— Сегодня собранию предстоит обсудить несколько тем, — продолжала матриарх после одобрительных рукоплесканий собравшихся. — Но, по традиции я попрошу в первую очередь выступить просителей.

Потянулась длинная череда однообразных отчетов и прошений, которые Лантея всегда не любила выслушивать. Личный писец матриарха записывала каждое из них. Представители различных гильдий и учреждений просили деньги, жаловались друг на друга и пытались оправдать простои в производстве. Девушка отрешенно внимала им краем уха, пока очередной доклад не заставил Лантею вынырнуть из задумчивости.

— За последние два месяца пропало восемь орлов, — лаконично отчитался управляющий птичником. — Это странно, такого никогда не случалось, поэтому я решил сообщить собранию.

— И что же здесь странного? — поинтересовалась матриарх.

— Это почтовые орлы. Они никогда не теряются, — серьезно ответил мужчина.

— Не вижу здесь ничего подозрительного. Это животные, они обладают собственной волей, над который мы порой не властны. В конце концов, на поверхности их могли поймать хищники, или они потерялись во время песчаной бури, да или просто остались в других Барханах после перелета. Продолжайте свою работу, смотритель Акила. Скоро орлы вернутся.

Управляющий ушел опечаленным, но Лантея тоже задумалась на тем, как необычно выглядели эти исчезновения. Она сама много общалась с тетей при помощи почтовых птиц, знала их повадки и то, что они просто не могут заблудиться. Это были умные создания. Девушка решила подробнее разобраться в ситуации после слушаний.

Ашарху были не интересны все эти выступления, из которых он не понимал ни слова. Профессор неуверенно себя чувствовал, стоя рядом с троном своей спутницы у всех на виду и стоически сдерживая кашель, рвущийся наружу. Периодически он ловил на себе очередной любопытный взгляд и просто мечтал о том, как бы все это скорее закончилось. Чтобы хоть как-то занять себя и отвлечься, преподаватель принялся изучать правящую семью в полном составе. Матриарх напоминала то каменное изваяние, которое Аш только недавно разглядывал в соседних палатах. Она сидела прямо, подбородок был приподнят, а на лице сложно было прочитать хоть какие-то эмоции. Ее старшая дочь, занимающая трон по правую руку от матери, старалась во всем подражать правительнице. Хетай-ра сидела в абсолютно идентичной позе — распрямив ладони на подлокотниках и сдвинув колени, своими огромными глазами она гипнотизировала каждого просителя подобно змее. Профессор невольно сравнил Мериону с младшей сестрой, которая, слегка ссутулившись, сидела на троне, устало подперев подбородок рукой. Для одной слушания были торжественной церемонией, для другой — скучной обязанностью.

Больше всего внимания Ашарх уделил мужчинам, стоящим за спинами матриарха и Мерионы. По рассказам своей спутницы преподаватель помнил, что у Лантеи еще есть брат и отец. И если молодой хетай-ра показался профессору субтильным и немного отстраненным юношей, для которого вся эта церемония была настоящим наказанием, то отец вызывал совершенно другие впечатления. Он молчаливой угрожающей тенью высился за плечом правительницы, одну руку постоянно держа на изогнутой рукояти костяного меча. Его белые волосы были заплетены в толстую косу, доходящую до лопаток, а аккуратная козлиная бородка, собранная в небольшой хвостик, была закреплена стеклянной бусиной. Мужчина хмурил свои широкие кустистые брови и беспрерывно оглядывал тронный зал, словно постоянно ожидая нападения.

В какой-то момент неиссякаемый поток просителей наконец закончился. Лантея не удержалась и облегченно выдохнула, чувствуя, как у нее уже затекла спина от неудобного каменного трона. Матриарх поднялась и после выдержанной паузы заговорила:

— Я благодарна вам всем за доверие, за то, что поделились своими проблемами с собранием. Многие из них я рассмотрю подробнее и постараюсь оказать необходимую помощь. Но теперь мне бы хотелось перейти к некоторым светлым новостям. В первую очередь, я хочу объявить о том, что мой младший сын Манс Анакорит не так давно достиг своего совершеннолетия и прошел все связанные с этим обряды. Я поздравляю его. Теперь он полноправный мужчина.

Из-за трона Мерионы показался робко улыбающийся собранию брат Лантеи, заложив руки за спину, он от волнения крепко сжимал кулаки, но ступал твердо и решительно. Народ поприветствовал юношу сдержанными хлопками, и Манс быстро отступил обратно под прикрытие престола. Было видно, как ему хотелось сбежать от всего этого пафосного действа.

— Другая не менее радостная новость — это возвращение моей младшей дочери Лантеялианны Брутелеи Анакорит в Бархан.

Лантея мгновенно поднялась на ноги, приосанилась и улыбнулась толпе. Ее одарили приветственными аплодисментами, и даже сама матриарх пару раз ударила в ладоши, не изменив при этом сосредоточенно серьезного выражения лица.

— Уважаемое городское собрание! Я благодарю вас за то, что встречаете меня с таким радушием, — вдохновенно начала свою речь девушка. — Полтора года я не была в Бархане, но вернулась сюда с благими вестями и добрыми намерениями. И хочу рассказать, почему же я так долго отсутствовала. Влекомая жаждой знаний, я совершила долгое и нелегкое путешествие по поверхности. Я пересекла пустыни, попала в край иного народа и привела оттуда чужеземца! И хочу вам поведать о том, как велик мир за пределами Барханов!

Неожиданно восторженный эмоциональный монолог Лантеи прервала Мериона, которая поднялась с трона и обвинительно указала пальцем в сторону своей младшей сестры.

— Это выступление и речь незаконны! — воскликнула протеже матриарха. — Я призываю собрание игнорировать мою неразумную сестру, позабывшую о нерушимых и свято почитаемых традициях Бархана!

Лантея замолчала на полуслове. Пораженная, она повернулась в сторону Мерионы, не понимая, о чем та говорит. Хетай-ра в тронном зале озадаченно зашептались, переводя взгляды с одной сестры на другую. Ашарх понимал, что происходило что-то нехорошее, потому что на лице его спутницы было написано величайшее негодование.

— По закону хетай-ра, не достигшие совершеннолетия, не имеют права голоса на общегородских собраниях и выступлениях иного рода, — процитировала по памяти Мериона, прожигая сестру немигающим взглядом. — А как всем известно, младшая дочь матриарха Лантеялианна не прошла испытания совершеннолетия по достижении нужного возраста. Поэтому верить ее словам невозможно до тех пор, пока все традиции не будут соблюдены. Ибо она лишена милости богини Эван’Лин!

Лантея сжала кулаки до хруста. Она почувствовала, как почва ушла у нее из-под ног. Конечно же подсознательно девушка понимала, что мать, а, следственно, и Мериона просто так не позволят ей осуществить свой план. Но она ожидала отговоров, пустых дебатов перед собранием или лекций о важности сохранения многовековых традиций. А сестра с матерью решили пойти дальше.

Толпа громко обсуждала услышанное, совершенно не стесняясь правящей семьи. Судя по всему, через пару часов каждый житель Бархана от мала до велика должен был узнать о произошедшем. Мериона самодовольно улыбалась, наблюдая за тем, как Лантея стиснула зубы в бессильной злобе. Наконец матриарх встала и величественно вскинула руки, призывая всех собравшихся в тронном зале к тишине. Хетай-ра замерли в ожидании вердикта.

— Моя старшая дочь Мериона права. Общегородское собрание не может внимать Лантеялианне, пока она не пройдет оба испытания. Без них, как известно, она лишена божественного благословления, а следовательно, ее слова могут быть коварной ложью, либо же лепетом неразумного дитя. Пока Эван’Лин не одарит тебя своей милостью, дочь моя, твои речи не имеют смысла.

Мать мягко посмотрела на Лантею, но в ее взгляде читался плохо скрываемый триумф. Девушке ничего не оставалось, кроме как склонить голову в покорном поклоне, признавая безоговорочную победу матриарха в этой битве, и стрелой покинуть тронный зал. Аш, чувствующий, что все пошло не по плану, сразу же последовал за ней.