– Сенсей… то есть, Найт! Я это… того…

– Быстро же он тебя достал, – скосив глаза на собеседника, оценил ситуацию Найт, – не прошло и минуты…

– Да я к нему и пальцем не прикасался… ой, что я такое говорю… я хочу сказать – это само собой получилось!

– Да уж… не позавидуешь тебе… ведь когда Альбион узнает, он тебя убьёт. Жестоко и мучительно…

– К-кто такой этот Альбион и почему мне нужно его опасаться?

– Альбион – это злейший враг Драйга… того существа, что ты держишь на руках. А опасаться его нужно поскольку ты попирал ногами Драйга, а он так и не сподобился сделать это при жизни. И поэтому в качестве мести убьёт сперва всех твоих знакомых, а затем и тебя… По крайнее мере, так мне описал этого Альбиона сам Драйг.

– При жизни?

– Да, он, как и Драйг сейчас работает батарейкой для божественного механизма. Но не следует его недооценивать из-за того, что от него осталась одна душа. По рассказам Драйга его носители легко справлялись с двенадцатикрылыми обычными и падшими ангелами… высших демонов тоже уделывали легко…

– Но он же не узнает, что я, как ты выразился «попирал ногами этого Драйга»

– Узнает. Я сам ему это при встрече скажу.

Киба почувствовал себя загнанным волком. Волком которого обложили красными флажками и уже взяли на мушку многочисленные охотники. И взглянув в эти ехидные глаза напротив, Киба напомнил себе, что он сам, добровольно и без принуждения напросился в ученики к опасному… поправка, очень-очень опасному существу… имеющему обыкновение предлагать встречным прирезать пару десятков людей, да ещё и желать демонам приятного аппетита. Так какого же уважения к своей или чье-либо ещё жизни он ожидал? Да ещё эти слова о привычках Альбиона убивать всех в окружении своей главной жертвы сильно обеспокоили Кибу.

– Найт. Тренируйте меня так, чтобы к моменту встречи с этим Альбионом я и сам мог легко отпинать двенадцатикрылого ангела!

– Ты можешь не выдержать нагрузок и повредиться либо умом, либо здоровьем.

– Плевать!

– Хорошо, до встречи с Альбионом обещаю тебя тренировать без малейшей жалости и заботы о твоём физическом и душевном здоровье!

– Спасибо! – ответил Киба.

– Я! НЕ! ПОНИМАЮ! – раздался возмущённый вопль откуда-то… от покойной ящерицы, дошло до Кибы, каковую он от неожиданности выронил наземь.

– Ты же нелюдимый интроверт, не понимающий шуток и способный сутками напролёт молча сидеть, глядя на неработающий фонтан! – продолжал разоряться Драйг, – так почему же каждый тобою встреченный уже через четверть часа называет тебя другом, благодарит за помощь и приходит в гости?

– Кажется кто-то пытается за болтовней скрыть факт очередного проигрыша в споре? И может этот кто-то сделает наконец вывод, что если его собеседник сутками молчит, слушая его «шутки», то дело не в собеседнике, а в «шутках»?

– То есть мои шутки… НЕ СМЕШНЫЕ? – горестно произнёс Драйг, – ладно, я принимаю поражение в споре…

– Плюс сто-пятьсот кавайности этому господину, – ехидно ухмыльнулся Найт и притопнул копытом.

Сияние окутало маленькую ящерицу… дракона… а когда оно рассеялось все увидели обновлённую, кавайную версию Драйга. С сияющей чешуей, с окружающим его золотистым сиянием, со звучащими возле него звуками флейты и… с розовым бантиком на шее.

– Ты ещё самого кавайного не видел, – сказал Найт оглядывающему себя Драйгу, и сотворил перед тем зеркало. В ответ раздались жалобные стоны.

И тут до Кибы Юто кое-что дошло.

– Найт, ты что… меня сейчас… обманул?

– Ты о чём? Всё, что я говорил, было чистейшей правдой.

– Но… так ведь… Драйг же не умер!

– А я что говорил, что он умер?

Покопавшись в памяти Киба был вынужден признать, что, нет, не говорил. Оставался ещё один совсем уж маленький вопрос.

– А что за спор, если не секрет? – поинтересовался Киба.

– Не секрет. Драйг ставил на то, что разумный и осторожный парень, думающий только о себе и своей мести. Я же поставил на то, что ты храбрец, готовый бросится незнакомым людям на помощь, забыв о себе и своей мести.

Знал бы Кибе, каких сил стоило Найту это умозаключение. Как старательно он перебирал все возможные варианты… вспоминал тот невнятный сумбур, что творился в сердце у Кибы и не находил ответа. И наконец, буквально, наступив себе на горло, Найт полез в свои далёкие детские воспоминания. И там было одно, где он спешил на помощь незнакомому человеку. Питер, так кажется его звали. И, скрепя сердце, Найт был вынужден признать, что иногда… совсем-совсем редко… отдельные… очень немногие представители расы демонов могут вести себя абсурдно, нелогично и альтруистично.

Но, в общем и в целом, это ничего не меняло. И, когда настанет день «Д», и он начнёт уничтожение демонов и падших, Кибу Юто ждёт общая для всех участь. Потому что с «яблоком раздора» в виде Иссевского священного механизма невозможно было что-либо сделать. Только уничтожить чужие жадные руки. А так как рук было слишком много, то речь шла уже об уничтожении целых фракций. А проводить отбор по принципы «симпатичный вредитель»/«некрасивый вредитель» Найт считал абсолютно неразумным. Ведь недобитые враги имеют обыкновение бить в спину.

В этом месте своих рассуждений Найт кое-что не заметил. Не заметил того, что мысленно повысил Кибу Юто от «бесполезного полевого вредителя» до «недобитого врага». Приведёт ли это к каким-то результатам? Посмотрим… Для начала бедняге следовало пережить грядущие тренировки… затем пережить запланированное Найтом вручение «ценного подарка»… и на этом Найт не планировал останавливаться. Так что в этот момент ни один прорицатель не взялся бы предсказать чем закончится эта история. Да и не было под рукой у героев этой истории знакомых прорицателей.

Ничего этого Киба не знал. И сейчас он, повернувшись к чёрному единорогу спиной, пытался унять сердцебиение. До этого дня он полагал, что его сердце заковано в доспехи изо льда. И ничто не сможет пробить эту ледяную броню, ведь у него есть Цель – месть. А тут вдруг, казалось бы, прочно забытые слова вроде «храбрец», «помощь» и «забыв о себе» пробили эту броню, как будто той и не было. «Вот я наивный… был», – подумал Киба о себе и своей воображаемой ледяной броне.

Присутствующий тут Найт ощутил значительное ослабление защитных механизмов души на пути Духовной связи «ученик-учитель», но ничего не понял. Просто, когда одно разумное существо начинает испытывать доверие к другому разумному существу, то его душа автоматически ослабляет свою защиту по отношению к этому, другому существу. Но концепция «доверия к Ночному кошмару» отсутствовала в списке концепций Найта, поэтому он просто занёс этот факт в мысленную папку под названием «Непонятная ерунда, творимая этими демонами. Обдумать на досуге» и вложил в эту папку мысленную запись всего творившегося в течении этого вечера. И эта была уже не первая такая запись. И на досуге Найт, честно и со всем старанием, крутил ситуации так и этак, пытаясь понять, «что ж за фигня-то тут творится???»

Несколько дней спустя

Жертва бесчеловечных тренировок (зачёркнуто) Киба Юто

Киба зашёл в пустую клубную комнату и, увидев, что в ней никого нет, поморщился. И, нет, это не от того, что он вдруг стал брюзгой, и опоздание его товарищей на запланированное собрание аж на целую минуту, как-то его вывело из себя. Просто эти фантомные боли! Нет, не так… ФАНТОМНЫЕ БОЛИ!!

За спиной хлопнула дверь. Киба торопливо натянул на лицо безмятежное выражение. Но это был всего лишь Иссей. Хотя, если взглянуть с другой стороны, ситуацию это не сильно облегчало потому что…

– Как твоё здоровье, Киба-семпай? – с тревогой в голосе спросил Иссей.

И при слове «здоровье», Кибу накрыло…

Флешбек из Вьетнама (зачёркнуто) недельной давности первой тренировки

Слова «Хочу увидеть ночной кошмар!» Киба Юто произнёс через час. Можно было бы и раньше, но Киба был аккуратным и педантичным парнем со склонностью к перфекционизму. Проще говоря, имея Цель в жизни, он планировал свою жизнь не просто по дням, а по часам. Поэтому он сперва вернулся домой, сделал генеральную уборку, выкинул на мусорку всякий хлам, и, взяв два листочка бумаги, на одном написал, кому из его товарищей какие вещи отдать, а на другом извинился перед госпожой Риас Гремори за то, что не может исполнять свои обязанности по причине собственной смерти.