День напоминал войну. При том, что казалось, что против меня ополчились все. Рабочие шатались из кабинета в кабинет, смакуя подробности произошедшего, безопасники старались отгонять журналюг, которые в открытую лезли в здание, а кто-то старался пробиться к окнам, а совет директоров, собственно с которыми у меня сегодня и должно состояться совещание, уже в открытую делил акции нашей семьи. А дети… вели себя как дети. Лезли везде, мешали работать всем, моя секретарь (удалявшаяся в туалет каждые полчаса на пятнадцать минут) – отказалась с ними сидеть, аргументируя это тем, что они ей так напоминают ее НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ руководство, что она не может держать себя в руках. Пришлось пытаться подготовиться при их непосредственном участии, но хорошо хоть удалось увлечь их ножницами, показав, как из листа бумаги получается снежинка. Правда, именно так я и лишился своей речи, но полчаса спокойствия удалось выкроить.

Совет собирался в четыре. К этому времени я успел накрутить себя и вернуться в нормальное состояние, просто вспомнив, что дети с самого утра не завтракали. Спускаться в общую столовую я не рискнул, попросил Константина Романовича – начальника службы безопасности – прогуляться до ближайшего кафе. Вообще, он мне нравился куда сильнее, чем моя секретарь. Он даже согласился посидеть с детьми, пока я буду держать оборону перед этими м… чудаками.

Смотрели на меня на этом самом совете с превосходством, явно намекая, что мне – здесь не место, но но на открытое противостояние, к счастью, никто не решился. Я четко и по делу озвучивал современные реалии, отвечая на все вопросы.

– А все же – Начал один из присутствующих, невысокий господин с козлиной бородкой – Что будет с фирмой дальше?

– В смысле? – Я наконец отошел от схем и диаграмм, которые рисовал для них на магнитной доске, и уселся в кресле, расстегивая пуговицу на пиджаке.

– Ваш брат пропал. Его дети слишком малы, чтобы возглавлять «АвиаЭксп», а отец – напротив слишком стар. Кто встанет во главе?

– Вы только при моем отце это не говорите. – Постарался пошутить я, но отклика от слушателей не получил. Все, затаив дыхание, ждали моего ответа. – Пока что мой брат в официальном отпуске, и если он не вернется по его истечению – тогда будем думать. Пока что есть доверенность на меня и приказ с возложением на меня всех функций по управлению холдингом.

Они явно были разочарованны ответом. Видимо, они рассчитывали, что я сейчас скажу, что продаю свой пакет акций, а я, негодник, решил оставить себе то, что по праву принадлежит моей семье.

Совет окончился ничем. Ни одно решение не было принято.

– Дебилы. Дегенераты. – Я ходил из угла в угол по кабинету, наконец скинув ненужную удавку.

– А кто такие дебилы? – спросил Коля.

– Нет, кто такие дегенераты?– спросил Леша.

Багровый Константин стоял в дверях.

– Нехорошие люди, которые не хотят работать. – Сказал я, а дети удовлетворенно покивали головой.

– Я няню нашел. – Константин прошел в кресло напротив. – Может приступить хоть завтра.

– Отлично. – Сказал я, успокоившись насчет завтрашнего дня. – Константин, что-то случилось? – начальник службы безопасности был насторожен и, я бы сказал, подозрителен. Возможно, это свойственно людям его профессии, но, по крайней мере пока что, за ним этого замечено не было.

– Да. Я взял на себя смелость проверить ваше окружение… Воспитателям в детском саду заплатили очень хорошую сумму, чтобы они рассказали о происходящем детям. Естественно, в этот момент они будут засняты.

Я выдохнул сквозь зубы. Казалось бы, элитный садик, где стоимость одного месяца можно сравнить с прибылью моего не самого раскрученного бара в пятничный вечер.

– Кто-нибудь еще? Секретарша? Бухгалтер? Или финансист?

– Нет. – покачал он головой. – В фирме идиотов не нашлось. У финансистки на вас вполне определенные цели, бухгалтер – просто любит сплетни и хочет узнать все из первых рук, а секретарша – влюблена в вашего брата уже лет шесть.

– Откуда вы все знаете? – Спросил я, восхищенно глядя на безопасника.

– Работа такая – Ухмыляясь, ответил начальник. – Удачи вам. – Сказал он поднимаясь с кресла. – Думаю, она вам понадобиться. А с мальчишками, если что, обращайтесь – помогу. У меня своих трое. Уж как-нибудь справимся.

– Спасибо большое. – Я пожал ему руку и улыбнулся когда он выходил. Хорошо хоть с ним не возникло трудностей. Понимающий дядька оказался.

Няня пришла на следующее утро, давая мне возможность спокойно выдохнуть. Гулять они ходят на террасу, для них выделили отдельный кабинет, куда поставили два стола и постелили ковер. Я купил кучу игрушек, чтобы детям было чем заняться – в общем, обустраивались как могли.

Кушать деткам приносил Константин, самостоятельно покупая им еду. Я забегал в свободную минуту, но с количеством сочувствующих, которые затягивали любой разговор, – это были крохи. Звонил отец, неожиданно отчитываясь о том, как идут поиски. Пока что результатов не наблюдалось Ни лодки, ни людей, и от этого становилось еще страшней.

И это только понедельник…

Оксана.

Пятница! Как быстро она наступила. Я в Москве уже целых две недели, и за это время она сдалась под моим натиском.

Генеральный директор ЦНИИ наконец поставил свою закорючку. Правда, сначала мне пришлось при его секретаре написать гневное письмо за подписью заместителя генерального директора по экономике и финансам АО «ТехноМоторс» в два адреса – в адрес ЦНИИ и Министерства промышленности и торговли. Секретарь впечатлилась и сразу организовала нам встречу. На все про все у меня ушло полдня. Самое сложное – одолеть бюрократию.

И теперь, стоя в центре Москвы и заглядываясь на стеклянное здание «АвиаЭксп», в котором я провела  два предыдущих дня, готовилась к встрече с ВрИО Генерального директора – Селинским Вадимом Витальевичем. Два дня я потратила на общение с отделом конструкторов, подправляя и исправляя документацию.

Два дня я слонялась по «АвиаЭксп» наблюдая за сотрудниками. Конечно, я была в курсе, что их генеральный директор с женой пропали в океане, однако работа есть работа, но видимо не для сотрудников этой фирмы. В перерывах меня просветили, что генеральный директор – Селинский Антон Витальевич, был человеком умным, честным и ответственным, в отличие от своего брата – Вадима Витальевича. Вадим Витальевич славился своим разгульным и аморальным образом жизни. Коллеги-конструктора наперебой уверяли, что Вадим Витальевич, едва получит полное право распоряжаться имуществом брата, пустит с молотка «АвиаЭксп», так как не видит перспектив в работе в принципе.

– Вы утрируете, – старалась я сгладить собственное впечатление, которое, естественно, стало формироваться после всех этих историй. – Не может же человек быть таким сущим отморозком, как вы говорите. К тому же, насколько я знаю, у вашего генерального остался отец, который вряд ли одобрит продажу такой махины, как «АвиаЭксп».

Один из молодых парней, приставленных ко мне, только махнул рукой.

– Отец там давно не может ни на что влиять. Говорят, он под дулом пистолета переписывал акции на своего сына.

После этого замечания я поняла, что все слова стоит делить надвое, а то и натрое, но отрицательное мнение о человеке уже сложилось.

В кабинет генерального я шла как на войну. Мимо меня пронеслась симпатичная девушка в слезах. Собственно, она выходила из того самого помещения, в которое мне нужно было зайти. Такой расклад несколько напугал, но сумка с документами, оттягивавшая плечо, намекала, что сдаваться без боя не стоит.

В приемной было пусто. Я некоторое время постояла и для приличия повыглядывала в общий коридор, который был на удивление пуст. В голове сразу появились мысли: "Запугал, или просто никто не использует просторный светлый проходной этаж для перемещения из точки в А в точку Б".

Все равно было пусто, а часы упорно показывали, что время нашей встречи настало.

Какие-то звуки за дверью привлекли мое внимание, заставив потянуть ее на себя.