И усевшись по-японски в главной комнате храма… точнее его копии в мире Найта… изобразил «глоток» и вопросительно приподнял бровь, глядя на девушку.

Лицо Акено омрачилось, но она всё собралась с духом и начала.

– Ты же слышал, как во время боя Кокабиэль мельком упомянул, что я – дочь Баракиэля?

– Да.

И более того, когда Найт организовал всем участникам интерактивный сон-воспоминание, он особое внимание уделил детским воспоминаниям участников этого события. Ведь, что он за Ночной Кошмар, который пройдёт мимо возможности узнать детские страхи окружающих его существ. И к его удивлению никто из окружающих об этом не подумал. Конечно, Найта интересовали не только детские страхи. Его интересовала информация. Которая всегда важна. Которая одновременно и товар, и деньги, и оружие. И которой мало не бывает.

– Так оно и есть… Я родилась в результате союза между лидером падших ангелов, Баракиэлем, и человеком.

Акено взглянула в лицо Найта ожидая увидеть какую-то реакцию, но обнаружила лишь то, что её внимательно слушают. И тогда она продолжила.

– Моя мать была жрицей храма в этой стране. Я слышала, что она однажды спасла рухнувшего к ней Баракиэля, покрытого ранами… Это встреча стала судьбоносная, и в итоге, однажды, на свет появилась я.

А затем для подтверждения своих слов Акено расправила спину и выпустила крылья. В отличие от обычных двух крыльев демонов, одно крыло у неё было демоническим, а другое – черное и пернатое – крылом падшего ангела.

– Это порочное… чёрное крыло падшего ангела рядом с обычным демоническим, – с презрением в голосе она грубо ухватила и дёрнула несколько черных перьев на нем.

Выражение лица Найта не изменилась ни на йоту.

– Я долго жила с ненавистью к этим крыльям, а затем встретила Риас и стала демоном. Так и получился монстр с разными крыльями. Ха-ха, скорее всего я заслужила это проклятье из-за грязной крови в моих венах…

Выражение лицо Найта стало лишь чуточку сосредоточеннее.

– И, узнав правду, каково тебе сейчас, Найт? Ты же ненавидишь падших ангелов, не так ли? Ведь они не только убили вас с Асией-тян, но и пытались уничтожить твой родной город. Ты просто не можешь не питать к ним никаких отрицательных эмоций…

И, миг подумав, Найт решил дать ей микроскопическую подсказку.

– Знаешь, ещё вчера я думал, что духовные сущности тем и отличаются, что не испытывают негативных эмоций, но… я ошибся. Да. Целых две духовные сущности опровергли меня…

«Люцифер и Библейский… И поэтому у моего проекта «Почему я такой, какой я есть?» забрезжило впереди нечто, подозрительно напоминающее тупик», – подумал Найт.

– …и если насчёт первой сущности ещё были какие-то сомнения, то вторая, убедительно доказала – да, испытывают. Так что после вчерашнего случая я стал понимать разумных существ ещё меньше, чем раньше. Вот такое вот я существо, которое в повседневной жизни и в бою, обходится без ненависти.

«После такой подсказки она должна сразу же вспомнить, как я активировал смертельный навык против члена клана Химеджима и сообразить, что для существа, не испытывающего ни ненависти, ни какого-либо негатива, но способного на такое, все их нормы антропоморфных сущностей – пустой звук. И надо срочно пересматривать уровень угрозы от этого существа. А при более-менее тщательном анализе моих поступков любому станет понятно, что я веду весьма странную и подозрительную игру», – подвёл итог очередной попытки вызвать конфронтацию… но так чтобы не нарушить условия пари, закреплённого Неизвестной Энергией… Найт. Но…

Акено начала плакать.

«Что происходит?», – попытался найти ответ Найт читая сердце девушки. Но… увы… И сама девушка не понимала такой своей реакции.

[Щелчок пальцами!]

Наземь упал огромная кипа носовых платков.

С точки зрения Найта платки были нужны не для того, чтобы вытирать слёзы, а для того, чтобы, заговорив о необходимости ими всё же когда-нибудь научиться пользоваться, отвлечь Иссея, дабы тот, прекратил плакать. Общение с Иссеем заставляет окружающих делать, порой, очень странные выводы. Но, в случае Акено удалось использовать платок по прямому назначению.

И тут у Найта появилась идея. Хоть и сам он чувство ненависти не испытывал, но прочёл достаточно… зачёркнуто… огромное количество литературы, посвящённой этому вопросу… и все авторы сходились в одном – это чувство способно толкнуть на самые неприглядные поступки. А ему, Найту, надо лишь чуть подтолкнуть, да сместить фокус.

– Знаешь… Даже духовные сущности, умеющие читать чужие сердца, всё же разговаривают с окружающими… А не только непрерывно читают их… Так что скажи мне, если бы твой отец вдруг умер, ты бы огорчилась?

Акено стиснула кулаки. Это не хватило. Тогда она стиснула зубы. Этого тоже оказалось мало.

– Да я была бы счастлива, если бы этого негодяя, из-за которой не стало моей матери, не стало бы!

План у Найта к этому моменту уже сложился, мыслезапись давно была включена, и похоже, намечался фильм ужасов с кровью, кишками и насилием… после которого Иссей точно разочаруется в своих так называемых «друзьях».

– Клади голову сюда, – похлопал себя по коленям, сидящий по-японски Найт.

Переход был весьма неожиданным, и девушка даже на пару секунд заколебалась, а затем спохватилась. И чего это я торможу? – упрекнула она себя в нерасторопности, укладывая голову на колени своего парня.

– А теперь закрой глаза, как будто собираешься заснуть, – скомандовал он.

Акено послушно выполнила указание.

– Вставай, – мгновенно дал новое указание Найт.

И открывшая глаза, Акено обнаружила, что она находится в их старом доме, где она не была уже… да, шесть лет.

– Идём, – взял её за руку Найт.

И тут взгляд девушки зацепился за что-то за окном дома. Точнее за кого-то. Это кто-то оказался падшим ангелом… Баракиэлем… её отцом. Акено дёрнулась, сама, не зная, чего она хочет. То ли побежать к отцу. То ли броситься прочь от него.

– Не обращай внимания. Баракиэль сейчас спит и не заметит тебя, даже если ты будешь кричать ему в ухо. Потому что это сон-воспоминание.

Отправлять Баракиэлся в Бесконечный кошмар Найт посчитал игрой на грани фола. В которую могут вмешаться и Элементы Гармонии, и их носители… уже двое… и даже сама Неизвестная Энергия. А вот сон-воспоминание, по мнению Найта, был в самый раз в этом случае.

– Постой-ка, – начала узнавать кое-какие приметы того смог дня, Акено, – это не тот ли день…

– Да.

И опять удержал девушку от рывка. Та опять то ли хотела броситься прочь. То ли ещё раз подбежать и обнять тело покойной матери. Только что убитой матери.

– ДВЕРЬ В РЕАЛЬНОСТЬ! – скомандовал он.

И дверь, ведущая во двор их старого дома, семьи Акено и Шурии Химеджима, превратилась в дверь, ведущую в гостиничный номер. Судя по всему, дела потребовали от Баракиэля, чтобы тот отправился в командировку. И по пути отец Акено остановился на ночлег в гостинице.

А затем Акено ощутила, как её одевают на руку перчатку… с пятью лезвиями, закреплёнными на пальцах. От одного взгляда на эту перчатку по спине начинали бежать мурашки. А затем…

– Ни в чём себе не отказывай, – посоветовал Найт, делая шаг назад, за порог. Акено попыталась развернуться к нему лицом, но…

[Тук!]

Захлопнулась дверь прямо перед её носом.

И она осталась наедине со своим отцом… которого ненавидела за то, что тот виновен в смерти её мамы… и в её руках было оружие… И что-то подсказывало Акено, что от одного удара когтистой перчаткой не поздоровится и двенадцатикрылому ангелу. И Акено сделала шаг вперёд, к кровати, где спал её отец…

Час спустя

«Провал», – констатировал Найт, – «И хотя я отлично вижу, что произошло там в гостиничном номере, но… не понимаю. Она подошла, услышала как он сказал… сперва «Шури», а потом «Акено»… И… всё… она выбежала из комнаты растеряв весь свой запал. Эти материальные сущности… странные. У них всё завязано на эмоции. Сильны эмоции – смог убить, слабы – не смог ударить перчаткой Фредди. Хорошо, что я не такой, и руководствуюсь только принципами логики и рациональности».