Нила попятилась, ощущая неясную опасность от этого утверждения, и тут её взгляд упал на окно и пейзаж за ним. Девушка потрясённо застыла.

- Господи, что это…

Ярис обернулся к окну.

- А, что? Город. Таким он и был, когда я пробирался по нему.

За окном вместо цветущего чистого квартала изменённых до горизонта простирались старые обгоревшие руины.

- Я же говорил тебе. А ты не верила, жила в иллюзии. Вот он, настоящий мир.

- Нет, нет, - Нила отступала шаг за шагом, пятясь к двери. – Этого не может быть. Наверное, ты снишься мне. Наверное, это сон. Мне снилось много кошмаров в последнее время.

Сердце предательски ухнуло вниз. Все ощущения девушки говорили о том, что она находится в реальности, а не в сконструированном человеческим разумом видении или сне.

- Да нет же, я настоящий! – Ярис встал с дивана и подошёл к ней. – Я не для того проделал этот путь, чтобы ты считала меня сном! Очнись же, Нила!

Он взял девушку за плечи и слегка встряхнул её.

- Нет! Нет! – в ужасе закричала Нила, с силой отталкивая Яриса и падая на колени. По её лицу текли слёзы. – Лле, где же ты… спаси меня от этого кошмара, пожалуйста! Я не могу так больше! Если это правда и ты заставил меня жить в иллюзии, то лучше просто убей! Лле…

Она всхлипнула.

- Если тебе всё равно, то лучше убей меня, Лле, - Нила цеплялась за имя и образ своего инопланетного учителя как за последнюю соломинку в застилающем всё безумии. Мост рушился, осыпался, превращался в руины как мир за окном.

Она подняла голову и вдруг упала в бездонные чёрные глаза, чувствуя, как проваливается в бесконечную тьму космоса. Ощущение движения вглубь напоминало осторожное прикосновение телекинетической силы.

- Но я хочу, чтобы ты продолжала жить, - услышала она телепатический голос, тихий и шелестящий, словно издалека. В нём ощущалась непривычная Ниле твёрдость и что-то ещё, что она не могла расшифровать. – Это уже показатель «не всё равно» по твоей шкале или ещё нет?

Нила снова открыла глаза, обнаруживая себя в коридоре своих апартаментов, куда она вышла встречать Яриса. Пахло кровью, человеческой кровью, и Нила не сразу поняла, что это у неё обильно идёт носом кровь. Эти быстрые впечатления тут же растворились во всеобъемлющем ощущении Лле внутри её разума. Она обрадовалась, ощущая поднимающуюся из глубин светлую радость. Ничто другое теперь не имело значения.

- Лле! – обрадованно проговорила она внутрь слияния их сознаний и отключилась.

Очнулась Нила в уютном полумраке, лежащей на плоской поверхности постели. Судя по ощущениям, вполне человеческой, даарниане предпочитали поверхности пожёстче для своих непритязательных тел. Что-то было не так, но всё её существо заполняло тихое радостное послевкусие, как после чего-то очень хорошего, но забытого, греющего одним своим фоном. Неустановленная перемена обстановки пока не вызывала беспокойства и вопросов у не до конца проснувшейся девушки. Она нежилась в греющем фоне, словно в тёплых волнах, ни о чём особо не думая, но мозг потихоньку пробуждался.

Нила вспомнила, что совсем недавно видела Лле, и стала размышлять, насколько он мог действительно уже вернуться из своего полёта или это очередной ночной кошмар и совсем скоро он начнёт опять совершать непонятные пугающие поступки?

- И давно тебе снятся ночные кошмары с моим участием? – раздался внутри мягкий голос, от которого Нила, вздрогнув от неожиданности, взметнула, словно ворох упавших вещей, разрозненные осколки снов, воспоминаний последних дней, бесед, контактов, размышлений, своих мыслей и ощущений. Они закружились, будто падающие листья в осеннем парке, направляемые вместо ветра чужой волей, неслышно притаившейся в её сознании, – так, что она и вовсе не распознала тихого присутствия Лле до тех пор, пока он не задал вопрос. Лёгкий призвук как будто недовольства или чего-то схожего, который Нила успела ухватить совсем за краешек, экранировался щитом невиданной ей ранее конфигурации. Отвечать не требовалось, потому что Лле, конечно, уже всё прочитал из-за её неосторожности, поэтому Нила решила обратить внимание на новый щит.

- Что это? – она потыкалась в прочную субстанцию. – Такого раньше не было. Их больше, чем обычно.

- Это временная предосторожность. Ты получила лёгкую ментальную травму, зацепившись за травмированного человека. Щит растворю, когда уберу все последствия.

Лле ментально шевельнулся или что-то сделал, и Нила почувствовала лёгкое изменение, проискрившее электрической активностью куда-то вглубь. На что оно было направлено, она не поняла.

- То есть как зацепившись?

- Характер его травм таков, что может отпечататься, отразиться на разуме неопытных телепатов его вида. Такие контакты следовало начинать не в моё отсутствие. И уж точно нужно было прекратить сразу, как только появились кошмарные сны, - мягко пожурил её Лле, продолжая плавно что-то делать с мозгом человека.

Нила виновато замолчала. Конечно, он был прав.

- Это же сигнал тебя самой себе. И именно поэтому с участием моего образа.

- Только ли потому… - тихо подумала Нила, скорее, для себя, а не для беседы.

- Не только, - с готовностью подтвердил Лле. – В конце концов кошмары перешли в галлюцинацию, из которой ты не могла самостоятельно выбраться. Дальше всё могло бы кончиться весьма печально, если бы Думающий-Поперёк не связался со мной.

- Так мы сорвали тебя из поездки… я очень сожалею! Прости.

- Меня не было всего шестнадцать дней, - мягко, но достаточно выразительно отметил Лле, и его слова повисли немым укором.

Упомянутый образ Думающего-Поперёк продолжал маячить неловкой многозначительностью его поступка. Пытался спасти спалённого им человека, в итоге подставив Нилу. Или вовсе не пытался спасти обречённого, а хотел подставить её. Правда, вовремя сообщил Лле, спася тем самым девушку от повторения участи своего ученика.

- Да, всегда Поперёк, - подтвердил Лле с толикой, как ей показалось, грусти или сожаления. – Он совершил ошибку в своих расчётах.

- Думал, что я выдержу? Что я готова к такой работе? Или наоборот, думал избавиться от меня, пока ты отсутствуешь, потому что я недостойна тебя, но почему-то потом передумал?

- Я сам единолично выбираю, кто станет и станет ли моим протеже. Есть критерии, которыми я руководствуюсь, включая вопросы личного комфорта, и ни один даарни не станет решать их за меня. «Нет» на все три твоих вопроса и ещё два оставшихся допущения.

- Спасибо, - Нила расцветилась радостью, будто белым сиянием. – Ты умеешь делать комплименты. Кстати, пока я не забыла… ты знаешь кого-нибудь из Аму?

Повисла тишина, настроение которой Нила совсем не могла понять из-за лишнего щита. Как же он мешает! Почему все даарниане так ненормально реагируют на вопросы об Аму? Они что, и правда боги у них?

- Нет, не боги, - тут же отозвался Лле. – Я вынужден ответить «да» на твой вопрос. И вижу, почему и с какими намерениями ты спрашиваешь. Именно об этих расчётах Думающего-Поперёк я и говорил.

- В смысле? – тут же включилось врождённое любопытство Нилы.

- Поясню позже, - ровно ответил Лле. – Сейчас ответь мне на вопрос, почему ты хочешь спасти этого человека? Из симпатии к нему? Или из симпатии к Думающему-Поперёк?

- Этот человек мне вовсе не симпатичен. Совсем даже наоборот! Напоминает обычных упёртых людей, которых я терпеть не могу. Да и Думающий-Поперёк мог бы словами через рот сразу сказать, чего он хочет, и не замалчивать кучу деталей, мог бы не убивать своего протеже, не пытаться убить меня и не срывать тебе твои дела, - начала оправдываться Нила, поймала себя на тоне оправданий и совсем уж невежливом сваливании всей вины целиком на даарнианина и смутилась, осознав, что оправдывается, исходя из сугубо человеческих предположений о причине вопросов Лле.

- Ну то есть телепатией через голову, а не словами через рот, - смешавшись окончательно, уточнила она, и растворилась в серебристом ощущении лёгкого смеха Лле. – Да, ты меня поймал. Люблю, когда ты так смеёшься.