– Ваша Светлость, вам помочь? –немногие подходили за едой, бедных было не так много в графстве, в основном детвора столпилась около корзин с горячими кренделями.

– Не отказалась бы, милорд. –улыбнулась Грейс.

Дело пошло складно.

– Благодал-лю, леди! –сказал мальчишка лет шести.

– Удачи! –ответила в след графиня.

Хорошо, что девушка решила взять несколько запасных корзин, потому что люди разошлись, а осталось меньше десяти мягких и сахарных кренделей.

– Вы мне помогли, а я даже не знаю вашего имени. –говорила Грейс незнакомому брюнету, меняя перчатки на теплые варежки.

– Меня зовут Генри, леди Грейс.

Он был выше нее. Щеки алые от мороза, вязанная шапка из белой шерсти, легкая накидка.

– Единый, вы дрожите. Сара! –позвала графиня помощницу главной кухарки. Она тут же налила из железного сосуда горячий чай. – Здесь все из нашего сада. Полезнее ничего не придумать, поверьте. Имбирь придаст вкусу, а брусника поможет не заболеть.

– Вы очень добры, госпожа.

Это обращение всегда смущало девушку. Пока прислуга готовилась к обратному пути Грейс решила поговорить с парнем.

– Чем вы занимаетесь, Генри?

– Учусь в художественной школе. Благодаря вашему отцу у нас есть такая. В столичную академию мне не светит, но здесь я перенимаю опыт хороших мастеров.

– Кого же посоветуете для портрета?

– Конечно же мастера Лоунса. –порывисто сказал юный художник, но тут же смутился своей резкости, Грейс нравилась живость парня. – Кому-то его стиль покажется устаревшим, но уверяю, лучше, чем он, портрет никто не напишет.

– Приму к сведению. Спасибо за помощь. –Грейс подал руку один из стражников, и она села в карету, шепнув: – Узнай, где живет этот Генри и скажи Саре собрать для него корзину со съестным.

Графиня была уверена, что любая работа должна быть вознаграждена.

В это время в часовню к Одри присоединилась Лилит.

– Я не сомневалась в том, что ты не поехала с Грейс.

– Она даже не предлагала, знала, что бесполезно. –отвечает Одри.

Ее сестра садится рядом, и они вместе пытаются увидеть в скульптуре Единого что-то новое. Перед ними на постаменте стоит мужчина, острые черты лица, ни бороды, ни волоса на голове, на нем длинная мантия, такая, что закрывает все тело. Он смотрит вниз, почти себе под ноги, как бы наблюдая не только за графинями, но и за всеми, кто ходит по его земле, но разве это не земля Валентайнов? Отнюдь…везде, где есть вера Единого все принадлежит ему.

– Если…тебе он так нравится, я уступлю. –неожиданно говорит Одри, разрывая внутреннюю философию, которая постоянно накатывает в часовне.

– Нет, сестренка. Грейс права, уже завтра я о нем забуду. Не стоит. Я выхожу из этой игры. Поезжай к нему и будь что будет. –впервые средняя Валентайн произносила нечто настолько взрослое. Она признала, что не испытывает сильные чувства, возможно, просто не способна на это.

Одри стала сомневаться и не верить себе, потому что пыталась слишком часто обманывать внутренние инстинкты. Она знала, что стоит побыть одной, может тогда, она сможет найти истину.

– Сомневаюсь, что герцог так важен, хоть и замечу, что богат и влиятелен.

Легкая улыбка скользнула по губам старшей графини.

– Но он не тронул твою душу…-поняла Лилит.

– Тронул, но не настолько, чтобы я возвысила его над тобой. Никто не встанет между нами. –проговорила она, не сводя глаз с Единого, будто заклиная бога на исполнение своих слов.

Уже вечером все сестры стояли напротив четырех картин.

– Что это? –спросила Лилит, кивнув в сторону холста с изображением геометрических фигур.

– Леди, это модное направление в изобразительном искусстве. Сейчас даже у королевской семьи меняют половину галереи на такие картины.

– Какая разница, что модно? –Одри наклонила голову, думая, что она просто не понимает эту странную композицию – Не хочу, чтобы меня помнили в качестве квадрата.

– Я тоже. Здесь представлена работа мастера Лоунса? –ходила вдоль импровизированной выставки Грейс.

– Несомненно. Вы же слышали, он рисовал еще ваших родителей. Третья работа справа.

– Думаю, что мы выберем его. –сказала Одри за спиной Грейс.

– Пошлите за ним завтра. –подтвердила Лилит.

Грейс же рассматривала работу Лоунса. Он и вправду способен их написать. Девушке нравилась детальность и свет в картине перед ней.

Замок представал перед средней каменной глыбой, ей было комфортно лишь с кем-то в нем или в своих покоях, но не наедине с холодными стенами, ленивым огнем в камине и дорогой мебелью.

И эту ночь Одри с Грейс провели вместе. Одри рассказала сестре об уступке Лилит.

– Предлагаешь ехать мне? –не поняла младшая.

– Это твое приглашение, делай, как знаешь.

Грейс любила принимать решение, ей казалось, будто это игра. Промах или точно в цель…покажет время, но сейчас она решила, что не будет торопиться с ответом.

– Я страстно люблю Валентайн, Одри. Для меня будто болезнь любая разлука с ним.

– Это странно. Ведь ты так жаждешь изменений.

– Если и отправлюсь, то со спокойной душой. Ведь вы будете дома.

Лилит же не спала, даже находилась не в кровати, а в уборной. Девушка вылила целую колбу рыжей жидкости в ванну, наполненную слугами на две третьих теплой водой. Медленно забралась в нее и одним движением руки распустила длинные волосы. Они опали, тонув в воде, тогда Лилит вздохнула и погрузилась в ванну целиком. Сейчас следовало подождать пару минут, а затем сменить воду, чтобы отмыть тело.

Утром Грейс выронила вилку, а Одри просто замерла, когда увидели Лилит.

– Ты так и на портрете хочешь выглядеть?

Средняя из сестер намотала рыжий локон на палец и ослепительно улыбнулась.

– Да, так все поймут, что я –это я! И ни с кем не спутают. Эффект от краски должен продержаться больше десяти дней.

– Слава Единому. –негромко проговорила Грейс.

– Почему же? Неужели тебе вновь не нравится мой внешний вид, так ты скажи, сестричка. –ядовита проговорила рыжеволосая.

Одри ударила рукой по столу. Хорошо, что Елиз еще не успела подойти.

– Никаких ссор за столом. Сядь, Лилит. –жестко произнесла старшая. Ее послушались, удивительно.

Одри всегда боялась того, что одна из сестер сможет встать против нее, попытаться перетянуть штурвал управления Валентайном и ними. Но пока этого не произошло, и шатенка могла спокойно ставить все на свои места.

В следующий раз собрались девушки вместе лишь на следующий день, когда приехал художник. Все тщательно готовились к его прибытию. Выбирали платья, свет, цветы, фон, прически. Одной-то девушке в замке все это выбрать и сделать проблематично, а в Валентайне их три!

Все были в сборе. Грейс с улыбкой взглянула на искусственные цветы, мастер был настоящим профессионалом. Тонкие стебельки, нежные бутоны и крошечные крапинки пыльцы на белоснежных лепестках.

В этот момент дверь хлопнула и в комнату, являющуюся гостиной вошел художник и его подмастерье, Генри. С одного взгляда на младшую можно было понять, что они знакомы. Парень нес мольберт и холст, казалось бы, без особых усилий. В руках у пожилого мужчины же был объемный чемоданчик, который он раскрыл и тут же поставил на тонкие ножки.

– Доброе утро, Ваши Светлости! –кивнул он.

Девочки ответили тем же и без лишних разговоров устроились так, как желали, чтобы их запомнили последние четыре года.

В светло-коричневое кресло садиться Одри, разглаживая юбки. Грейс устраивается рядом, на подлокотнике, частично ее платье закрывают цветы. Лилит же стоит, опираясь рукой о спинку кресла. В миг они приняли официальное выражение лица, даже солнечные лучи, касающиеся хорошенького личика младшей, не заставили ее зажмуриться.

Художник пару секунд смотрел на них, даже подходил ближе, будто осматривал. Генри подготовил для него рабочее место. Они лишь на секунду пересеклись с Грейс взглядами, ее губы дрогнули в улыбке, но она тут же собралась.

Художник отмечал, что цветы ни разу не будут здесь лишними, наоборот, дополнят однотонный наряд младшей графини и даже немного сольются с персиковым платьем. Одри же будет практически в центре композиции и на нее мастер положит небольшую тень, а Лилит…на самом деле она не очень вписывалась.