Нед думал, что был готов, но волна тошноты поднималась из желудка.

— Ты говоришь… что он ее трогал.

— Если вспомнишь, узнаешь ответ, — сказала Марилла. — Та девочка, лорд Альтерра, никогда не видела, какой ты. А я вижу

— И какой я?

Марилла коснулась ногтями его щеки, как раньше. Они были длинными, темно-красными, почти черными.

— Она не видела жестокость в тебе, — сказала она. — Гнев — да? — так и хочет вырваться.

Нед отпрянул.

— Ты безумна.

Она рассмеялась.

— Иди. Марлен скоро вернется, и он не будет тебе рад, — сказала она. — Но можешь приходить ко мне в любое время, — она назвала адрес.

— Я бы мог прийти к тебе, — сказал Нед, — но скорее повешусь.

Он вышел, устремился к входной двери, но услышал ее смех. Он звенел в его ушах в ночь маскарада после того, как раскрыли его трусость. Он преследовал его остаток ночи. Теперь смех наполнял его отвращением и, что удивительно, узнаванием.

* * *

Тем вечером Нед сидел и курил в другой таверне и обдумывал события дня. Марилла была права, если вспомнить лето, он понимал, что поведение Рианны было странным. Она не радовалась мыслям о браке, но только летом она стала несчастной рядом с ним, почти плакала. Ее сердце давила вина. Она точно думала о бедном Неде часто в те недели.

Но Нед оставался в неведении, знал, что не подходит, но надеялся. До маскарада, когда он понял, что неправильно пытался быть таким, как хочет Рианна. Он хотел показать ей, как она важна, как он готов для нее на все. В ту ночь он понял, что поведение не скроет его.

Теперь он знал, что она любила тогда Дариена, и он понимал, как неуклюже смотрелся рядом с изящным поэтом. Тот был связан с высотами музыки и искусства, дразнил и шутил, был близок к любви.

Он не мог выразить, как она была важна. У него не было песен для нее.

Жестокость. Что она имела в виду? Нед не считал себя жестоким. Он вряд ли смог бы навредить Дариену Элдемуру, своему сопернику, если бы выпал шанс. Он понимал, что жестокость не заставит Рианну любить Дариена меньше, а Неда — больше.

Он не мог винить ее за чувства. Он годами отказывался честно смотреть на себя, так что не имел права винить.

В таверне вокруг него смеялись, пили и курили люди. И поэты играли песни о любви и страсти. Их любимая тема. Посетители стучали по столам в такт балладе об умном меднике, который очарованием добрался до постели принцессы. Песня была безвкусной, по мнению Неда, и не была похожа на настоящую любовь.

Было поздно, но он не мог идти домой. Он бродил по улицам бесцельно, в сторону площади.

Или не бесцельно.

Нед постучал в дверь. Ответа не было, но свет внутри горел, и он толкнул дверь. Она тут же открылась. Нед вошел и запер дверь за собой. На всякий случай.

Он думал, что, может, Марилла опаснее, чем он думал, что это был жуткий план столкнуть его с Марленом, чтобы Неда пронзил тот меч. И это сработало бы. Он был опытнее теперь, но не ровня Марлену Хамбрелэю.

Нед мрачно улыбнулся. Если это был ее план, то она легко видела слабости.

Первый этаж дома был тихим. Нед пошел по лестнице, не скрывая шаги. Что бы ни случилось, это будет к лучшему. Он устал.

Но он нашел ее одну, чего боялся даже больше. Она сидела на кровати спиной к нему. Ее прикрывали только длинные черные волосы.

Она повернулась и посмотрела ему в глаза.

— Я ждала тебя, — сказала она и поднялась, чтобы он увидел, что одежды нет. Она повернулась к нему, протянула руки, как в церемониальном жесте. Даже в уязвимом, этого Нед не ожидал. Ее груди были круглыми и упругими, а ноги — очень длинными. Она сказала. — Начнем урок?

Это был способ пропасть.

— Я покидаю Тамриллин, — хрипло сказал он. Будто было важно, чтобы она знала.

Ее губы изогнулись.

— О, хорошо, — сказала она. — Тогда никто из нас не будет сожалеть.

* * *

Прошла неделя, другая. Нед думал, Марилла не женщина, а демон, но не мог уйти. Она была права насчет жесткости в нем, и много раз за ту первую ночь она толкала его доказать это. Нед знал, что если будет ждать долго, зима заморозит горные тропы, и он не попадет в Кахиши и восточные порты. Пора было уходить. Но каждый день он приходил в тот дом, в постель, где была вселенная.

Порой он представлял, когда она отворачивалась и засыпала, что волосы у его груди золотые, а не черные. Что кричит другой голос, который он знал всю жизнь. И, хоть он знал, что так думать стыдно, он ощущал черную дыру в сердце.

Но он ощущал, теряясь в ней, что спасается.

После особо жесткой ночи она поцеловала его в губы, словно с любовью, и сказала:

— Таких, как ты, больше нет.

Как он мог уйти?

* * *

Две недели спустя до дома Альтерра дошли новости, что чуть ранее стражи арестовали мастера Гелвана и забрали к придворному поэту, который приказал сохранить дело тихим. Но арест важной фигуры не мог долго быть тайной.

Хуже было то, что Рианна пропала.

— Как это? — осведомился Нед у отца. — Как она могла пропасть?

— Ее держали под домашним арестом, — лорд Альтерра был потрясен. — Это все, что я знаю. Стражи заперли ее в доме на ночь, а на следующий день она пропала. Они обыскали дом, нашли алтарь Безымянному богу и книги запретных текстов. Мастера Гелвана и так обвиняли, а эту ересь точно добавят в список преступлений.

Нед покачал головой, словно мог прогнать смятение.

— Ты не можешь вытащить его? — спросил он. — Своим влиянием?

Лорд Альтерра казался старее обычного. Он сказал:

— Даже мы не можем помешать придворному поэту, Нед. Его власть абсолютна.

— А Райен Амаристот? Где он?

Его отец пронзил его взглядом.

— Ты не слышал? Никон Геррард обнаружил, что Дариен Элдемур был замечен в Динмаре на севере с бежавшей сестрой Райна. Лорд Амаристот уехал до ареста.

Динмар. Если Рианна услышала, что Дариен Элдемур там, может, туда и отправилась. Зависело от того, сколько ей поведал лорд Амаристот.

Он ухаживал за ней. Разве в таких ситуациях мужчина не раскрывает все?

* * *

Марилла сразу поняла, когда он пришел, что что-то не так.

— Что такое? — резко спросила она.

Было сложно смотреть ей в глаза, но он поднял голову и увидел, что ее взгляд тяжелый и стеклянный. Это не успокоило его.

— Я говорил, что покину город, — сказал он. — Думаю, ты знаешь, почему мне нужно уходить.

— Я слышала, девочка сбежала, — она пожала плечами. — Но куда ты пойдешь?

— Ты и это знаешь, — он не был уверен. Хоть они не говорили о Марлене — он был незримой угрозой — Нед не забывал, чьей была Марилла.

Ему показалось, что ее губы опустились.

— Ты такой умный, — сказала она. — Значит, Динмар.

— Наверное.

— Она могла поехать не туда.

— Знаю, — сказал Нед. Впервые он был нежен с ней, он взял ее за руку. — Ты всегда будешь что-то значить для меня.

Она улыбнулась и изящно убрала руку.

— Тогда ты еще больший дурак.

— Верно, — он встал. Слов больше не было, времени оставалось мало. Он хотел злиться на Рианну за побег в мир, что был опаснее, чем она знала. Но он не злился. Нед покинул дом, что был его одержимостью, что так изменил его. Он не знал, будет ли печаль с ним все время, пока он будет далеко.

ГЛАВА 20

Марлен проснулся от солнца и тьмы фигуры посреди него. Он со стоном поднял голову со стола, и голос снова вмешался в его мысли.

— Что такое, Марилла? — сказал он. Его глаза привыкли, и ее лицо уже не казалось черным на фоне солнца. Ее кудри задели его лицо, она склонилась, ее ногти были холодными и гладкими у его щеки, как когти. Он пришел в себя, понял кое-что еще. — И где ты была? — она могла хоть притвориться, что любит его, если хотела его щедрость.

Марилла задела его лоб губами.

— В разных местах. И тебе нужно идти, если не хочешь пропустить важные события.

Он покачал головой. Его разум едва поспевал за телом, воспоминания хлынули в него.