Она оказалась крупной женщиной с крашеными волосами и радушной улыбкой.

— Привет, располагайтесь, чаю налить?

— С удовольствием.

Мы устроились в гигантской гостиной, из окон которой открывался вид на ухоженный газон и бассейн. Дейв был практически моим ровесником. А ведь такое жилье наверняка стоит целое состояние.

— Нравится, да? — сказал он, проследив за моим взглядом. — Мне тоже, жаль, что не мое.

— Не твое?

— Ага, он собственность конторы. Если я не внесу плату за следующий месяц, его просто конфискуют. Так что я из кожи вон лезу, чтобы успеть его до этого продать.

— У тебя что, нет никаких сбережений?

— Они все были в трастовом фонде. И коль скоро я уволен за нарушение условий договора, все эти денежки в фонде сгорели для меня синим пламенем. Так что я в дерьме по самые уши.

— Ты пробовал найти работу?

— Пробовал, конечно. Шиш с маслом. Не знаю, как Рикарду проворачивает такие дела, но со мной всюду разговаривают так, словно я Ник Лисон.

— И что собираешься делать теперь?

В комнату вошла Тереза с двумя чашками чая.

— Спасибо, дорогая. — Дейв отпил пару глотков и только потом ответил на мой вопрос: — Что делать? Во-первых, продавать этот дом. Есть пара старых приятелей еще с форексовских времен, которые помогут собрать деньги на небольшой паб. Там мы с женой и будем работать — в собственном заведении. И, честное слово, я жду не дождусь, когда так оно и будет. Работой в Сити я сыт по самое горло.

— Я тоже, — поддакнула Тереза.

— Могу вас понять, — искренне сказал я.

— Значит, тебя тоже вышибли?

— Не совсем. Я сам соскочил.

— Но почему?

Я поделился почти всем, что знал, рассказал о похищении Изабель. Дейв вытаращил глаза.

— Симпатичная девчонка. И умная, кстати. Значит, неизвестно даже, жива она или нет?

— Неизвестно.

— И кто ее похитил?

— Тоже никто не знает. Похищение людей — это целая индустрия в Бразилии. Такие вещи происходят там постоянно.

— Вроде того, как работника банка грабители убивают за кошелек?

Я бросил на него быстрый взгляд.

— В своем интервью ты сказал, что тебе это показалось подозрительным. Почему?

— Потому, что это было подозрительно. Очень подозрительно. В Dekker Trust есть номерные счета, которыми, судя по всему, занимается Эдуарду. Рикарду утверждает, что знает, откуда поступает каждый доллар, но вряд ли это действительно так. А младший братик не страдает избытком щепетильности и закон ему не писан.

— Хорошо, скажем, на этих счетах могут быть какие-то левые деньги. Но ведь доказательств-то нет?

— Нет. Зато есть куча разговоров на рынке.

— Разговоров?

— Конечно. Все знают, что Chalmet оперирует не самыми чистыми деньгами, а ведь этим швейцарцам принадлежит двадцать девять процентов Dekker. Так что постепенно стали поговаривать и о нашей фирме. Рикарду об этом ничего не знает — да и кто осмелится рассказать ему об этих слухах? Но во время пивных посиделок можно узнать массу интересных вещей.

— И ты думаешь, это правда?

— Сначала я и сам не был уверен. Сидел, слушал, но в основном игнорировал. Интерес появился, когда этот парень, Бельдекос, стал рыть глубже. Он задавал неудобные вопросы и старался найти ответы, которые бы объясняли происходящее. А потом — как кстати! — его случайно убили. И когда тебя в Бразилии ударили ножом, все перестало казаться совпадением.

— Тогда ты и решил поговорить с людьми из IFR?

— Да. Это была серьезная ошибка.

— Почему?

— Потому что их репортер написал, что информация была получена «от источников в Dekker Ward», помнишь? К тому же у него хватило ума позвонить мне сюда. А Эдуарду, как я потом догадался, поставил мой домашний телефон на прослушку. Так меня и поймали.

— Но зачем ты вообще говорил с ними? Ты же понимал, что если узнают, тебе несдобровать.

Дейв отхлебнул чаю и посмотрел на Терезу.

— Не знаю. Одного человека убили, на другого напали, все довольны, никто не задает неудобных вопросов. Я долго размышлял над всей этой ситуацией, и слишком многое не стыковалось. Наверное, я и до сих пор держал бы рот на замке, но так уж вышло, что принял пару лишних кружек и подумал: да гори все огнем! И так вот как-то само с языка сорвалось. Я и не ожидал, что меня так отрикошетит.

Я кивнул. Возможно, мне раньше стоило поинтересоваться кое-какими вопросами.

— А знаешь, я ведь ходил и в полицию, — сказал он.

— Ты серьезно?

— Да. После того, как меня уволили. Я был так зол, что хотел хоть как-то с ними поквитаться.

— И что тебе сказали в полиции?

— Ни черта. Только время потерял.

— Почему?

— Ну, во-первых, убийство в Венесуэле — не совсем их юрисдикция, верно? А Мартин Бельдекос был американским гражданином, к тому же постоянно проживавшим на Кайманах. И с какой точки им было начинать?

— А отмывание денег? Их это тоже не заинтересовало?

— Здесь они интерес проявили. Умеренный, правда. Но ведь Рикарду хитер, как черт. Его деятельность практически никем не регулируется.

— Как это?

— Ну вот тебе для начала. Брокерская фирма Dekker Ward контролируется не Банком Англии, а Советом по ценным бумагам и фьючерсам. SFA же мало интересуют проблемы отмывания денег. Далее, Рикарду ведет все свои дела из Кэнери Уорф, а Совет работает с главным офисом Dekker в Сити. Большинство развивающихся рынков вообще никак не регулируются, это же не Лондонская биржа, где все под жестким контролем. Вдобавок многие сделки проводятся на Кайманах — то есть через практически независимую компанию, вне досягаемости британских властей.

— Понятно…

Да, Рикарду сплел сложную сеть, не подкопаешься.

— Потому-то Совет и не пытался что-то рыть. Коль скоро деньги отмываются не в Лондоне, — а так оно и есть, — они ничего не могут сделать.

— А полиция?

— А что полиция? Сказали, что, если я наткнусь на «подозрительную операцию», ее заведут в компьютер. И все. Я понял, что они завалены информацией о таких сомнительных сделках.

Я обдумал услышанное.

— В прошлом месяце мне случайно попался некий факс на имя Бельдекоса из United Bank of Canada. Из него следовало, что Управление по борьбе с наркотиками Соединенных Штатов занималось расследованием деятельности Франсиску Арагана и проследило выплаты, сделанные им на счета Dekker Trust. Теоретически они могли бы связать его с конторой, Араган все-таки шурин Росса.

— Франсиску Араган, значит? — Дейв задумчиво потер подбородок. — Что ж, это похоже на правду. Скользкий тип.

Он вздохнул.

— Можешь, конечно, попытаться проинформировать их, но не рассчитывай на успех. — Дейв заметил, что я нахмурился. — А лучше всего, Ник, наплюй и забудь. Этот монстр нам с тобой не по зубам. Лучше заглядывай ко мне на кружечку пива, как только я открою паб. Зайдешь?

— Конечно, — сказал я. — Если ты не забудешь дать мне адрес.

— Не беспокойся.

Я встал. Пора было и домой. Дейв подбросил меня до станции метро. Когда я уже вылезал из машины, он окликнул меня:

— Ник!

— Что?

— Будь осторожен. Если Dekker за кого-то берется всерьез, то играет без правил.

— Постараюсь. — Я кисло улыбнулся, захлопнул дверцу и зашагал к метро.

Несмотря на весь скептицизм Дейва по поводу УБН, я считал, что стоит попробовать связаться с ними. Теперь, когда я безработный, терять мне нечего. Наплевав на солидные цифры, которые украсят мой телефонный счет в следующем месяце, я через справочную выяснил номер United Bank of Canada на Багамах. Меня соединили с Дональдом Уинтерсом.

— Доброе утро. Это Ник Эллиот из Dekker Ward в Лондоне. Я коллега Мартина Бельдекоса.

— Да, конечно, здравствуйте, чем могу быть полезен?

Мне повезло. Похоже, Уинтерс еще не в курсе, что Мартин погиб.

— В прошлом месяце вы отправили факс, где сообщали, что вам удалось связать перевод денег в нашу дочернюю компанию на Кайманах с Франсиску Араганом.

— Совершенно верно. По-моему, все это имело отношение и к некоему юристу, Тони Хемпелу, я не ошибаюсь?