Раньше она седлала мотоцикл и мчалась по городу, минуя пробки, теперь же – дрожащий седан, купленный с рук в последнюю минуту, затор на дорогах и застревающая под сиденьем трость. “RHCP”⁴ бодрили, Мей покачивалась в такт, проезжая по пустынным улицам.

За восемь лет жизни в Корее Мей не смогла приучить себя называть ее домом, и чувствовала себя скорее желанным гостем, что ее вполне устраивало. Телефон, заряжающийся от приборной панели, показывал три пропущенных вызова от родителей, Мей смахнула оповещение.

У нужного дома уже столпились, тихо переговариваясь, соседи просто любопытные, которые хоть и спешили на работу, но хотели ухватить лакомый кусочек сплетни. Мей вышла за квартал и остаток пути прошла пешком.

Район Содэмун – спокойный, квартиры и дома людей со средним достатком, убийство в таком – редкость. Пара вычурных архитектурных шедевров на противоположной стороне улицы смотрелись, на ее взгляд, странно.

И вот, она тащится на третий этаж дома со сломанным лифтом (хорошо хоть не четырнадцатый).

Мей уже жалела о решении оставить трость в машине, патрульные так часто сменялись, что дежурные могли и не знать ее, а с судмедэкспертом она не стеснялась, особенно если это Хун, но главной причиной было то, что так она сама себя ощущала презентабельнее. И, видимо, медлительнее.

–Засада с лифтом! – Послышалось сзади.

–Гуань Хун, только о тебе думала.

Судмедэксперт догнал ее, перескакивая через три ступени за раз, даже не запыхавшись, держа свою «сумку с пробирками» словно это легонький дипломат.

–Сказали, там кроваво, – пропел он.

–Кто сказал?

–Первые приехавшие криминалисты, сейчас все вокруг фотографируют и маркируют, а тело ждет меня. Как нога?

–Уже лучше, как видишь. Выглядишь довольным, что у тебя нового?

–Был на конференции в Пекине, которую проводил мой университет, – не без гордости начал Гуань, специально замедляя шаг, чтобы Мей не отставала. – Как приглашенный лектор, и там был мой куратор, кстати.

С Гуанем было приятно поболтать как в рабочее, так и в свободное время. Мальчик-вундеркинд, окончивший школу в 14, гордость Китая, уже три года работал в Сеуле, иногда совершая гастрольные туры с авторскими лекциями по криминалистике. Они могли болтать о работе или об аниме (постыдный секрет на двоих, они же все-таки полицейские), иногда переходя на мандарин, Мей с ним работалось комфортнее.

–О, мы пришли!

Вход в квартиру была опечатан накрест наклеенной желтой лентой, пригнувшись они прошли под ней. Внутри, как личинки, в своих белых комбинезонах копошились криминалисты, мелькали также жилетки двух патрульных, обнаруживших тело.

–Прошу прощенья, вы кто?

Очевидно, новенький патрульный, подумала Мей, когда он остановил ее, подняв руку. Хуну же просто кивнул. О его долговязой фигуре и мальчишечьем лице были предупреждены, кажется, все патрульные в городе, после одного инцидента, когда его не пустили на место преступления. Сейчас его брови были нахмурены, а гладкое, как у подростка, лицо сосредоточено, но Мей жестом дала понять, что все в порядке.

–Детектив Мей Ванг, вот, – Мей протянула удостоверение. Молодой патрульный придирчиво сканировал фото на документе и переводил взгляд на Мей, терпеливо стоящую перед ним. Ее не удивляла эта медлительность – как камера прибавляет пять кило, реальность убирала восемь с Мей, по сравнению с той, что на фото. На нем ее щеки были покрыты здоровым румянцем, глаза горели, губы растянуты в полуулыбке, темные волосы были короче. Сейчас ее лицо было бледным и осунувшимся, под глазами тени, а волосы отросли до лопаток. Из-за потери веса она казалась еще меньше, чем была раньше, Гуань Хун возвышался над ней на полторы головы.

–Добрый день госпожа Ванг, Чон Сок, пропусти, – поприветствовал патрульный Пак поклоном, выйдя к ним в прихожую. Старый знакомый, который в патруле был всю свою службу в полиции и, кажется, собирался сидеть там до самой смерти. С брюшком и добродушной улыбкой, румяными щеками-яблочками обычно, сейчас его лицо было как никогда серьезным .

–Господин Гуань Хун, можете сразу пройти! Квартира однокомнатная, жертва в жилой комнате. А там, на кухне, – соседка, госпожа Мен, она нас и вызвала. И там стена, она… жутко так, я не понял сначала, думал, обои…

Мей слушала вполуха, обратив внимание на сгорбленную женщину сидящую на кухне. Типичная подъездная аджумма⁵, сплетница, судя по бегающим глазкам, как в любом жилом доме.

Кроваво – было не совсем то слово.

Тело молодой девушки лежало на откидной кровати, словно она прилегла отдохнуть: одна рука вдоль туловища, вторая закинута наверх, словно она потянулась после сна, левая нога спущена, делая ее позу даже картинной в своей непринужденности. Мей пригляделась к ее темным густым волосам, разметавшимся по подушке, гладкой матовой коже, чуть смуглее, чем ее собственная, и точеным чертам лица – она была очень красивой. Стройное тело как у спортсменки, на вид лет двадцать, не больше. Впечатление о спящей разрушалось, когда взгляд натыкался на темно-красное пятно на груди, которое могло бы сойти за орнамент на футболке, если бы подтеки не перешли на матрас и не образовали небольшие лужицы на полу.

Хун мгновенно оказался у тела, начиная методично осматривать, порхая над ним руками в перчатках и изредка делая пометки. Мей рассматривала стену, видимо, и вызвавшую огонь в глазах у патрульного Пака, и скрюченное состояние соседки.

Нарисованный символ был ей незнаком, она даже не знала, можно ли назвать это символом. Рисунок? Подпись? Логотип организации?

–Здравствуйте, детектив Ванг! – раздалось возле уха. Мей подпрыгнула от неожиданности – молоденькая офицерка, виновато улыбаясь, неловко переступала с ноги на ногу, притом ее лицо было бледным. Ей можно было посочувствовать – очевидно, это первое мертвое тело, которое она увидела на выезде. До этого, скорее всего, – только превышение скорости на дороге и пьяные дебоши возле ночных клубов.

–Я офицер Чен. Мы зашли сюда с госпожой Мен первыми. Дверь была закрыта, но не на замок. Я вызвала офицера Пака, когда увидела все это, – она обвела рукой пространство рядом.

–Что можете сказать?

–Следов взлома нет, криков или ругани никто не слышал. Но госпожа Мен отреагировала на хлопок двери в пять утра – она встает рано, и решила, что это странно.

Мей закатила глаза, ну конечно, старухе заняться больше нечем, чем за молодой соседкой подслушивать и по поводу и без вызывать полицию.

–Девушка Кида обычно уходит на работу в девять и всегда здоровается с ней. Еще госпожа Мен слышала звук, будто что-то упало, – офицер Чен указала на настольную лампу на полу. – Скорее всего, она потянулась за телефоном, но сил не хватило. Госпожа Мен постучала, потом еще раз через полчаса, потом позвонила по телефону Киде, но ей не ответили, она забеспокоилась и вызвала полицию. И вот, мы здесь.

–Ясно, – пробормотала Мей отворачиваясь обратно к телу. – Что знаем о жертве?

–Кида Ву, судя по подписям на тетрадях, а так – ничего… – пробормотала Чен, и тут же продолжила:

–Документов или паспорта нет, никаких медкарт или еще чего-то, даже соседка ее фамилии не знала.

–И чем же она занималась?

–Работала флористом тут недалеко, хотела когда-нибудь открыть свой магазин, посещала бесплатные университетские курсы. Это только с соседкиных слов, мы сходим проверим.

–Понятно, больше ничего?

Патрульная покачала головой.

–Видели это когда-нибудь? Рисунок на стене?

–Н-нет.

–И я нет, – откликнулся Хун. – Хотя читаю Дэна Брауна на досуге, и считал себя сколько-то увлеченным подобным.

–Что сейчас можешь сказать? – Мей присела рядом с ним у дивана.

–Я бы сказал, двадцать лет. Смерть наступила около четырех-пяти утра, судя по температуре. Сейчас вижу три ножевых ранения в области над сердцем, но убил ее точно первый, вот этот, видишь? – Хун указал ручкой на самую большую рану. – Нож как бы воткнули и провернули, а второй и третий удар, вроде страховочных, видимо чтобы точно добить, хотя она бы и так не выжила… Есть следы сексуального насилия, судя по… – он неопределенно покрутил ручкой над областью паха, где надорванное белое белье пестрило светлыми и бурыми пятнами,– больше скажу при вскрытии.