Однако с танцами все было куда сложнее. Саша начала бояться ребят из своей же команды. Мозгом понимала, парни у них в коллективе отличные, знает она их уже не первый год, а вот поделать с собой ничего не могла. Боялась и все тут. По крайне мере, когда были поддержки, внутри начинался жуткий мандраж. Хотелось как можно скорее отстраниться, а лучше вовсе убежать куда подальше. Девушка яростно боролась с этим состоянием, поэтому терпела, но как же тогда становилось погано, душа выворачивалась наизнанку. И с этим надо было что-то делать. Ведь ни один танец не обходится без поддержек, а фальшь и неестественность заметят сразу.

После занятия хореограф Костя подозвал Сашу:

– Что с тобой происходит, Сань? Ты словно в один прекрасный момент забыла все, что знала. Где даже тот уровень, с каким сюда пришла? Если есть проблемы, скажи. Все мы люди. Но мне важно знать, у тебя это временное состояние или ты потеряла интерес.

– Кость, – сняла с головы бандану, взъерошила волосы. – Я не потеряла интерес.

– Значит, проблемы? – сразу смягчился.

– Да.

– Хорошо. Решай проблемы, но не забывай, через месяц у нас выступления. Пять разных постановок. С понедельника уже начнем разучивать новый танец. А ты с этим еле-еле.

– Я, честно, с понедельника огурцом. И догоню ребят.

– Ладно. Рад, что поговорили.

– Ага, – кивнула Саша и пошла в раздевалку.

А ведь эти выступления ее шанс. Намечается чемпионат, где в жюри будут сидеть представители Урбанса, они как раз ищут новые таланты. Может, к доктору наведаться? Чтобы прописал антидепрессанты какие. Иные средства уже не помогают. Пропал огонь внутри, а всему виной этот ублюдок. После школы Саша решила отправиться на открытую площадку для брейкеров, там днем и ночью ребята демонстрировали свои способности.

Уличные танцоры творили воистину волшебство, они были свободны, горазды на эксперименты и не заморачивались правилами. Александра присела на лавочку, вставила наушники в уши, включила любимый трек и воззрилась на толпу неугомонных брейкеров. Кто-то здесь танцевал исключительно нижний брейк, кто-то – верхний, а кто-то выдавал целые номера. После одиночных выступлений всегда шли батлы.

Через десять минут Саша заметила, что ей кто-то машет. И вот, белобрысый парень в кепке и широких штанах уже стоит перед ней.

– Привет, Санек, – радостно кивнул. – Ты сегодня не танцуешь?

– Привет, Жарик, – устало улыбнулась старинному другу Жарову Павлу, одному из лучших би-боев на этой площадке, – сегодня я пас.

– А жаль, – сел рядом. – Народа набралось, будет жарко.

– Я в зрителях посижу. Что-то вымоталась на тренировке.

– Чего не появлялась? Я успел соскучиться, – посмотрел на нее как всегда лукаво.

– С работы турнули, – откинулась на спинку. – Пришлось искать новую, да и проблем что-то навалилось.

Тут к ним подошли еще ребята, две девушки и три парня.

– Жарик, идем. Без тебя продуем, – взяла его за руку рыжеволосая бестия по имени Маря.

– Да иду, сейчас.

– Иди, – Саша хотела подтолкнуть его, но рука так и зависла в паре сантиметров, словно невидимая стена образовалась. – Я все равно домой.

– И не посмотришь даже? – нарочито скуксился.

– В следующий раз.

Домой ехала как в вакууме. А когда увидела на билбордах рекламу об открытии выставок современной живописи, так вообще захотелось провалиться сквозь землю. Раньше-то не особо любила все это, а теперь и подавно. Теперь каждый художник для нее превратился в потенциального маньяка-извращенца.

И потекли дни. Саша старалась изо всех сил, каждое занятие буквально переступала через себя, из-за чего тренировки превращались в один сплошной стресс. Но технику все же выправила, концентрация вернулась, однако внутри девушки по-прежнему зияла огромная эмоциональная дыра. И если она продемонстрирует свой нынешний уровень на чемпионате – пиши, пропало. После школы Саша сразу шла на площадку брейкеров и тренировалась там до самого вечера. Хотя бы там можно было потанцевать в гордом одиночестве, а зрители… пусть смотрят, зрители всегда хорошо. Даже Жарик с командой лишний раз не подходил.

А когда не занималась в школе, сидела в павильоне торгового центра и собирала незамысловатые букетики. Зарплата, конечно, вызывала порою приступ нездорового смеха, но уж лучше, чем ничего. Ведь и тетке за квартиру платить надо, и жить как-то. Благо, за обучение в школе заплатила еще в начале года, когда получала нормальные деньги, сейчас-то приходится откладывать, чтобы накопить на следующий год. Но это если не получится попасть ни в один из коллективов. И вот, до чемпионата осталось каких-то два дня. Хореограф Костик выжимал из ребят последние соки, все-таки покажи себя команда с лучшей стороны и ему обеспечен приток новых танцоров.

Дар же все эти недели старательно искал натурщицу. Да вот беда, ни одна не преодолела постельный рубеж. Покувыркаться с некоторыми было очень даже приятно, но для последующей работы они не годились. Вроде красивые, стройные, да что там, местные Мисс «город впиши сам», а на картинах выходили жалкими куклами. Или это не в них дело? А в нем? Хотя нет, в них… За столько время Дар написал десять картин и ни одна не вызывала в художнике тех же ощущений, какие по сей день вызывала картина с курьершей. А старый критикан только подтвердил его мысли, забраковав все полотна. В итоге Дар плюнул на все и вернулся к любимому абстракционизму. Но внутри так и свербело. Что же это? Он настолько жалок, что не может изобразить живого человека на холсте?

– Ты чего такой кислый? – спросил Давид и сделал глоток пива. – Даже кислее, чем обычно.

Друг и агент по совместительству приехал к вечеру, чтобы оговорить ближайшие выставки.

– Кажется, я и вправду сдулся.

– Опять приступы апатии? Слушай, давай встряхнем тебя? А то сидишь в четырех стенах. Тут уже смердит безысходностью…

– И как ты собрался меня встряхивать? Опять клубы и трава? Посредственно.

– Зачем клубы? И травы не предвидится пока. Есть у меня пригласительные на танцевальное мероприятие. Соберется там вся творческая братия.

– Танцы? Серьезно? – и закурил.

– Недооцениваешь ты силу движения под музыку, брат. Я вот люблю поглазеть на разгоряченные девичьи тела, а уж когда они двигаются синхронно… – усмехнулся Давид. – К слову, натурщицу нашел?

– Не-а… Жирных, тощих или нестандартных не хочу, а все эти фитоняшки одинаковые до блевоты.

– Зато с ними в постели хорошо.

– На разок да. Хочешь, подгоню тебе пару телефончиков?

– Давай. А насчет моего предложения ты подумай. Весело будет. И, глядишь, музу себе откопаешь среди упругих попок танцовщиц. Там девчонки деньгами неизбалованные, будешь платить, они для тебя хоть в узел завяжутся.

– И когда намечается?

– Через два дня.

– Ладно, – а спустя пару минут добавил. – Я вот думаю уехать на время.

– Куда хочешь?

– В Индию, например. Потусуюсь там пару месяцев, пропитаюсь свободой нищих.

– Свободой – это хорошо, главное не привези Венеру какую.

– Плохо ты обо мне думаешь. Я с кем попало не сплю. Это путешествие чисто для очищения разума и восстановления духа.

Дар взял в руки смартфон, затем глянул хитро на Давида:

– Лови номера упругих задниц. Кстати, в задницу тоже дают.

– А вот это приятный бонус, – проверил свой телефон, – спасибо!

К вечеру Дар все же принял решение пойти на мероприятие. Кто знает, иногда вдохновение может настигнуть там, где его не ждешь. Как раз там художник его ждал меньше всего. А перед сном наведался в мастерскую. С недавних пор у него появилась странная привычка. Прежде чем лечь в постель, надо было посмотреть на картину с курьершей. Будто каждый раз, глядя на полотно, Дар убеждал себя, что еще способен написать нечто глубокое и живое.

День икс настал. Саша так нервничала, что даже кровь носом пошла. Из-за чего Костя ее чуть с соревнований не снял, но тут подсуетились ребята из команды и быстро привели коллегу в боевое состояние. Парни напоили ромашковым чаем, а девчонки словно мантру повторяли заветное слово «урбанс», которое подействовало даже лучше, чем чай.