В каждой игрушке есть такие персонажи: с разбитой головой, наполовину сгнившие, окруженные тучей навозных мух. Но этот был нарисован не так. Он смердел по-настоящему, как пьяный обгадившийся бомж, ночевавший в контейнере с пищевыми отбросами. У него не было наполовину сгнившего лица. Но легче от этого, почему-то, не стало.

Зомбак был еще человеком, но уже явно сошедшим с ума, потому что рычал именно он.

– Эксюзми, чувак! – крикнул я монстру и даже помахал ему рукой.

Я был уверен, что зомби медлительны, ибо у каждого из них раздроблена нога и червями съедена лучшая половина их недалекого мозга. Но этот был ничего себе живчик. Он даже разговаривал:

–Warten Sie! Ich werde dich fangen und töten![2]

Конечно, я прекрасно понял, что он имел в виду. Грозился оторвать голову. Или что похуже. У всех «крутых» парней фантазии – ноль. Они умеют либо спасать собственную, либо драть чужую, но непременно – задницу. Третьего не дано.

– Сори, крейзи! – на этом мой запас иностранных слов закончился, и я бросился прочь от тупоголового.

Но зомби, оказывается, произошли от гопников. И потому бегают они быстро.

Я слышал за спиной топот и учащенное дыхание. Фашистский прихвостень не думал отставать. Он кричал что-то вдогонку, наверное, что-то вроде того: «Мальчик, упавший с потолка, остановитесь! Вы простудитесь!»

Но не очень-то я верил в заботливость дохлых спортсменов.

Я уже чувствовал, как костлявая волосатая рука тянется ко мне, чтобы схватить за плечо. Волна вони догнала меня, но еще не накрыла с головой.

Не думал, что погибну так нелепо: не от фашисткой пули, не под нацистскими пытками, а от рук смердящего бомжа!

Еще секунда – и конец.

Вжик! – я отчетливо услышал, как сталь клинка рассекла воздух совсем рядом. Я вздрогнул от неожиданности, запнулся, нелепо взмахнул руками и позорно полетел на пол.

Блямс!!! – снова просвистело в воздухе уже прямо надо мной.

Я хотел вскочить, но что-то удержало меня. Я чувствовал, что не нужно спешить. Зомби почему-то тоже не торопился: не накидывался, не впивался в мою шею своими гнилыми зубами, не колотил грязными ручищами. Что-то остановило его.

Медленно, не поднимаясь, я повернул шею вправо и замер от ужаса. В двух шагах от меня лежало то, что секунду назад было зомбарем. Мутант был разрублен пополам, точно по нему прошлись бензопилой. А «парень к успеху шел». Меня чуть не вырвало.

Так вот откуда этот противный заунывный звук: из стен вылетали самурайские мечи и разрубали всех, кто по неосторожности приближался к потайному месту. Меня занесло под эти тесаки так, что проще было по-пластунски доползти до другой стороны, нежели двигаться обратно.

Я чувствовал, как меня лихорадит. Собрав волю в кулак, вспомнил уроки физкультуры: «Не оттопыривайте попу, если не хотите, чтобы условный противник снес ее автоматной трелью! Прижимайтесь к земле всем телом, чтобы вас не подняло взрывной волной, не поднимайте головы, потому что оторванная башка мало ценится!»

Вот и пригодились занятия в школе. Кто бы мог подумать!

Мне казалось, что двигался я целую вечность. А над моей головой периодически свистели смертоносные клинки.

Я не сразу понял, что уперся во что-то твердое. Неужели перебрался на ту сторону?

Секунда – и я вскочил на ноги, готовый в любую секунду снова распластаться на полу. Но мечи из стен больше не вылетали.

Я стоял перед запертой дверью, на которой был нарисован странный, возможно, священный знак. А сверху над загогулиной красовались две молнии – те самые руны победы, что носили эсесовцы на воротничках мундиров во время Второй мировой.

Черт! Я попал к эсесовскому тайнику. Ну и зачем? Впереди, наверняка, ждут еще испытания и сонмы врагов с автоматами.

Гребанный патч! Любые усовершенствования игр хороши только когда ты по ту сторону монитора сидишь себе в кресле и мышкой щелкаешь.

И назад ведь не поползешь. Неровен час, – дернешься – и останешься в луже крови, как гнавшийся за мной вонючий отморозок. Нет, назад пути нет. Второй раз может и не повезти!

Я толкнул дверь, та не поддалась. Заперто!

Похоже, в панельке моего игрока есть место для золотого ключика, да только сейчас это свято место – пусто.

Вот и приплыл: ни автомата на шее, ни ножа в кармане. С собой только планшет, то есть пульт управления патчем да рюкзак – и все! А патронами теперь можно швыряться, потому что даже рогатки нет.

Я разбудил черный экран. Сейчас на нем мигали три кнопки: «Начать с начала», «Продолжить», «Выйти и сохраниться».

Я задумался. Я играю внутри компьютерной игры. Получается матричная матрешка. И это ненормально. Но в чем подвох? Так не может быть? Так ведь и в ноут нельзя провалиться!

Интересно, а если «выйти и сохраниться» – меня выбросит в реальность или, все-таки вернет к запертой двери, ведущей на крышу башни?

Сыграл, блин!

Стоит сейчас показаться фашисту с пистолетиком – и мне крышка! Я ведь не пес, чтобы отважно впиваться в горло врагу!

Пока я мучился, выбирая из трех зол, из темноты выскочил очередной эсесовец: «Гутен таг». Автоматная очередь оказалась продолжением радостного приветствия.

На мгновение я оторопел. От стены отлетел кусок штукатурки, чиркнул меня по щеке – это вернуло меня к действительности. Я упал на пол, но очень неудачно: планшет вылетел из рук, болезненно звенькнул, и экран брызнул осколками во все стороны. Все: гадский гаджет гикнулся.

Вот это я попал! Не по-детски.

Немец радостно приближался, не жалея патронов. Он что-то кричал, наверное, созывая соратников. Радовался, гнида, что я пульт управления разбил и никуда теперь не телепортнусь. Вот он я: бери голыми руками!

Отступать некуда: позади запертый тайник. Впереди – фашист. Да еще эти мечи в стене.

И вдруг автоматная трель оборвалась. Тишина обрушилась на меня как снежный ком. Я лежал, боясь пошевелиться. Наверное, у немца кончились патроны, он сейчас перезарядится и снова ринется в атаку.

Но секунды щелкали, а никто не стрелял.

Господи, кажется я, все-таки, выжил!

Я приподнял голову: так и есть! Фашист, разрубленный пополам, лежал подле зомби. Автомат был тоже разрезан. Да, не хилые они тут тесаки поставили.

Одно странно: как же это гарнизон не знает о ловушке? Или фашисты настолько суровы, что никого ни о чем не предупреждают? Возможно, сами эсесовцы не в курсе этой запани. И сделали ее заботливые монахи средневековья. Тогда все гораздо интереснее.

Нужно выбираться из этой западни. Или, наоборот, именно здесь я в безопасности?

Впрочем, становилось душно. Да и трупы скоро начнут смердеть. А еще: рано или поздно, но снова гости пожалуют. Отсидеться не реально.

Со вздохом, я прилип к полу и пополз в сторону расчлененных трупов, прочь из этой западни, стараясь прижиматься к левой стене, чтобы не испачкаться о ширящуюся лужу крови.

Но не успел я преодолеть и пары метров, как за спиной зловеще лязгнул механизм, зашуршали шестерни открывающихся дверей.

А впереди, в недрах коридоров, услышав скрежет, оживились нацисты. Снова раздались крики и топот. Эта песня хороша, начинай сначала!

Не успею выползти, как тут же нарвусь на врагов. А боты никогда никого в плен не берут, они только метко стреляют и выигрывают.

И я, не поднимая головы, не меняя положения тела начал движение обратно. Оказалось, это сложно. Хорошо еще, что я вперед почти не продвинулся.

В глубине коридора раздались выстрелы. Только теперь они были одиночными. У меня все внутри так и похолодело: это шли по мою душу снайперы! А у этих ботов и интеллекта побольше, и оптические прицелы, и убойная сила – посерьезнее. Эти догадаются: и на пол упасть, и на мушку взять!

Похоже, меня уже увидели! Просто так элитные отряды огонь не открывают!

Я ускорился. Ноги мои должны были уже упереться в стену, но этого не происходило. Я ощущал, как сначала икры, а потом и лодыжки провисли в пустоте.