- Нам предстоит изучить два места появления того, кто выдаёт себя за призрака.

  - Почему сразу выдаёт? - возмутилась Анна. - Это вполне может оказаться покойный господин Кукушкин.

  Яков поцеловал жену в щёку, очертил кончиками пальцев контур её губ:

  - Аня, насколько мне известно, господин Кукушкин нечасто вспоминал о своей супруге при жизни, вряд ли он заинтересовался ей после смерти. Да и голос у него был отнюдь не тонким.

  Анна посмотрела на продолжавшую что-то самозабвенно вещать Аглаю Филипповну и вздохнула:

  - А госпожа Кукушкина мало похожа на медиума.

  - Из неё такой же медиум, как из меня монашка, - тётка Катерина скорчила пренебрежительную мордочку. - Она и в живых-то не сильно разбирается, куда уж ей в дела духов проникать!

  - Тётушка, ты несправедлива, - укорила призрачную родственницу Анна, но Катерина лишь пренебрежительно отмахнулась:

  - К твоему сведению, Анна, справедливость - обратная сторона глупости. Она подчас приводит к бедам и сердечным разочарованиям.

  - Катерина, - властно оборвала разошедшуюся тётку появившаяся бабушка Анны Викторовны, - угомонись. Пусть Анна и Яков помогут Аглае Филипповне, не отвлекай их.

  Тётка строптиво поджала губы и исчезла, оставив после себя сильный аромат фиалки и какую-то смутную щемящую тревогу. Анна поёжилась, прижалась к мужу, ища в его сильных руках успокоения:

  - Тётушка Катерина беспокоится, она хочет, чтобы мы как можно скорее отправились в Затонск.

  - Значит, не будем мешкать, - Яков заботливо обнял жену, запахнул у неё на груди лёгкую накидку, защищая от слабого ветерка. - Я осмотрю сад, а ты, только не одна, осмотри комнату, откуда раздавались стоны.

  - Но, Яша, мне проще общаться с духами в одиночестве, - Анна кокетливо похлопала ресничками и обворожительно улыбнулась. - Ты же не думаешь, что покойный господин Кукушкин меня обидит?

  - Знаете, Анна Викторовна, как показывает мой опыт, призраки Вас действительно не трогают, а вот живые люди, увы, не столь мягкосердечны, - голос Штольмана стал суровым и непреклонным, - в одиночестве проводить расследование я Вам запрещаю.

  Анна посмотрела в стальные, словно обнажённый клинок, глаза мужа и поняла, что спорить сейчас бесполезно, Яков Платонович, по выражению его сестрицы, закусил удила и взвился на дыбы, а потому мягко погладила мужа по щеке и тоном послушной девочки произнесла:

  - Хорошо, попрошу Аглаю Филипповну сопровождать меня.

  - Уверен, госпожа Кукушкина придёт в полный восторг от спиритического сеанса, - Яков чуть грустно улыбнулся, - лишь бы он ничьей смертью не завершился. Хотя есть надежда, что поскольку на спиритическом сеансе Петра Ивановича не будет, всё пройдёт благополучно.

  Анна Викторовна искренне обиделась за своего горячо любимого дядюшку, в конце концов, он не виноват ни в убийстве госпожи Кулешовой, ни в сварах математиков. По тому, как потемнели голубые глаза супруги и вспыхнул румянец на её щеках, Штольман понял, что был излишне резок, и поспешил смягчить горечь слов поцелуем. На втором поцелуе Анна обняла его, а на третий уже даже ответила, позабыв о том, что они не одни. Аглая Филипповна, как раз закончившая предаваться ностальгии, смущённо хихикнула и отвернулась, с преувеличенным восторгом воскликнув:

  - Вот мы и приехали!

  Анна Викторовна вспыхнула, отпрянула смущённо, напомнив Штольману об их самом первом поцелуе, когда озорная голубоглазая девчонка в попытке спасти своего дядюшку занялась делами следственными. Впрочем, долго предаваться приятным воспоминаниям Яков Платонович не стал, влюблённый мужчина беспрекословно уступил место суровому следователю, от чьего пристального взора не укроется даже игла в стоге сена. Штольман легко выпрыгнул из экипажа, подал руку Аглае Филипповне, а затем и Анне. Госпожа Кукушкина, всё ещё испытывающая смущение от невольно подсмотренной семейной сцены, несколько суетливо повела дорогих гостей к дому, Яков же, воспользовавшись тем, что хозяйка ушла вперёд, притянул Анну к себе и шепнул:

  - Вы обещали, Анна Викторовна.

  В первые месяцы знакомства госпожа Миронова обязательно обиделась бы на этот строгий, в некотором роде даже менторский тон, решив, что её считают маленькой глупышкой, нуждающейся в постоянном контроле и опеке, а потому ответила бы холодно, а то и вовсе какой-нибудь колкостью. Сейчас же Анна Викторовна уловила и скрытую за строгостью нежность, и заботу, и восхищение, и любовь, которая придавала голосу Якова чуть приметную хрипотцу. Заглянув в серые, словно осеннее небо, глаза мужа и без труда прочитав там любовь и нежную заботу, Анна мягко погладила мужа по щеке и прошептала:

  - Я помню.

  Аглая Филипповна, опять-таки некстати повернувшаяся, смутилась едва ли не до слёз и чуть визгливо крикнула:

  - Глашка, Машка, да где же вы?! Гости у нас!

  Из двухэтажного белого дома, кажущегося кособоким из-за трёх колонн, подпирающих его крышу спереди, пёстрыми вихрями вылетели две конопатые девицы в спешно, а потому криво приколотых крахмальных наколках горничных и послушно замерли перед Аглаей Филипповной. Госпожа Кукушкина придирчиво посмотрела на девушек, пожевала губами, но решила, что распекать слуг в присутствии гостей - дурной тон, а потому лишь глазами сверкнула, показывая, что расхристанный вид горничных не остался без внимания, и приказала:

  - Глашка, ты на стол накрывай, а ты, Машка, проводи Анну Викторовну и Якова Платоновича в гостевые покои отдохнуть.

  - С Вашего позволения я бы осмотрел беседку, в коей Вы призрака видели, - негромко возразил Штольман, а Анна поспешно добавила:

  - А я бы комнату, из коей звуки подозрительные доносились, посмотрела.

  Аглая Филипповна поджала блёклые губки, растерянно всплеснула мягкими белыми ручками: