По этому заявление моей мамы, с явным излишком в весе, морщинами и в доисторическом застиранном халате, несколько не соответствует реальному положению дел. Бабушка скорей выскажет мне из-за новых синяков под глазами, но будет рада тому, что пять лишних килограммов, наконец, ушли с мой… филейной части.

– Я в командировку завтра уезжаю, в Москву. – Наконец подошла я к сути разговора, собственно, ради чего и приехала. – Фельку оставить не с кем.

– Так привози. – В кухню вошел папа. Как всегда гладко выбритый, подтянутый и широкоплечий. Он с любовью посмотрел на маму и сел к столу. По мановению руки перед ним сразу появились тарелочка с наваренным свежим борщом, сметанка, все из той же деревни, и горбушка бородинского хлеба, который так любит отец. – Посидим уж с твой егозой. – Вообще любовь папы и Картофелины была безграничной. К счастью, в отъездах я бываю редко, но на это время папа исправно исполняет функции собачей няньки. Они гуляют вместе, выезжают к бабушке на природу, вычесываются и купаются, в общем, делают все, чтобы собачья жизнь была полна счастья. Мне кажется, когда я была маленькой, обо мне так не заботились, как о маленькой Картофелине. Ее даже кормят парным мясцом и котлетками, приготовленными специально для нее, а пока не видит мама, папа с удовольствием подкармливает это недоразумение, которое по ошибке зовут собакой, сушками, печенками и иными не шибко полезными для животных продуктами. А мама же, втайне от папы, выливает собаке борщ и другие остатки со стола. А узнаю я об этом, когда забираю свое чадушко домой. Точнее это уже не собака, это практически колобок. После таких поездок моя псина еще месяц сидит на высокосбалансированной собачьей диете.

– В Москву? А когда? – Мама присела на стульчик рядом с папой, наблюдая, как тот уплетает за обе щеки.

– Завтра, мам. Вечером поезд. – Я подвинула поближе к себе тарелку с сырниками и с удовольствием, макая в сметанку, стала их наворачивать.

– Ох, как здорово. – Мама взмахнула руками, чуть не задев графин с компотом. –А мы-то с тетей Ленкой весь мозг сломали уже, как посылку Женьке в Москву передать, а тут ты так удачно едешь. Сейчас же проводники не берут посылки, ну это… в целях безопасности, антитеррористической. – Крикнула мама уже из коридора, а мы с папой только и успели переглянуться между собой. – Сейчас даже никого не попросишь передать. Ну что за люди. – Мама взяла телефон и стала набирать номер моей тетки, дочка которой уже как два года уехала в необъятную, покорять столицу, но, насколько я знаю, сейчас трудится там лишь администратором в салоне красоты, хотя и зарабатывает неплохо. Мама некоторое время посетовала на людей, отказывающихся за дополнительную плату поделиться полочкой в вагоне Санкт-Петербург – Москва. Тетя Лена взяла трубку вовремя, маму понесло на новый виток, причем с каждым разом чемодан становился все меньше, а сумма, предлагаемая за перевозку, все больше.

Вот так я и оказалась единственным пассажиром с необъятным баулом в вагоне. Маме доказать, что мне будет неудобно, некомфортно и вообще, непонятно, как эти огромные баулы (ведь любимые родственники решили воспользоваться тем, что едет «родная кровь», поэтому передали Женечке если не всю квартиру, то точно ее большую часть) мне вынести хотя бы из вагона, ведь Евгения сразу сказала, что с утра она  встретить меня никак не сможет, потому что она будет отсыпаться после финального прогона какого-то супермодного шоу, в котором  принимает непосредственное участие в качестве модели.

Ночь прошла спокойно, позавтракав, заметила что пришло время собираться. Мне необходимо было прийти и зарегистрироваться в гостинице, после чего штурмом брать ЦНИИ или министерство промышленности и торговли. Там уж как получится. На вокзале было шумно, но толпы встречающих, которых можно было бы попросить мне помочь я так и не увидела, пока мимо пробегавший парнишка в пестрой жилетке работника вокзала не предложил свою помощь. Благодарно кивнув, я указала на неподъемный баул, который с трудом дотащила до тамбура. Парнишка крякнул, приподнимая сумку, и поставил ее обратно.

– Ща, – многословно сказал он и скрылся в здании вокзала, а я так и осталась стоять. Хорошо хоть для моего поезда это конечная, и я не задерживаю отправление.

Парень прибежал с тележкой, на которую составил сумки, и повел меня тернистыми путями к стоянкам такси. Поблагодарив и расплатившись, я удостоверилась, что тщедушный мужичок перетаскивающий мой багаж в свой автомобиль, не сломается, постаралась усесться с удобством в автомобиле отечественного производства, но не преуспев в этом, назвала адрес гостиницы, которую мне забронировала Любочка.

Остановив напротив входа в гостиницу известной по всему миру сети, водитель опять-таки с трудом вытащил мой багаж, а меня наградил взглядом, полным презрения. Я кивнула мальчишке-носильщику, когда тот,пыхтя, схватил мою поклажу.

– Добрый день. Чем могу помочь? – Девушка на ресепшене прошлась оценивающим взглядом по моему внешнему виду – никто же не думал, что после ночи в поезде я буду выглядеть аки Мерлин Монро. Видимо, то, что она увидела, ее особо не впечатлило, особенно баул за моей спиной, от которого она упрямо воротила носик.

– Да. Бондарева Оксана Валерьевна. – Я протянула паспорт – Для меня должен быть зарезервирован номер.

Девушка шустро стала вбивать мои данные в компьютере.

– Да. – теперь ее улыбка стала более приветливой. – Для вас заказан полулюкс с выходом на террасу. – Она протянула мне ключ-карту и паспорт. – Вас проводят.

Я кивнула, забирая свои документы. Мальчишка носильщик пошел чуть впереди, показывая дорогу к лифту.

Я редко ездила по командировкам, но если уж решалась, обязательным условием был большой номер. Одно из преимуществ, которые я получения после получения должности заместителя генерального директора. Конечно, в большей степени, я получила огромный геморрой, но свои преимущества все же были.

Номер был БОЛЬШОЙ. Молодой человек, получив символическую благодарность, раскланялся и скрылся с моих глаз, давая мне возможность насладиться видом с террасы на Москву. Я, как человек всю жизнь проживший в Северной столице, Москву недолюбливала, но город был красив, особенно отсюда, с высоты пятнадцати этажей.

Я предприняла еще одну попытку связаться с сестрой, но тетя в трубке продолжала настаивать, что телефон абонента выключен. Чертыхнувшись, я решила привести себя в порядок и пойти покорять институт, а если уже там ничего не выгорит, то министерство, жди меня.

День прошел в суматохе. Я старалась покорить Москву, но, как и к большинству, Москва оказалась ко мне довольно строга. За целый день беготни я так и не добилась не одного вразумительного результата. Бюрократия в чистом виде. Чтобы попасть на прием в 219 кабинет, я должна взять направление в 311 кабинете, где часы приема граждан с 11 до 13, а в 219 кабинете часы приема с 9 до 11. Самое удивительное, по институту склонялись разные личности, как и я, с папками и ноутбуками под мышками, но абсолютно никто не собирался как-либо влиять на ситуацию, соглашаясь с дебильностью системы.

Ближе к ужину мне,наконец, позвонила Женька. Заспанный голос явно свидетельствовал о том, что встала наша модель только что.

– Привет, Оксик. Ты уже в Москве? – в трубке явно послышался щелчок зажигалки.

– Да. Как тебе передать сумку? – Я сидела в кафе и впервые за этот неимоверно тяжелый день решилась поужинать.

– До меня сможешь довезти? – Женька всегда отличалась этой особенностью – ей все должны, однако я никогда не шла у нее на поводу.

– Нет, дорогая. Давай ты подъедешь ко мне и сама все заберешь. Сумка неподъемная, сама я точно не справлюсь. – Мне,наконец, принесли мою карбонару, и я с удовольствием начала накручивать пасту на вилку.

– Ну блииин. – Прогундела она. – Где ты остановилась?

– В "Хилтоне" на Красносельской.

– Кучеряво живешь. – В голосе явно послышалась зависть. – Я попрошу приятеля, чтобы он докинул меня к тебе.