Некоторое время Вали прислушивался. Тишина была абсолютной. И когда Вали уже собирался отойти от двери, случилось это. И Вали понял, зачем люди заводят котов. Потому что когда ты посреди ночи весь в холодном поту, со стоящими дыбом волосами, и с пропустившим удар-другой сердцем, просыпаешься от того, что из соседней теоретически пустой комнаты, на практике раздаётся чуждый звук, то можно сказать себе: «Это кот!», и кое-как успокоив дыхание всё же заснуть. Но сказать себе: «Это кот!» Вали не мог. У него почему-то было стойкое ощущение, что такое простое объяснение тут не пройдёт. Так что некоторое время Вали просто стоял на месте, пытаясь успокоиться. А затем свет позади Вали стал угасать.

Ноги сами понесли Вали вперёд без указаний головы. Ручки всех следующих дверей под рукой Вали не поддавались. И двери не открывали. Но зато при каждом подёргивании ручки, тьма позади казалось делала один шаг к Вали. И так продолжалась пока перед ним не осталась одна единственная дверь.

Дверь была призывно полуоткрыта. Но Вали знал, что ему сюда нельзя. Ведь за то, что он только заглянет сюда, его ждёт страшное наказание. Что за наказание, Вали сказать не мог, но был абсолютно уверен, что оно будет страшным. Ведь это был кабинет его отца Люцифера. И Вали замер в страхе и нерешительности. И тут позади раздался шорох.

Вали и сам не понял, как он оказался в кабинете. Вот вроде только что стоял перед ним. Потом сзади что-то зашуршало… И вот он уже проскользнул в призывно полуоткрытую створку двери и захлопнул дверь за собой. И тут до него дошло что же он натворил. Он посмел нарушить приказ отца! И его теперь накажут! Руки и ноги Вали отнялись от страха. Он покачнулся и привалился к двери.

А затем его взгляд ухватил в полумраке кабинета кое-что. Это было лежащее в луже крови лицом в пол тело. И со спины это походило на его отца – Люцифера. И сам не понимая зачем, Вали на подгибающихся от страха ногах пошёл к нему.

Подойдя к телу покойного, Вали зачем-то присел рядом, потянул труп за плечо. Может для того, чтобы взглянуть тому в лицо? Но зачем? Кто его знает, у ночных кошмаров своя логика, понятная только спящим.

Труп перевернулся на спину на удивление легко. Вали не пришлось прилагать для этого особых усилий. Только вот глаза Вали при этом почему-то сами собой зажмурились. Но потом Вали открыл их и…

Увидел своего приёмного отца Азазеля. И застыл как громом поражённый. А затем труп открыл глаза. И ударил когтистой перчаткой, которая всё это время на его правой руке, по диагонали, от плеча до живота Вали.

Боль была нестерпимой. Руки и ноги отказали сразу. Тело ощущалось, как будто набитое ватой. Крови не было. Но из мест, по которым пришёлся удар когтистой перчатки, как будто шёл чёрный дым. Всё перед глазами заволокло кровавой пеленой. Зрение сузилось. И Вали единственное, что мог делать, так это смотреть. Смотреть, как его враг хватает его левой рукой за шею, а правой, с надетой на неё когтистой перчаткой, нацеливается нанести ему «пробивающий» удар в грудь. Даже пальцы сложил на манер копья.

Найт

Духовная сущность, вроде меня проникшая в Средоточие души жертвы, имеет над оной жертвой абсолютную власть. Я сейчас могу сделать с объектом «Вали» всё. И остановить меня в этом не сможет никто.

Незадолго до этого. Драйг и Альбион

– И ты утверждаешь, что вспомнил самое первое детское воспоминание, где якобы мы оба вылупились из одной кладки, и тут же поссорились… – со скепсисом в голосе протянул Альбион.

Драйг просто кивнул.

– …а затем ты в течении полугода наблюдал у своего нового Носителя… как ты сказал… правильные отношения между двумя братьями…

Драйг снова кивнул.

– …и потом ты понял, что был неправ и решил извиниться и… как ты сказал… прекратить вражду… и чтобы наши Носители не убивали один другого…

Опять кивок со стороны Драйга.

– Даже если допустить, что ты не сбрендил… – задумчиво протянул Альбион, – а это так и есть… сейчас Вали убьёт твоего Носителя… тебя затянет в Лонгин… и…

Тут Альбион махнул лапой, как бы говоря, что всё бессмысленно.

– Найт сражается с твоим Носителем? – чуточку обеспокоился Драйг, – знаешь, я больше беспокоюсь о жизни твоего Носителя.

Тут перед мысленным взором Драйга предстали воспоминания о первом знакомстве с Найтом… о Бесконечном кошмаре… о том, как из-за недопонимания Найт принял его за людоеда и едва не развеял… как улетал от одного единственного удара копыт, мгновенно превратившись в точку, Райзер Фенекс… как Найт спустился на Девятый круг Ада, чтобы бросить вызов первому Люциферу… а его ауре ощущалась лишь одна готовность к битве и ни капли сомнений, колебаний или, тем более, страха.

Взглянув в глаза Драйгу, и прочитав там нечто, Альбион задумчиво произнёс:

– Сейчас свяжусь с Вали.

Его глаза приняли отсутствующее выражение. Некоторое время ничего не происходило. А затем…

Альбион ни с того, ни с сего принялся отплёвываться. Как будто его пытаются чем-то накормить. А затем так и вовсе упал наземь, и принялся дрыгать лапами в воздухе, как от щекотки. Как будто ему кто-то чешет пузико…

А затем всё прошло.

– Ничего не говори! – предупредил Альбион, подымаясь с земли.

– Я и не говорю, – ответил Драйг.

– Вот так и не говори!

А затем, задумчиво почесав когтём лоб, произнёс:

– Мой носитель Вали попал в какую-то иллюзию. И сейчас воображает, что он маленький ребёнок и снова в доме своего покойного папаши.

– Это называется не иллюзия, – поправил того Драйг, – это называется ночной кошмар. И боюсь это закончится смертью твоего носителя.

– Дёрнуло же Вали угрожать смертью родителей этому Иссею-Найту, – с раздражением произнёс Альбион, – а мы только на днях с Вали так здорово подрались, потом поговорили о том, и о сём… и договорились называть друг друга – напарниками…

– Насчёт родителей… этот твой Вали зря такое сказал… Найт своих родителей любит… я сам видел, как он их выспрашивал о том, как они познакомились… дарил им волшебные штучки, чтобы повысить их выживаемость в этом мире… меня вытаскивал из Внутреннего мира, чтобы я с ними разговаривал…

А затем Альбион и Драйг, осенённые некой идеей, синхронно посмотрели друг другу в глаза, и хором протянули: «Есть идея!».

Найт

В общем, несколько, казалось бы, совершенно случайных событий… инициатором и участником которых был Найт… оказались судьбоносными… и привели к тому, что, казалось весь мир, решил сказать решительное «Нет!» Найту и его планам.

«Я сейчас могу сделать с объектом «Вали» всё. И остановить меня в этом не сможет никто», – думал Найт, складывая пальцы на манер «копья», чтобы нанести объекту «пробивающий» удар в грудь.

И тут его занесённую для удара руку схватили и остановили. И чей-то голос безэмоциональный голос сказал:

– Нет.

Вали Люцифер

«Неужели это конец?», – мелькнуло в голове у Вали, когда он проследил за нацеленной в его грудь рукой в когтистой перчатке.

А затем рядом с его отцом… а отцом ли? …возникла некая фигура. От фигуры шло ощущение невероятной подавляющей мощи. Мощи, от которой даже трудно было дышать.

Его «отец» прищёлкнул пальцами, и… куда-то пропала когтистая перчатка… да, и лицо Азазеля рассеялось, как туман, явив глазам Вали смутно знакомое обличье… Да это же мой противник! – вспомнил Вали.

А затем все мысли из головы парня, и так страдающего от ужасной боли в ране, куда-то улетучились оставив после себя лишь гулкую пустоту, потому что Найт встав с колен, и не глядя более на Вали, перевёл взгляд на старика излучающего чудовищную ауру мощи, и улыбнувшись тому, сказал:

– За прошедшие десять тысячелетий яркость и чистота образов в твоём сердце ничуть не уменьшились, Уроборос!

Вали Люцифер

Вали не понимал, что за чертовщина тут вообще происходит. Он лежал на диванчике возле столика, уставленного сладостями и напитками. А на стульях, напротив него сидели, Найт и Уроборос. И общались, не забывая взять время от времени со стола очередную вкусняшку и продегустировать её вкус. Но это он несколько забежал вперёд. А сперва…