Члены совета в свою очередь уставились на Вильтона.

  - Слава Единому! - пророкотал Ромин.

  - Слава Единому. - склонил кудрявую голову Светлый Джейкоб, глава Звездоносных рыцарей-магов.

  - Смотрите-ка, не прошло и полугода! Мое кофиё даже не успело остыть, -язвительно пропел Тейт. - Думал, Вы снова коротаете часы наедине с Создателем и юный Вильям еще не скоро Вас найдет. Приятно порой ошибаться в своих суждениях, не правда ли, брат Ромин? Иначе можно закостенеть умом, уверившись в собственной непогрешимости. Что скажете?

  - Оставим. - нахмурился Длань, жестом указывая рыцарю на стул напротив.

  Дождавшись, пока тот устроится, Ромин сцепил руки замком, положив их перед собой на стол, и поднял взгляд на Вильтона. Лицо его было жестким и непроницаемым.

  - Светлый брат, я знал Вас с момента оперения, следил как Вы стали птенцом, а после приняли присягу. Ваши успехи неоспоримы: сражение под Крандой, Четвертый, Пятый, Шестой походы, Синие холмы, - Длань сделал короткую паузу, тщательно продумывая речь. - Мы с остальными братьями решили - пришло время двигаться дальше. У нас есть для Вас особое поручение.

  - Благодарю, Светлый Ромин. Уверяю, я не подведу Вас! - хрипло отозвался Вильтон. "Шанс! - подумал он. - Вот шанс добиться большего, чем куковать от битвы к битве!".

Глава 3. Матька

  "Утреняя заря Ясная, вечерняя заря Смурная, возьмите у меня жабище, возьмите у меня гадкую, а не то сову позову, выклюет очи зоркие, выклюет очи вещие, выклюет сердце алое, уведет за собой в чащу"

   Заговор от болезней живота

  Матька бежал босиком, едва различая предметы в полумраке. Мир размазался, не давая сфокусировать зрение, холодный вечерний воздух раздирал горло. Сердце заполошено билось, горели легкие. Он поскользнулся в грязи и бухнулся на землю, разодрав коленку и ударив локоть. Попытался встать и свалился обратно от резкой боли в лодыжке. Прижал ладони ко рту, подавляя вскрик.

  Сзади послышался звук тяжелых шагов.

  - Где ты, сука! - закричало чудище.

  Матька заорал в ответ и открыл глаза. Он лежал головой у мамы на коленях, та плакала и перебирала его волосы мягкими руками. И была он красивее всех на свете.

  - Это просто сон, - сказала она. - Не бойся!

   И тут он проснулся.

   Поутру изба казалась меньше, чем в ночи. Ведьмы дома не оказалось, а Иолай еще дремал. На столе, дожидаясь их, стояло блюдце со сваренными вкрутую яйцами и остатками вчерашнего ужина. Матька потянулся, похрустел костями и тихонько вышел во двор, боясь разбудить засоню.

   Сударыня Ярина возилась в маленьком огороде сбоку избушки. Матька растерянно потер глаза. Если сама избушка снаружи казалась обшарпанной развалюхой, то садик был ухоженнее, чем у ихнего старосты. Ровные квадраты грядочек с подстриженной травой. Чего там только не было! Крошечные зеленые ростки душицы, зубчики чеснока с круглыми фиолетовыми цветками, кусты сныти, усыпанные белоснежными соцветиями... А ведь сколько муравы Матька видал впервые: красная, синяя, оранжевая. Растения росли из земли, ютились в глиняных горшках, обвивались вокруг деревьев и даже ползли по стене дома...

  - Что у Вас тута растет? - сказал Матька, тыкнув на необычный куст. Круглый, большой, а заместо листьев иголки.

  - Клубень целебный, - пояснила ведьма - не здешний, с южных земель: Кактус называется.

  - Как... Тюсь... - неуверенно повторил Матька. - Могли попроще прозвать! Тьфу, язык сломаешь!

  - А для них наши названия сложны, - засмеялась Ярина, продолжая собирать побеги в корзинку. - Знаешь живучку?

  - Да кто ж не знает, - подтвердил парень, присаживаясь на пенек возле плетня. - Пчелы, муравьи ее любят.

  - А в Султанате никто произнести "Живучка" не сможет. Нет буков "Жъ" и "Чъ". Знаешь, как говорят? - спросила она и тут же прошипела, не дожидаясь. - Шывущка!

  - Ого! - задумался Матька. Что в других странах по-иноземски говорят, он знал. Просто чужеземцев никогда не видел. Здешние места глухоманью считались. Любой гость для деревни - праздник и великое событие. Даже ежели он из соседнего села. Можно вести о других узнать, себя показать. Чтоб знали, хоть Запрудье далеко от столицы, а от жизни не отстали! Не какие-то валенки неотесанные, а по традициям живуть!