К счастью, всё обошлось. Волки, с нескрываемым пренебрежением протрусили мимо нас, и следом за близнецами прошмыгнули в следующий зал. Послонявшись бесцельно между экспонатами, они развернулись, и со скучающим видом поплелись назад к дверям. Улеглись на пороге и перегородили собой проход. Их намерения были всем ясны. Пока они там на страже – хода нам туда не будет.

– Девочки, кто-нибудь, может мне объяснить, что сейчас это было? – обратилась к подругам Анна.

– Так беспардонно себя повести, – возмутилась Надежда и посмотрела на неожиданных визитёров поверх очков. – И вообще, что они здесь делают?

– Мне кажется, я догадываюсь, кто они такие, – сообщила подругам Ляля, понизив голос. – А вот, что им понадобилось здесь, в малоизвестном, провинциальном городке в музее? На этот вопрос у меня пока нет ответа.

– Чую, здесь, кроется что-то очень важное, – заявила Анна. – И нам необходимо это выяснить, во что бы то ни стало.

– Как ты себе это представляешь? – Ляля озабочено посмотрела на нас и на наш зверинец. – Думаешь, они зря оставили волков у входа. Ни нам, ни проводникам, мимо них не пройти. И к тому же, не стоит забывать, что с нами дети.

– Ну-ну, без паники, – успокоила её Надежда. – Не драматизируй. Не всё так грустно и безнадёжно, как может показаться. У меня появилась идея. И мне кажется, что она непременно должна сработать. А пока, не будем нервировать их церберов и мозолить им глаза. Предлагаю уйти в другой зал, чтобы усыпить их бдительность. Ну, а там уже, всё подробно обсудим, что будем делать дальше, и как будем действовать.

Она повернулась к волкам и, улыбаясь, словно они были всю жизнь знакомы, приветливо им помахала. Хмурые хищники не ожидали такой неслыханной дерзости и тут же переглянулись друг с другом, решая, как им с этим поступить. Чтобы чего не вышло, они на всякий случай, приподнялись на передних лапах, выражая свою готовность дать отпор, если за этим последуют новые непредсказуемые действия. Но ничего из ряда вон выходящего не произошло. Разношерстная публика вскоре перестала обращать на них внимание, а затем, и вовсе переместилась в соседний зал, где продолжила ознакомление с достопримечательностями музея.

– Всё в порядке, брат. Отбой тревоге, можно расслабится, – сказал Рольф и снова удобно устроился на полу. – А то, я уже было подумал, что эта очкастая, совсем нюх потеряла. В глазах у неё двоится что ли, если она приняла нас за своих?

– Вот и я, брат, тоже не на шутку удивился, – примостился с ним рядом Ральф. – Где это видано, чтобы нам махали, как каким-нибудь дворнягам. Она, что себе возомнила? Что мы обрадуемся и завиляем ей в ответ хвостами. Она бы ещё предложила нам сахарку. Откусить бы ей эту руку по самое колено. Тогда, точно бы узнала, каково с нами шутить…

– Да, ладно тебе. Не кипятись. Успокойся. Хорошо, что все так мирно обошлось, – Ральф широко зевнул и опустил морду на скрещённые лапы. – А то, получили бы мы с тобой взбучку от барона за учинённый переполох. Угораздило же нас, оказаться в одно и тоже время, в одном и том же месте с этими ведьмами и их приспешниками. Нутром чую, что эта встреча ни к чему хорошему не приведёт. Поскорее бы уже, барон отыскал, то, что ему нужно, да покончил с этим делом, пока нам всем обратно не аукнулось…

*****

Мы зашли в зал художественной росписи. Не знаю, как девочки, а лично я сразу ощутила здесь себя, как рыба в воде. Как художницу – а я, всё-таки считаю себя художницей, меня порадовала самобытность и уникальность техники местных мастеров. На представленных здесь деревянных шкатулках, хлебницах и сундучках, можно было увидеть забавные истории из жизни местного народа. В ярких красках были описаны различные сюжеты. Тут и там, на предметах домашнего обихода пестрели сцены с купеческим чаепитием, традиционными народными гуляниями, бытом крестьян, катаниями на лошадях зажиточных помещиков, и другими курьёзами из повседневной жизни предпринимателей и судовладельцев.

В углу зала за рабочими столами сидели две женщины. Одна постарше, другая помоложе. По тому, чем они занимались, было понятно, что это и есть те самые художницы-мастерицы, которые и создавали всю эту красоту. Вокруг них были расставлены баночки с красками и лаком, и стаканчики с кисточками всевозможных размеров и толщины. Мастерицы увлеченно расписывали шкатулки и про меж себя тихо вели беседу, чтобы не мешать посетителям знакомиться с высоким и прекрасным.

Когда мы вошли, они нас даже не заметили. И хочу заметить, нас это вполне устраивало. Они были сосредоточенны на своей работе и не обращали внимания на нас, а мы с благодарностью не отрывали их от работы. Мы сделали вид, что увлеченно обсуждаем восхитительные образчики художественных промыслов, а сами на самом сами приступили к реализации плана Надежды.

– Если нам в грубой форме дали понять, чтобы мы не совали свой нос, куда не следует – значит, для этого у них есть веская причина, – сказала Анна, убедившись, что художницы нас не слышат. – Но, какая бы ни была эта причина, мы не должны идти у них на поводу. Я считаю, что если мы спустим им это с рук, то, это будет непростительной ошибкой.

– Подозреваю, что это служители Ордена, – поделилась своими соображениями Ляля. – Но, у них здесь нет никаких полномочий – так, как в соответствии с Договором между магическими кланами и сообществами, никто не смеет действовать на чужих территориях, без предварительного одобрения и согласия самих хозяев. Если нам ничего не известно об их визите, значит действия этих непрошенных визитёров противоправны и незаконны.

– Если так, то, это усугубляет ситуацию ещё больше, – сказала Анна. – Мы обязаны выяснить, что им нужно. Может быть, они что-то замышляют, что может нарушить баланс сил между магическими сообществами. И тогда всем придётся плясать под дудку Ордена. Представляете, к чему это может привести?

– Ладно. Хватит досужих домыслов, – остановила её Ляля. – Сейчас дорога каждая минута. Нужно действовать. Надя, ты говорила, что у тебя есть идея. Говори… Мы внимательно тебя слушаем.

– Да. Идея есть, – ответила Надежда и погладила, свернувшуюся на её плечах змею. – Чтобы выяснить, зачем они сюда явились, нам нужно проникнуть в соседний зал. Но только так, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Ни нам, ни зверям, ни птицам это не удастся попасть туда, без того, чтобы нас не заметили. Поэтому, мы можем поручить это Серпантине…

Змея подняла голову и прошипела:

– А чшшто… это хорошшшая идея. Я могу проссскользнуть в щщели межшшду брёвен и попассть туда. Волки меня не почуют, а люди не заметят.

Идея понравилась всем и была принята всеми единогласно. Серпантина не мешкая, соскользнула с Надеждиного плеча, и плавно скользя по дощатому полу, подползла к углу. Отыскав между брёвен отверстие подходящего размера, он просунула в него голову, какое-то время оставалась неподвижной, видно проверяя обстановку, и определяя, насколько это безопасно, протиснулась в него до половины… А вскоре, исчезла полностью.

Нам оставалось только ждать…

Для тех, кто не знает, как устроены деревянные дома, стоит пояснить – что при строительстве между брёвнами кладут уплотнитель из мха или минеральной ваты. Обычно он служит прослойкой для того, чтобы не было щелей. Тогда в доме будет зимой тепло, а летом, наоборот, прохладно. Но как бы строители не старались, со временем уплотнитель садится и щели все равно появляются. Поэтому раз в несколько лет, щели нужно проверять и по новой заполнять. Вот в одну из таких щелей и пролезла Серпантина.

Перед тем, как выбраться наружу, она остановилась. Осторожно высунув голову, она натолкнулась на преграду из деревянных досок. Как впоследствии оказалось, это была стенка здоровенного сундука. Он стоял в том самом углу, откуда она выползла. Для Серпантины это оказалось весьма кстати. Массивный кованный сундук послужит для неё своеобразным укрытием. Ведь вряд ли кто-либо из присутствующих заподозрит о том, что за ним кто-нибудь скрывается. Убедившись, в своей безопасности, змея окончательно выползла из щели, притаилась за сундуком и стала слушать.