Танис одарил чародея сердитым взглядом, но смолчал. Лорана невесомо коснулась руки мага, проходя мимо:

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, серебряный.

***

Проснулась Крисания ближе к полудню. Какое-то время непонимающе смотрела на вставшее солнце и нерасправленную постель рядом, затем подорвалась с места и бросилась вниз, шлепая по деревянным ступенькам босыми ногами.

В зале было тихо; мирно обедали за дальним столом пара гномов, да печально прихлебывал эль селянин возле окна. Жрица заглянула на кухню, облегченно застав там Тику.

— Тебя тоже не взяли? — удивилась хозяйка.

— Куда не взяли? — с содроганием переспросила девушка.

— В Палантас. Сегодня с утра Рейстлин открыл портал и все ушли. Судя по виду Таниса, они даже не ложились.

— А почему ты осталась?

— Карамон не пустил, — пожала плечами Тика. — Я не особо и спорила. Хватит, повоевала уже.

— Когда они ушли?

— Давно уже. Часа четыре назад. А дурацкая пентаграмма все дымится.

— Пентаграмма?

— Угу, рейстлиновы художества на заднем дворе. Сходи посмотри, если интересно.

Последние слова Тики оборвал оглушительный хлопок двери.

Пентаграмма действительно слегка дымилась, точнее октограмма (лучей Крисания насчитала восемь). Ровные черные линии исполосовали задний двор, превращая его если не в место вызова демона, то в какое-то языческое капище.

Светлая Крисания подавила порыв совсем не по-светлому выругаться.

— Чемошев маг, — все-таки прошипела она сквозь зубы. — Только попадись мне!

Крисания раздраженно топнула ногой и заметалась из стороны в сторону.

«Я не успею! — жрица с мольбой подняла лицо к чистому небу. — Я должна быть в Палантасе, должна отправить отца в туннели. О, Паладайн, мне нужна твоя помощь!»

Ответа не последовало.

«Паладайн!»

— Хватит надрываться, я уже здесь. — Из-за угла вывернул старик в мышиного цвета одеждах.

— Призови дракона! — бросилась к нему Крисания. — Я должна быть в Палантасе!

— Без дракона обойдемся, — Фисбен ковырнул носком сапога тлеющую линию. — Порталом тебя отправим; раз уж Маджере так расстарался, грех не воспользоваться.

— Прошу, быстрее, — Крисания нетерпеливо металась вокруг октограммы. Беспокойство мешало думать. Жрица кожей чувствовала, как утекает сквозь пальцы драгоценное время. «Только бы не опоздать, только не опоздать!» Куда опоздать? К чему?

— Я закончил, — Фисбен встал на ноги, отряхнув подол серой хламиды. — Залезай в круг, дочь моя.

Дважды повторять не пришлось. Мир растекся в голубом водовороте портала, испуганное лицо вышедшей на крыльце Тики исчезло, поплыла улыбка волшебника. Жрица осталась стоять в круге, но вокруг уже была не Утеха, а серый камень Башни Высшего Волшебства.

— Я уже думал, ты не появишься.

Возле единственного выхода стоял Рейстлин, опираясь на не виданный ранее посох. В его глазах, как и в голосе, не было ни малейшей толики радости или удивления, лишь тихое раздражение.

— Ты здесь? Я думала, ты у башни Верховного Жреца, — нахмурилась Крисания.

— Предпочитаю не рисковать понапрасну своей шкурой, — хмыкнул маг. — У меня есть куда более полезный план, осуществить который ты мне поможешь.

— Что за план? Рейстлин, в чем дело? — жрица попыталась подойти к чародею, но линии рисунка вдруг вспыхнули ядовито-синим пламенем, не давая ей выйти из круга.

— Даже не пытайся, — равнодушно бросил маг. — Это особая октограмма, — Рейстлин подошел совсем близко, почти пересекая пылающую линию. — Я собрал ее как портальную ловушку. Любой, кто перемещается в мою башню, попадает именно в нее и терпеливо дожидается моего возвращения, потому как без моей помощи выбраться отсюда невозможно.

Крисания вздрогнула и отступила. В речах чародея, знакомого любимого чародея, звучало что-то чужое, холодное и жуткое.

— Что ты задумал? — голос Посвященной задрожал, страх ледяными иглами вонзился в ее душу.

— Хочу выпустить на Кринн свою Госпожу, — обезоруживающе улыбнулся Рейстлин. — Мне так надоело наблюдать за этой муравьиной возней: бессмысленные войны, фанатичные жрецы, спятившие рыцари, назойливые кендеры и заносчивые эльфы. Танис — идиот — считает, что всю эту братию можно призвать к порядку! Ха! Лучше бы он и дальше стрелял белок по лесам! Не ему, полукровке, объединять их, но все они склонятся перед ликом моей Госпожи.

Золотые глаза фанатично блеснули.

— Такхизис разрушит Кринн, как только ты впустишь ее сюда, а тебя убьет в первую очередь, — Крисания зябко обняла себя руками. В холодном подземелье босой в одной тонкой камизе было некомфортно.

— Ты ошибаешься. Моя богиня умеет быть благодарной. Она не забудет моей услуги. А если жители Кринна будут умнее и не станут сопротивляться, то смена власти пройдет для них безболезненно. Конечно, некоторые все же пострадают. Придется уничтожить светлых жрецов и вырезать соламнийских рыцарей. Начать же следует с Палантаса, с подземных туннелей. Я рассчитал: три магических взрыва в определенных местах, и город уйдет под землю…

— Нет! — Крисания дернулась к магу и тут же отлетела, отброшенная стеной голубого защитного огня.

— Мне жаль твоего отца. Неплохой человек, но он ведет рыцарей, шансов выжить у него нет.

— Зачем ты говоришь это? — по щекам девушки потекли слезы, скорее от боли в обожженных руках, чем от обиды. — Чего ты добиваешься?!

— Мне кажется, это справедливо: рассказать тебе, ради чего ты умрешь.

Жрица замерла, отшатываясь назад. Рейстлин накинул на голову капюшон и усмехнулся, золотые глаза вспыхнули ярче. Позер. Но почему-то этот театральный жест подействовал. Крисании стало по-настоящему страшно. Она больше не видела Рейстлина, того улыбчивого, ироничного Рейстлина, только черного мага — чудовище, чей образ когда-то предстал перед ней в светлом храме.

«О, Паладайн, отец мой…»

— Эта комната защищена лучше лаборатории Фистандантилуса в Истаре, — зазвучала громкая самодовольная речь, отражающаяся от серых камней глухим эхом. — Ни один бог не в силах разрушить защиту и использовать здесь свою силу. Смирись, Крисания, помощь не придет.

Внезапно, противореча сказанному, где-то в темноте открылась дверь и в комнату шагнул Карамон.

— Тебе еще не надоело нас предавать, брат? — гигант был мрачен и собран.

— Какого Чемоша ты тут забыл? — раздосадовано поморщился Рейстлин.

— Как ты обычно говоришь, интуиция.

Волшебник тяжело вздохнул:

— Видят боги, Карамон, я этого не хотел.

Доли секунды. Легкий магический пасс, яркие фиолетовые молнии срываются с тонких пальцев, впиваясь в грудь воина. Глаза гиганта удивленно расширяются.

Что-то надломилось в душе Крисании при виде оседающего на пол сильного тела. Внезапно ушла вся боль, все горе и отчаяние, уступив место некоему трансу и холодной ненависти. Фигуру жрицы охватило ослепительное белое пламя.

— Молодец, — одними губами прошептал маг и бросился к Вратам, выступившим из тьмы в центре комнаты.

— Черный дракон, от темноты до темноты разносится в пространстве мой голод!..

Холод сковал Крисанию. Свет, безжалостный обжигающий свет острыми иглами вырывался из ее груди, ослеплял, убивал… Тяжелым гулом отражался от каменных стен голос мага, набирая мощь. Крисания почувствовала, как немеют ноги, уползают последние мысли, гаснет сознание. Раскаленный обруч сомкнулся на ее шее, постепенно сжимаясь и…

— Маджере, мой славный, мой любимый маг! Рейстлин!

— Добро пожаловать на Кринн, моя Госпожа.

Комментарий к Глава 10 И снова Бездна

Камиза - сорочка, нижняя рубашка, т.е. нижнее белье.

========== Глава 11 К итогам ==========

— Дай мне слово, Даламар Арджент, что ни одна душа живая ли мертвая не узнает об этом разговоре.