Из желания немного прихвастнуть я подготовился к нашему первому разговору с Ильёй, для чего приволок журнал «Технология автомобилестроения» со своей единственной статьёй о транспортёрах, которые я клепал в НИИТавтопроме, и три авторских свидетельства, Илья взял, полистал, уважительно покивал, что-то спросил и вернул мне мои бумаги. Я понял, что совершил глупость. Зачем я всё это приволок, какую цель преследовал? Если похвастаться, то особенно нечем, три изобретения в соавторстве, и что? Статейка – вот уж невидаль, и как всё это поможет в той работе, которой мне только предстоит заниматься? Да никак. Да и никому не интересно, чем я занимался и как успевал на прежней работе, важно, как я буду работать по тем заданиям, которые мне предстоит выполнять.

Микроклимат в коллективах, имея в виду свою прежнюю работу и нынешнюю, был различен. В НИИТавтопроме ощущался некий флёр сплочённости, какой бывает в коллективах, выполняющих общую работу. Не скажу, что мы мчались на работу с горящими глазами, но что-то возникало в воздухе, особенно когда выходили по субботам на сверхурочку – гнали работу по КАМАЗу. На кафедре такого ощущения не было – у каждого профессора или зачастую доцента своя тема, своя небольшая группа, свои проблемы и победы.

Первое дело, которое мне поручил Илья, – просверлить в паре алюминиевых дисков уйму круглых дырочек, они были заготовками для штамповки-вытяжки – упрощенными моделями пористого тела. По изменению формы отверстий можно было примерно судить, какие изменения произойдут в отштампованной заготовке из пористо-сетчатого материала.

Работа была простецкая, но нудная. Своего сверлильного станка у нас в секции не было, работал я на шестёрке – на кафедре, которую заканчивал. Пока сверлил, пообщался со всеми своими прежними преподавателями. Каждый, кто знал меня, подошёл, поздоровался, поинтересовался, как я очутился здесь, и, узнав, что я теперь работаю на дружественной кафедре, одобрил мой приход в МВТУ, и, поглядев, чем я занимаюсь, похлопал меня по плечу, заявив:

– Да, все мы с этого, или примерно с этого, начинали. Да и сейчас постоянно приходится, так что не парься.

А я и не парился, воспринимал это вполне как вполне естественное занятие, ясно представлял, что лицу, причастному к научно-технической деятельности, своими руками придётся поработать изрядно. Я понимал, что это прошлый удел всех нынешних профессоров и доцентов, что всем им пришлось в своё время попыхтеть за станками или слесарными тисками.

После этого я занялся резкой металлической сетки и мытьём её в бензине – то ещё занятие.

Где-то числа пятнадцатого декабря Илья сообщил мне, что у них в группе ПСМ существует такая традиция – отмечать вместе все основные праздники: Новый год, Первомай и прочие, и если мне это интересно, то я могу присоединиться ко всем. Такса за участие в торжестве – взнос в размере десятки с пары. Есть ещё такой порядок – пара, принимающая гостей у себя, дома готовит основное блюдо, кому-то поручают закупку горячительных напитков, кто-то готовит и привозит с собой салат. Но поскольку главный координатор праздничных застолий – Саша Тележников – болен, то львиная доля хлопот приходится на плечи их семьи, а моё дело – если мне это нам интересно – внести чирик.

Я согласился сразу – ещё бы, такая возможность увидеть сразу всех членов группы, а главное – пообщаться в неформальной обстановке. Червонец обещал принести завтра. На следующий день я отдал Илье десятку, получил адрес его квартиры где-то на Ленинском проспекте и в ближайшую субботу часа в четыре дня мы тряслись с Милкой в автобусе, следовавшем от станции метро к дому Ильи. Протиснувшись в середину автобуса, мы наткнулись на Юрия Ивановича Синякова. Я бодро поздоровался:

– Здрасте, Юрий Иваныч. Это моя жена.

Милка скромно протянула ладошку «лодочкой».

– Люда.

Юрий Иванович приосанился.

– Юра.

Ехали мы молча, я не решался простецки заговорить с большим учёным, а Людок вообще не очень разговорчива с людьми малознакомыми, а уж с незнакомыми и вовсе. Кроме того, я рассказал ей, что едем на посиделки в компанию научных работников, а Юрия Иванович – это вообще большой учёный – светило в научном мире, и она слегка робела.

Когда мы слезли на остановке и двинулись в одном направлении, Юрий Иванович изрядно удивился и спросил:

– А вы что, тоже туда идёте?

– Да, Юрь Иваныч.

Юрий Иванович задумался и всю дорогу молчал, видно, вспоминал, кто я такой и откуда его знаю.

Народа собралось человек десять, из знакомых мне были только Илья Кременский и Ляпунов, был ещё, конечно, Юрий Иванович, но он поначалу явно сомневался, что мы с ним знакомы, впрочем, это быстро перестало его беспокоить. Из новых для меня лиц запомнились Генка Павлушкин и Сашка Баринов – весёлые, молодые, подтянутые, задорные. Нужные.

Посидели весело и выпили изрядно. Юрий Иванович основательно перебрал и матерился как сапожник. Людмила глядела во все глаза на нашу развесёлую компанию. Возвращались мы довольно поздно, народа в метро было немного, мы сидели на скамейке в вагоне, и Люда с изрядной долей сарказма произнесла:

– И это те самые учёные, про которых ты мне рассказывал?

– Да нормальные ребята, ну, расслабились немного, что страшного-то?

– Ну да. А самый нормальный – это руководитель ваш, Юрий Иванович, сразу видно – большой учёный.

Нет, ну, не понимают бабы нас – больших учёных.

В пятницу днём мы с Юркой Буяновым шустрили на Лефортовском рынке, взяли солений, квашеной капустки, чесночку, в магазине колбаски, каких-то консервов и, конечно, водочки – Новый год же на носу, надо отметить, опять же мне надо прописаться. Я, признаться, чуть не испортил народу праздник – увы, летели назад как два паровоза, я поскользнулся, а в руках у меня портфель с живительной влагой, но Юра был начеку и, несмотря на то что у него правая рука тоже была несвободна, подставил левую в том месте, где спина теряет своё благородное название, и как на лопате выпихнул меня со льда. Обошлось. Посидели хорошо.

В начале января я первый раз участвовал изготовлении пористо-сетчатого материала.

Технология его изготовления была такова. Бралась металлическая сетка различных типов плетения из нержавеющей стали аустенитного класса: тщательно промывалась с целью очистки её от загрязнений, могущих препятствовать послойной сварке слоёв; нарезалась, как правило, прямоугольными фрагментами, которые складывали в стопку. С двух сторон стопку обкладывали пластинами нержавеющей стали, плохо сваривающейся со сталью аустенитной и обычной малоуглеродистой конструкционной. Стопку помещали между двумя листами малоуглеродистой стали большего размера, которые сваривали по периметру в закрытый пакет на машине контактной шовной сварки. В одном из листов пакета заранее устанавливался штуцер с двумя уплотняющими прокладками из вакуумной резины. Затем проваривали шов между штуцером и стопкой сеток, откачивая воздух из пакета вакуумным насосом; после чего отрезали на гильотинных ножницах части пакета со штуцером; осуществляли горячую прокатку пакета; далее разрезали пакет и извлекали лист пористо-сетчатого материала.

Именно для этих целей и стояли у нас в секции машина контактной шовной сварки и вакуумный насос, и именно с целью поработать на них пришёл к нам в январе один из участников нашей пористой братии – Виктор Макарочкин. Зашел в секцию, поговорил с Ильёй, рассказал, что ему нужно десяток образцов заварить в пакеты. Илье тоже нужен был пяток образцов, а мне надо было поработать на оборудовании и разобраться, как это всё происходит. Так всё у нас и сладилось.

На следующий вечер (днём такие работы мы проводить не могли – мешали учебному процессу) Макар, так мы называли Виктора заглазно, пришёл к нам в секцию, мы на пару заварили все образцы, какие планировали. Работа эта оказалась несложной и особых навыков не требовала, катать пакеты договорились на кафедре прокатки на следующий день.

Утром следующего дня я сходил на кафедру сварки – там у меня приятель работал учебным мастером, мы с ним вместе учились на рабфаке, поступали вместе в институт – он провалился, наверно, возраст помешал – ему уже тогда было под сорок, взял на время с его помощью тележку, загрузил на неё пакеты, приволок их к гильотинным ножницам, отрезал части со штуцерами и привёз назад в секцию.