Я работал в паре с Ноэлем. Мы с ним хорошо действуем вместе, как две руки одного тела. Поэтому я мог еще присматривать за пареньком слева от меня, новеньким в отряде, и прислушиваться к тому, что творилось за спиной. И я уловил момент, когда вёлеф сбежал.

Маги просто застонали в голос от разочарования и ярости, но я контролировал их действия не из праздного любопытства. Я недаром прочел все отчеты первого отряда Посвященных, и знал, что сейчас будет.

– Все назад! – скомандовал я, цепляя за шиворот замешкавшегося мальчишку.

Остальные не сплоховали. Не разрывая строя, ребята слаженно сделали несколько шагов назад и взяли в кольцо Носителей, на которых теперь была направлена вся ярость Нерожденных. Они словно взбесились. Если раньше они стремились убить любого человека на своем пути, то теперь нас они словно не замечали. Им нужны были только маги. Рабы вёлефа делали все, чтобы маги не могли отследить путь колдуна по затухающему следу портала.

Как только портал окончательно погас, все кончилось. Как отрезало. Вой стих, умертвия перестали бросаться на мечи и кинулись в лес. И туман рассеялся. Наконец-то.

Потом маги собрались кучкой, чтобы обсудить первую встречу с вёлефом. Судя по взвинченным голосам и нервным жестам, обсуждали, главным образом, кто больше облажался. Ну-ну. Много же от этого пользы. Нам, Хранителям, ерундой заниматься было некогда. Мы рассыпались по полю боя, даря поверженным умертвиям Последнюю Смерть. Клинок в сердце, голову отсечь и разрубить, разрушая мозг. Вёлефу не удастся заставить их снова служить себе.

Мой бывший Наставник подошел, постоял, наблюдая, как клинки методично делают свою работу, потом сказал:

– Спасибо, Крис. Ты со своими ребятами спас наши жизни.

Я спокойно кивнул, принимая заслуженную похвалу.

– Для этого мы здесь, Наставник.

– Да, вы-то были на высоте, – тоскливо вздохнул маг. – А вот мы…

– Простите, если я лезу не в свое дело, Наставник, но нам нужна ведьма. Без нее вёлефов ловить – только нежить смешить.

– Завтра же поедем в Конклав, – решительно отозвался маг.

Я так ушел в воспоминания, что чуть не подскочил, когда дверь распахнулась и в комнату ворвался Ноэль.

– Крис, твою ведьму бьют! – заорал он с порога.

– Что?! Кто бьет?

– Наши парни!

– Они что, с ума посходили? Что случилось?

Я уже мчался вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Ноэль скакал следом.

– Ну, она вышла и села… там, во дворе… А она ж хорошенькая такая, молоденькая… Ребята и подошли… типа, познакомиться… а она так смотрит, знаешь… свысока… Ну, они и решили… попугать, что ли… один пошутил, остальные подхватили… В шутку же! А она как запустит файерболами!…

Так, Трибуналу все ясно. Ш-шутники, мать их! Знаю я их шуточки! Девчонка, небось, до мокрых штанов перепугалась… Ну, ничего, я тоже шутить люблю. Это зря говорят, что у меня нет чувства юмора. А что никто моих шуток не понимает, так я ж не виноват!

Выскочив во двор, я сразу увидел толпу клинков, с угрожающим ворчанием кучкующихся вокруг кого-то, видимо, прижимающегося к стене конюшни. Я перевел дух – кажется, расправа еще не началась, – размеренным шагом подошел к толпе… а это что еще? Один из парней, Габриэль, медленно и со вкусом расстегивал ремень на бриджах, а остальные выкрикивали что-то одобрительное. Совсем нюх потеряли?!

– Что здесь происходит? – металлическим голосом спросил я.

Я никогда не кричу. И горжусь этим. Мне нет нужды повышать голос, чтобы быть услышанным. Когда меня только поставили Старшим, мои клинки, многие из которых были чуть не вдвое старше меня, попробовали молодого командира на излом. Это хорошо. Мы сразу все прояснили, и теперь у нас в команде разногласий нет.

Вот и сейчас, едва услышав мой голос, ребята отхлынули в стороны и вытянулись в струнку.

– Ну, так что?

– А мы это… с ведьмой знакомимся… – выдал чей-то одинокий голос.

– Знакомитесь, значит. – Я прошелся вдоль строя. – Габриэль, у тебя штаны расстегнулись. Там что-то не помещается? Могу такому горю помочь, оторвать лишнее, например.

Парень, бледнея, схватился за ширинку. У нас насчет шкод строго, все это знают.

– Я, нет… Я ремень хотел…

– Ремень хотел? Это что, какое-то новое извращение?

– Выпороть я ее хотел! Ремнем! – выпалил Габриэль. – А чего она огнем плюется! А если бы у нас щитов не было?

– Я смотрю, у вас, ребята, много свободного времени, – прервал я его справедливое негодование. – А это плохо. Заводятся разные вредные мысли. Но я позабочусь, чтобы вместо вредных мыслей у вас появилось полезное занятие. Разойтись. Через полчаса на плацу построение.

Двор мгновенно опустел, и я, наконец, обратил внимание на виновницу переполоха. Ведьмочка, бледная до зелени, так и стояла, прилипнув спиной к стене и выставив перед собою руки. На кончиках пальцев медленно угасало сияние.

Придется провести разъяснительную работу. О правах и обязанностях одной отдельно взятой ведьмы во вверенном мне гарнизоне. Не прояснить все сейчас – потом только хуже будет.

Я протянул руку и ведьмочка, помедлив, вложила холодные пальцы в мою ладонь. Вместе мы вошли в дом, где я усадил девчонку за стол, а сам зашел за стойку бара, чтобы выбрать вина.

Квартировали мы на брошенном постоялом дворе. Наткнулись на него совершенно случайно, ну и решили, что от добра добра не ищут. Тем более, что припасов в погребе было достаточно, так что вопрос с провизией отпал сам собой. Кашеварили по очереди, вином старались не увлекаться. Мы, Хранители Огня, хоть и принадлежим к ордену Пастырей овец Господних, не монахи и не чураемся радостей плоти. Вкусной еды, например. Хорошего вина. Женщин. Но все в меру, без нарушения заповедей. Наслаждение пищей и вином, но не обжорство и пьянство. Радость соединения с женщиной, но не насилие. Тем, кто этого не понимает, не место среди клинков. Габриэля я знаю уже несколько лет и не думаю, что ведьмочке грозило что-то нехорошее. Вряд ли он даже стал бы пороть ее ремнем. Так, может, ладошкой отшлепал бы.

С бутылкой вина и двумя бокалами я вернулся к ведьме. Она так и сидела, выпрямившись на стуле и вскинув подбородок. Извинений ожидает, ага.

– Итак, уважаемая, что вы можете сказать в свое оправдание? – спокойно спросил я, разливая вино.

Ведьмочка аж задохнулась от негодования.

– Оправдание? Я?

– Конечно. Зачем вам понадобилось провоцировать моих бойцов?

– Я их провоцировала? Да я просто отдыхала во дворе! А они набросились на меня!

– Неправда. Они спокойно подошли к вам, чтобы познакомиться. Узнать человека, с которым придется довольно близко общаться в течение долгого времени. Вполне естественное желание, на мой взгляд. А вы отнеслись к ним с оскорбительным пренебрежением. К людям, которые будут защищать вас от нежити, быть может, ценой своей жизни.

Ведьма смотрела на меня почти с ужасом.

– С пренебрежением? Но я не… Они так решили? Что я?… Но я и не думала…

– А следовало бы подумать. Мои люди горды. Да, они простые бойцы, но они – Хранители Огня. Клинки Господа. И никогда не забывают об этом. А вы их файерболами… Ну, положим, им это, как вурдалаку ладан, они защищены антимагическими щитами, но они обиделись, и я их понимаю.

– Но я вовсе не хотела оскорбить ваших бойцов, – дрожащим голосом пролепетала ведьма.

– Тогда почему же вы так поступили?

– Я… испугалась, – призналась девушка, низко опустив голову.

Я смотрел на ее растрепанную головку, на маленькие руки, стиснутые на коленях, чтобы не дрожали, и внезапная жалость сжала мне сердце когтистой лапой. Бедная девочка! Одна, в незнакомом месте, среди чужих людей… Да еще бы ты не испугалась, когда тебя внезапно окружила толпа ухмыляющихся мужиков!

– Вам нечего бояться, – сказал я, как мог мягко. – Никто из Хранителей никогда не обидит женщину или ребенка. И вас никто не посмеет обидеть, наоборот, вас будут защищать.