– Понятно… – задумчиво вымолвил Хардер. Опустив веки, и сосредоточенно помолчав, словно воспроизводя в воображении картину схватки, он вдруг не без восхищения сказал: – Ну и выдержка у тебя, парень! Не всякий мужчина выйдет из такой переделки живым. Я уважаю сильных и смелых людей, а ты – настоящий боец. Вот, возьми мой нож. Пусть он послужит тебе верно, как служил мне, и поможет победить в грядущих схватках. Завтра я научу тебя, как с ним обращаться. Это не просто нож, так что поосторожнее с ним…

С этими словами он протянул юноше свой нож, держа клинок на раскрытой ладони.

– Благодарю, – немного смущённо и взволнованно ответил Эйвен, принимая дорогой подарок. Он вдруг ощутил душевный подъём и понял, что должен сделать ответный дар. – Позволь и мне ответить тем же. Этот керм я получил от своего отца. Он – лучший боец и охотник в Фаро-Протера.

Юноша протянул хозяину свой нож на ладони, совершая очень важный и ответственный акт, значение которого до конца ещё не осознавал, но чувствовал, что должен поступить именно так, а не иначе.

Хардер проницательно посмотрел ему прямо в глаза, но не спешил с решением. Он словно испытывал юношу в искренности его намерений, возможно, какие-то сомнения всё ещё сохранялись в сознании и сдерживали от решающего шага…

Эйвен не понимал причины промедления со стороны Хардера, и волнение отразилось на его лице.

Уловив мимолётные волны противоречивых эмоций юноши, Хардер сдержано улыбнулся и, наконец, ответил:

– Что ж, принимаю. Отныне ты и я связаны друг с другом особыми узами. Ты это понимаешь?

– Да. Теперь мы – братья.

Глава 10.

1.

Они ехали уже несколько часов, и за всё это время Мелла не произнесла ни слова. Как ни старался Грайбер разговорить девушку, она оставалась непреклонной в своём упрямстве. Наконец, он сдался и тоже замолчал. Когда стало темнеть, они остановились на ночлег. Грайбер натянул тент над повозкой, достал мешок с провиантом и принялся разводить костёр. Девушка уселась под кустом неподалёку и безучастно принялась приводить себя в порядок, расчёсывая густые волосы.

– Послушай, глупо так вести себя, – обратился к ней Грайбер, повесив над огнём котелок с водой. – Нам жить вместе, нужно стремиться к взаимопониманию. Мне не нужна бессловесная кукла для совокупления, мне нужен просто близкий человек… Сможешь ли ты понять это, не знаю… Мы все неизлечимо больны, больны взаимной ненавистью и непониманием. Так уж повелось издревле. Но ведь такое… противоестественно.

Он бросил на неё быстрый взгляд. Мелла внимательно слушала его, но стена неприязни оставалась незыблемой. Она демонстрировала полное пренебрежение и презрение к своему новому хозяину.

Бросив в котелок мяса, зерна и приправ, он задумчиво помещал похлёбку ложкой и продолжил:

– Ненавидишь меня?.. А за что? Только потому, что я мужчина? Интересно, а как вы в школе обходитесь без нас? Природные инстинкты не обмануть. Даже тысячелетия извращённых отношений не способны вытравить из нас взаимного притяжения. Где-то в глубине души каждого человека теплится надежда на искренние тёплые чувства, на… любовь. Хвала Творцу, я ещё не забыл этого слова!

– Ты такой же лжец и мерзавец, как и всё ваше поганое племя! – со злостью выпалила Мелла. – Ты мечтаешь лишь о том, как залезть на меня и справить свою похотливую нужду. А весь твой трёп лишь затем, чтобы уговорить меня отдаться по-хорошему. Ведь ты не рискнёшь взять меня силой. Кишка тонка, жалкий, никчёмный старикашка!

– Хочешь меня оскорбить и спровоцировать на насилие? Напрасно стараешься, Мелла. Насиловать тебя я не стану. И не потому, что боюсь не справиться. Я хоть и не молод, но силы ещё есть. Мне даже не пришлось бы прикасаться к тебе, чтобы получить твоё тело. Достаточно слова, чтобы ты исполнила любую мою прихоть. Но я терпелив и надеюсь, что со временем ты переменишь своё отношение ко мне. Иди сюда, будем ужинать.

В последних словах старика девушка почувствовала такую силу внушения, что непроизвольно подчинилась его воле и, поднявшись, подошла к костру. Он налил похлёбку в большую чашу, отломил кусок лепёшки и протянул девушке.

– Ешь, нам ехать ещё два дня, – сказал он. – Ты хоть и сильная женщина, но, если будешь и дальше игнорировать меня, долго не протянешь.

Поужинали молча. Потом Грайбер помыл посуду в ручье и вернулся к повозке. Внимательно оглядевшись вокруг, он затушил тлеющие угли костра и сказал:

– Ложись спать.

– Даже так? – с едкой иронией переспросил он. – Скажи, Мелла, а что бы ты сделала, если бы тебя продали в гарем или в "дом удовольствий"? Тоже попыталась бы показать свой строптивый нрав? Или ты так смела, потому что я всего лишь бедный старый фермер?

– Не знаю, что бы я сделала, но так просто ни один ублюдок меня не поимеет. Лучше умереть, чем позволить надругаться над собой.

– И, тем не менее, подавляющее большинство девушек безропотно ублажают похоть мужчин. Тем, кто попал в гаремы, ещё повезло. Там их холят и лелеют, обращаются с ними бережно и даже ласково, как с любимыми домашними животными. В "домах удовольствий" их каждый день насилуют самым жестоким и извращённым образом десятки грубых мужланов. Так что же заставляет их всё равно цепляться за такую жизнь? Разве они получают удовольствие? Или всё дело в животном инстинкте самосохранения и страхе, подавляющем в них всё человеческое?

– Отстань, урод! – злобно прошипела Мелла. – Не хочу слушать тебя.

– Что ж, и впрямь, на сегодня довольно, – покладисто согласился он. Окинув её пристальным взглядом, Грайбер вдруг произнёс необычным хлёстким и властным голосом, проникающим в глубины подсознания: – Подойди ко мне!

Девушка сделала в его сторону шаг, второй, третий и остановилась, пытаясь отвести глаза от его пронзительного взгляда.

– Раздевайся! – повелительно приказал он.

Помимо своей воли, Мелла скинула безрукавку и стала стягивать с себя штаны. Теперь она стояла перед ним полностью обнажённой и не помышляла о сопротивлении.

– Залазь в повозку и ложись.

Девушка покорно подчинилась. Она улеглась на спину на расстеленное шерстяное покрывало и замерла. Её разум ещё пытался бороться с проникшей в подсознание чужой волей, но его «голос» слышался всё слабей, а слова Грайбера обретали всё большую власть над ней.

– Расслабься, стань послушной и податливой, – снова произнёс он так, словно голос его стал голосом её разума. – Ты хочешь любви и ласки? Ты жаждешь наслаждения?

– Да, хочу, – тихо прошептала она.

Старик взобрался в повозку, сел рядом с ней и некоторое время рассматривал прекрасное обнажённое тело девушки, освещённое жемчужным лунным светом. Он боролся с искушением. Протянув руку, Грайбер коснулся её высокой упругой груди, ощутив под гладкой нежной кожей частые удары сердца. Тепло, исходящее от тела девушки, будило в нём давно забытое желание. Ладонь медленно скользнула вниз к её животу, пальцы дрогнули, задержавшись на шелковистой поросли лобка, затем легонько стали гладить бёдра. Эта сладостная пытка продолжалась недолго. Заставив себя оторвать руку от тела девушки, Грайбер соскочил с повозки и резко выдохнул, переводя дыхание и унимая биение сердца.

– Вставай! – резко приказал он, обернувшись к ней.

Мелла моментально поднялась и испуганно прикрыла грудь руками.

– Что ты сделал со мной?! – негодующе воскликнула она.

– Ничего.

– Но ты трогал меня?

– Да, не удержался. Ты была в полной моей власти, я мог бы сделать с тобой всё, что угодно. Но я тебя не насиловал.

– Почему? – изумлённо и непонимающе спросила она.

– Потому, что я – человек, а не животное.

– Человек?! Но ведь ты… Ты сломил мою волю! Как тебе удалось это? Какая-то магия?

– Успокойся. Это не магия, а всего лишь внушение. Я хотел показать тебе, что не все мужчины рабы своих животных инстинктов.