– Ох! – выдохнул Уилл. Он понял, что сказал это вслух, только когда уже стало поздно.

Мистер Фитчет резко вскинул голову. Уилл попятился во тьму, когда массивная входная дверь со скрипом отворилась. Свет треугольником лёг на траву, и в проёме показался тёмный силуэт мистера Фитчета.

– И что вы здесь делаете?!

Уилл услышал, как у него за спиной зашуршали листья. Он обернулся и увидел игру лунного света на фиолетовых очках. Это была низенькая леди из Банды Бабушек, которая приходила к ним в дом! На ней было нечто напоминающее длинный вязаный плащ, и она шла прямо на Уилла. Однако, к удивлению мальчика, она на него даже не взглянула, а направилась сразу к фабрике, высоко вскинув голову и не отрывая взгляда от человека в дверном проёме.

– Я могла бы задать вам тот же вопрос, – сказала она чётким и ровным голосом. – Если не ошибаюсь, вы присвоили себе чужую собственность.

Теперь она была совсем рядом с Уиллом, и, проходя мимо, она одной рукой сдёрнула с себя плащ и отбросила его в сторону. Не успел мальчик сообразить, что произошло, как плащ упал прямо на него и накрыл с головой.

На секунду Уилл запаниковал и задышал так часто, что перехватило дыхание. Но это длилось всего мгновение, потом он успокоился и вновь задышал тихо и спокойно.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, мадам, – сказал Фитчет. – Если вы сейчас же не уберётесь отсюда, я вызову полицию. Вы на частной территории!

Выглядывая из-под плаща, Уилл видел, как Лиловые Очки так выпрямились, что даже как будто стали намного выше ростом.

– Вот вам моё первое и последнее предупреждение, – сказала она низким директорским голосом. – Оставьте семью Герти в покое. Если вы навредите им, если украдёте у них что-нибудь, если ещё как-то будете им досаждать, мы об этом узнаем, уж поверьте.

Герти?! Она же говорит о его семье!

– Это должно испугать меня? – гобойный голос мистера Фитчета сделался хриплым. – Я требую, чтобы вы покинули это место, мадам.

– Вас предупредили, – сказали Лиловые Очки. Она повернулась и направилась назад в темноту, к Уиллу, а дверь фабрики захлопнулась за её спиной.

Проходя мимо, она обвила Уилла рукой.

– Идём со мной, – тихо сказала она.

Когда Уилл и Лиловые Очки подошли к берегу реки, из-за деревьев выскочили четыре седовласые фигуры и поспешили к ним. Это была Банда Бабушек.

– Ты в порядке, Жунь-Ю?

– Он забрал Уилла?

– Что он украл?

Лиловые Очки вскинули руку в воздух и, дождавшись, когда установится тишина, сдёрнули с Уилла укрывающий его плащ:

– С ним всё хорошо.

Бабушки в унисон выдохнули.

– Это плащ-невидимка? – спросил Уилл. Ситуация принимала всё более невероятный оборот.

– Нет, – ответили Лиловые Очки. – Такое даже твоей бабуле было не под силу. Это Плащ Незаметности. Когда Фитчет вышел, я сняла капюшон, чтобы он увидел меня и отвлёкся от тебя. А когда я набросила плащ на тебя, он даже не заметил, что у меня в руках что-то было.

– Моя бабуля связала его? Что же это получается? У вас правда был вязальный клуб?

– Сколько вопросов! Но здесь неподходящее место, Уилл. Я не уверена, что тут мы в безопасности.

Четыре седовласые головы завертелись, обозревая парковку: сейчас бабушки напоминали оленей, почуявших незнакомый запах. Уилл заметил, что у самой крупной бабушки в руке зажата гигантская вязальная спица.

– Мы должны отвести Уилла домой, – сказала бабушка-воробышек со стянутыми в узел волосами.

Пока Уилл катил велосипед на холм, бабушки шли следом за ним. В конце улицы они остановились.

– Встретимся завтра? – прошептали Лиловые Очки. – В рукодельном магазине на Шерстяной улочке? Мы там будем с самого утра.

– Я постараюсь, – ответил Уилл.

– Ты хороший мальчик. Мы приглядим за тобой, чтобы удостовериться, что у тебя всё в порядке. Запри за собой дверь – и окно тоже запри.

Уилл уже не улыбался, когда второй раз за эту ночь его голова коснулась подушки, но перед тем как провалиться в сон, он подумал, что папа прав. Бабуля была далеко не так проста, как казалась.

Уилл предположил, что лавка рукоделия была там всегда. Просто раньше он её не замечал. Окнами она выходила как раз на Шерстяную улочку, которая была застроена покосившимися домиками с заострёнными крышами, точь-в-точь как бабулины чайники. Витрина магазина напоминала бабулино жилище: всё в вязаных изделиях. Здесь были носки в зелёную полоску, шапки с лисьими и кроличьими ушами и пушистые пёстрые перчатки. Чуть повыше стойка для одежды была завешана прихватками в крапинку и свитерами для собак разных размеров.

Уилл стоял на противоположной стороне улицы и делал вид, что ждёт, когда откроется пирожковая. Магазин рукоделия – более неподходящего для мальчика места сложно придумать. Наконец Уилл сделал глубокий вдох и, поглядев по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет никого из знакомых, бросился через дорогу в магазин.

Стоило ему открыть дверь, как звякнула связка колокольчиков, напомнив о зимних санях с тройкой лошадок. В магазине солнечные лучи ложились на пол из красного кирпича. По стенам тянулись деревянные боксы, заваленные клубками шерсти. Уилл уставился на стену перед собой: он представить не мог, что существует столько оттенков синего: синий а-ля Супермен, синий как карамельки и синий цвета шариковой пасты. Синий джинсовый, синий как вода в бассейне и синий цвета летнего неба вечером, когда уже пора идти спать.

– Воры! Воры!

Уилл подскочил на месте и обернулся. Рядом со старым камином стоял деревянный стол с кассовым аппаратом. За столом на стуле, скрестив ноги, сидела девочка-подросток в красно-розовом полосатом вязаном платье и чёрных ботинках «мартинсах». Её завязанные в два узла волосы держались на вязальных спицах, при этом девочка вязала что-то большое и лиловое.

– Три часа! – заорала она.

– Что? – спросил Уилл.

– Если бы мы были на гигантском циферблате с центром в том месте, где я сижу, – сказала девочка, – ты бы стоял на трёх часах. – Она криво ухмылялась, будто забавляясь происходящим.

– А, – сказал Уилл. Он совсем растерялся.

– Я Холли. Внучка Доркас.

Откуда-то сверху послышался голос. Уиллу показалось, что он сказал «Отправь мелкого наверх!»

– Мы тебя ждали, – сказала девочка и кивнула на узкую лестницу в углу, между рядами с жёлтыми и красными нитками. – Иди туда.

Поднявшись по винтовой, прямо как в старинном замке, лестнице, Уилл оказался в комнате с очень косым потолком и огромными балками. Вокруг дубового стола с вязанием в руках сидела Банда Бабушек.

– Уилл! – Лиловые Очки подскочили и, слегка приобняв его за плечи, повели к столу. – Добро пожаловать в Вязальную! – От неё пахло мандаринами и дорогим мылом. – Позволь представить тебе Доркас, Айви, Матильду и Гортензию. Меня зовут Жунь-Ю.

– И вы… вы были в бабулином вязальном клубе? – спросил Уилл.

– Посмотри сюда, Уилл, – сказала Жунь-Ю. Она выдвинула ему стул и толкнула через стол фотоальбом ушедшей эпохи, с самыми настоящими наклеенными фотографиями. Уилл открыл его. Фотография за фотографией, страница за страницей – везде он видел бабулю вместе с Бандой Бабушек. Вот они наряжают ёлку, вот держат на руках молодых ягнят, вот, стоя вокруг большого бисквитного торта, поют «С днём рождения!». И везде они вяжут. Вяжут на кухне, в саду и чайной, вяжут на футбольном матче и соревнованиях по регби. Вяжут, танцуя народные танцы. На одной фотографии с пометкой «Мотодивы!» они, щёлкая спицами, вязали на шоу мотоциклов – судя по тому, что девушки в коротких белых платьицах проезжали на мотоциклах сквозь огненные кольца.