— У нее было такое лицо, я думал, ты ей уже все рассказал.

— Нет, рассчитывал, что ты объяснишь.

— В результате объяснил твой ученик, я прав?

— Даламар не знал, кто она, — Рейстлин с усилием потер лицо руками, — чемошева жрица! Хитрая, как сотня демонов, и неприступная, как ледяной дракон.

— Что она тебе сказала?

— Что я идиот, если кратко.

— А если подробно?

Рейстлин задумался, закусив губу.

— Меняем план, — неожиданно велел он. — Уходить будем через Бездну.

— Как, прости? — Карамон подозрительно посмотрел на брата, сомневаясь в его адекватности.

— Через Бездну. Она сказала, что откроет Врата и сразу уйдет. Так вот, я не дам ей уйти. Так, еще одни Врата есть в моей Башне, но она в Палантасе. Нет, не годится… Придумал! Я подорву коридор так, что спастись можно будет только пройдя во Врата, а уже из Бездны открою портал в Утеху. Утеха — идеальное место! Ни магов, ни соламнийских рыцарей, ни жрецов и, главное, Палантас далеко! — лихорадочно рассуждал волшебник.

— По-моему, ты идешь не по тому пути, брат, — покачал головой Карамон.

— Точно! И перекрыть другие выходы!

— Даламар! — Рейстлин оперся руками о столешницу.

Стоило отдать эльфу должное, заметив в глазах шалафи знакомый азартный блеск, он почти не вздрогнул. Почти.

— У нас в Башне в подвале валяется без дела пара тонн магического пороха…

— В подвале живут «живцы», шалафи.

— И порох там тоже живет.

— Шалафи, вы знаете, что Башня может взорваться?

— Пары тонн хватит, чтобы взорвать огромную Башню? — вмешалась, сидящая рядом Крисания.

— Этого хватит, чтобы взорвать половину Палантаса, — трагически вздохнул Даламар.

— Но нам нужно взорвать не Палантас, а всего лишь темный храм. Вставай, ученик, у нас много работы. Жрецы уступят нам свой источник, я с помощью Ока открою портал, а вы с Карамоном перетащите бочки с порохом. За пару ночей должны управиться. Дорогая, — маг наконец обернулся к жрице, — не скучай, мы надолго.

***

За окном было все так же темно. Да если бы и светло, вряд ли имелось бы что-то достойное внимания. Крисания упрямо тряхнула головой и отвернулась от помутневшего стекла. Что за ребячество? Почему она ждет его? Чародей, вместе со своим братом и учеником, не появлялся уже второй день. Крисания знала, что они не забыли о ней и, должно быть, просто работают, но невыносимая тоска штормовыми волнами накрывала ее с головой. Зато жрица помирилась с Паладайном. Бог заявился к ней на утро второго дня в образе смешного старика, постоянно теряющего свою шляпу, но Посвященная его узнала, почувствовала. Они долго говорили о многом, но их разговор не для посторонних ушей, и даже бессмертный Астинус никогда о нем не узнает. Итогом же встречи стало спокойствие светлого бога и безмолвная тоска Крисании, засасывающая ее в трясину собственных тревожных мыслей. Бог ушел, девушка вновь осталась одна. Она уже немного жалела о сказанных магу словах, она понимала, что с такой внешностью и характером Рейстлин не избалован женским вниманием, если вообще когда-либо его получал, знала, что тогда, в зале, он просто приревновал ее к Даламару, пытаясь скрыть чувства за злостью и пафосными словами. Но также Крисания знала, что не потерпит пренебрежения, что ее гордость не уймется, если она сейчас уступит. «Это не мелочь, чтобы просто простить и забыть», — твердил разум. «Я снова хочу почувствовать его руки», — шептало сердце. Жаль, но, принимая решения, Крисания руководствовалась в первую очередь разумом. В этом они с Рейстлином были очень похожи, с той лишь разницей, что для воплощения этого решения в жизнь маг использовал хитрость и силу, а жрица обаяние и слабость.

Дверь тихонько скрипнула, Крисания обернулась. На пороге, прислонившись к косяку, стоял Рейстлин. Вид он имел усталый и предельно измотанный.

— Завтра праздник Ночи, — негромко сообщил он. — С утра мы пойдем в храм, а после начала церемонии откроем Врата в Бездну.

Жрица замерла, ожидая услышать продолжение.

— До этого времени нам всем нужно успеть выспаться. Даламар снял комнату напротив, там тоже две кровати, и если ты…

— Я передам Карамону, что он переезжает, — Крисания направилась к выходу.

Рейстлин кивнул, не имея сил спорить.

— Спокойной ночи, — обронила жрица, задержавшись на мгновение возле мага, и покинула комнату.

Когда Крисания вернулась через час, волшебник уже крепко спал, спешно покидав свои вещи на единственный стул. Посвященная покачала головой и, поддавшись внезапному порыву, подняла одежду, аккуратно ее расправила, сложила и вернула обратно.

«Черный маг в мятой мантии — забавное было бы зрелище, — улыбнулась она, забираясь в соседнюю постель, — любопытно, в Бездне есть утюг?»

Разбудил Крисанию шум за окном. Жрица недовольно нахмурилась, потянулась и выглянула на улицу. Снаружи давно рассвело, все проснулось и пришло в движение: цокали копытами лошади, бряцали оружием воины, ругались на разных языках наемники. Их яростная перебранка прямо под окном и разбудила Крисанию.

«Интересно, который час? Мы не опоздаем?» — жрица бросила взгляд на Рейстлина. Маг мирно спал в обнимку с подушкой.

«Придется будить», — вздохнула Крисания, одеваясь.

— Рейстлин, — она тронула волшебника за плечо — Рейст, проснись.

Чародей что-то промычал и отвернулся.

— Рейстлин Маджере, — отчеканила Посвященная, — или ты сейчас встаешь, или ни в какую Бездну мы не идем.

— Как не идем? — Маг резко сел.

Крисания не сдержала улыбки при виде растрепанного чародея, хлопающего сонными золотыми глазами.

— Крис?

— Если ты все-таки проснулся, то идем.

— Ага, да, конечно… — Рейстлин не сдержал зевок. — Только оденусь.

— Я позабочусь о завтраке, — Посвященная со вздохом сунула чародею в руки свой гребень, укоризненно посмотрев на его попытки пригладить волосы пятерней, и вышла.

Волшебник повертел в руках орудие пыток. Гребень был красивым: из темного дерева с маленькой жемчужиной посередине и надписью, сделанной летящим почерком с завитушками «Любимой дочери от К. Таринского».

«Мужское имя на К. Пять букв», — выдал сонный мозг.

— Почему пять? — озадачено пробормотал Рейстлин и, скривившись, принялся расчесывать волосы.

— Мужское имя на К. Пять букв. — Чародей подсел к знакомому столу.

— Калеб, — тут же ответила Крисания.

— Благодарю, — Рейстлин с улыбкой протянул ей гребень. — Калеб Таринский. Почему я о нем ничего не слышал?

— Вы не интересуетесь светской жизнью, шалафи, — Даламар сунул в рот кусочек яичницы. — Но вообще, герцог Таринский — известная в Палантасе личность.

— И чем же он так известен?

Эльф бросил вопросительный взгляд на Крисанию.

— Вспыльчивым характером и незамужней дочкой, — пояснила та.

— И почему же его дочь так и не вышла замуж? В светских кругах это ведь довольно рано происходит.

— Полагаю, это мое личное дело.

— И все-таки?

— Не здесь и не сейчас, — у Крисании не было никакого желания рассказывать о семье в присутствии незнакомых подозрительных соседей по залу.

— Как знаешь, — пожал плечами Рейстлин.

***

— Может поделитесь планом, хотя бы вкратце? — спросила Крисания, еле успевая за широким шагом братьев.

— А вкратце ты его уже слышала, — отмахнулся маг. — Даламар уводит Китиару, мы заходим в храм, ждем начала службы, пробираемся к Вратам, открываем их, загоняем внутрь жрецов, взрываем храм, закрываем Врата.

— А нас взрывом не заденет?

— Мы в это время будем сидеть в Бездне.

— Что?! — Крисания остановилась. — Паладайн запретил мне лезть в Бездну!

— На пару минут, Крис, взрыв переждать. Ничего с тобой не случится за это время. Все. Пришли. Даламар…

— Иду, шалафи.

— Мы в тебя верим, — Рейстлин хлопнул ученика по спине. Темный эльф передернул плечами и поспешил раствориться в толпе.