, стоя возле полупотухшего костра.

— Похоже еще и наглядно доказывал, — проворчал маг, проверяя целостность челюсти. — Удар хорошо поставлен.

— Я старалась.

Случайно в салат упала петрушка «Рыцарский дебют».

***

Маг и жрица с удобством расположились в корнях старого валина. Крисания вышивала, Рейстлин читал, привычно положив голову ей на колени. Мирная пасторальная картина. Высокая трава и кусты закрывали пару от любопытных глаз, чародея было совсем не видно, но Крисанию можно было заметить.

— Прекрасная госпожа! — раздался голос, на дороге показался всадник. Жрица оторвалась от работы, Рейстлин напрягся.

— Вы отошли далеко от Утехи. Для вас может быть опасно вот так сидеть одной возле дороги. Позвольте, я провожу вас обратно. — Солнечный свет отражался в соламнийских доспехах, выдавая в незнакомце рыцаря, но не давая Крисании рассмотреть его лицо.

— Стурм, иди в Бездну! — Волшебник сел и недовольно посмотрел на путника, которого прекрасно опознал по голосу.

— Рейстлин?! — изумился рыцарь — Что ты здесь делаешь?

— До твоего прихода наслаждался обществом прекрасной дамы, — огрызнулся маг.

— Опять своей темной магией принуждаешь тебя любить? — гневно воскликнул Стурм.

— На меня не действует магия, — вмешалась Крисания. — Прошу вас, благородный рыцарь, оставьте нас. Рейстлин не причинил и не причинит мне никакого вреда.

Путник перевел недовольный взгляд на жрицу.

— Или ты тихо-мирно едешь дальше или я превращаю тебя в крысу, — угрожающе прошипел чародей.

Стурм гордо поднял голову, вскочил в седло и погнал коня прочь.

— Кто это был? — спросила Крисания, как только рыцарь скрылся из виду.

— Стурм Светлый Меч, — натурально скривился Рейстлин.

— Разве он не погиб при битве за Башню Верховного Жреца?

— Я на это надеялся, но, как видишь, он жив, здоров и продолжает действовать мне на нервы.

— Как так получилось?

— Это лучше у своего бога спроси. Что-то Паладайн углядел в Стурме и вытащил его практически с того света. Что — не знаю. И никто не знает, но факт остается фактом. Светлый Меч выжил, но об этом почти никому не известно.

— Почему?

— Стурм не захотел афишировать свое спасение. Видите ли, разочаровался в соламнийских рыцарях, поэтому ушел из братства и основал свой собственный Орден. На данный момент его численность составляет целый один человек, — в голосе мага прорезался сарказм.

— Ты его не одобряешь?

— Я его не переношу, меня просто вымораживает это тупое никому не нужное благородство! — На лице Рейстлина застыла брезгливость. — К сожалению, Танис и остальные точку зрения Стурма поддерживают, даже мой братец в чем-то с ней согласен.

— И во что же он верит?

— Это тебе лучше спросить у него.

Настроение у мага совсем испортилось. Крисания вздохнула, мягко обхватила лицо Рейстлина и заглянула в золотые глаза.

— Забудь о рыцаре, — велела она, — пусть верит, во что хочет, это его дело. Ты так бурно реагируешь, как будто тебя это сильно волнует.

— Мне не нравится то, во что он превращает моих друзей!

— Рейст, они не маленькие, ты не можешь им ничего запретить.

— Я могу убить Стурма.

— А хватит потом совести смотреть в глаза брату?

— Более чем. — В золотых глазах царило ледяное спокойствие, лишь где-то на дне вспыхнул опасный огонек.

«Скольких же ты убил? — невольно вздрогнула Крисания, — И знает ли кто-либо, кроме тебя, точное число?»