- Насколько? - перебил её муж, потерев руки. - Мы всё вокруг воспринимаем по-своему. Выдумываем воспоминания. Прикрываемся страхами. Насколько ты, например, боишься? Насколько твоя злоба или страхи связаны с настоящим миром?
- Я действительно боюсь, что ребёнок уже уснул. И мы увидимся только на той стороне. - Лиза повернулась и потёрла переносицу. - Я опасаюсь твоих переговоров о лояльных проектах. А ты рассуждаешь о вероятностях. О положениях и размерах планет, вращениях и наблюдениях, о красоте и уникальности жизни. Но часто ли ты смотришь глазами? Мы же просто рядом. И увидимся только после пробуждения. Я вообще не уверена, останусь ли я собой. Вдруг там окажутся совсем другие люди? Думаешь, что странные идеи могут меня отвлечь?
- Нет. - сказал Андрей и погладил жену по руке. - Я стараюсь поддержать разговор. Всё покажется коротким сном, не большим. Не беспокойся. Ты же сама знаешь...
- Сон и смерть - братья близнецы. - перебила Лиза, подёрнувшись всем телом. - Ты сам рассказываешь страшилки, а потом просишь их не бояться. Ну зачем?
Андрей повёл плечами, потирая глаза. Они оба начинали проваливаться в забытье. Времени оставалось мало, а мысли путались и гасли за глазами.
- Ты права, Лиза. - сказал мужчина, с трудом поглаживая жену. - Незачем. Нет никакой разницы, пока мы рядом.
Ещё пару мгновений мужчина боролся со сном, стараясь удержать образ жены. Затем всё тело стало лёгким, почти невесомым. Глаза закрылись и пустоту заполнила темнота.
Сильные быстрые удары сердца. Громкое дыхание под динамичные движения грудной клетки. Всполохи света за закрытыми глазами. Размытое изображение и голос. Приятный и неузнаваемый.
- Просыпайтесь. - в голове разнеслись звуки и повторились после паузы. - Просыпайтесь. Просыпайтесь.
Андрей едва разобрал в череде повторов знакомое слово. Звуки затихли, как только он понял их. Смолкли и погасли. Чтобы тут же перестроиться в цикл новой последовательности. Такой же невнятной, как и прежняя. При этом звуки различались и оставались знакомыми.
Сама потеря смысла заключалась не в какой-то головной боли. Мысли спутывались и распадались в ясном сознании. Внезапно обрывали связи и разрушали цепочки, оставляя сомнения и беспокойство. От которого мужчина тут же захотел очнуться. Но не сумел толком пошевелиться или открыть глаза.
- Прошу успокоиться. Все системы будут запущены в плановом режиме. Перезапуск сознания вызвал незначительные повреждения, работа над которыми будет продолжена.
Андрей сразу разобрал фразу, но не смысл. Мужчина задался вопросом о значении происходящего, собственного положения и остатках каких-либо чувств. За секунду в ответ перед ним высветилась сфера. В центр от поверхности отходили ветвистые нити, изгибами повторяющие кору головного мозга. Часть ветвей, ведущих вглубь, пульсировали фиолетовым и рассыпались. Часть мерцали оттенками синего, проступая всё яснее на общем фоне. Андрей почувствовал страх сразу же различив пульсацию и на проекции, и внутри. Сличив чувства, он попытался считать детали модели.
- Частичное повреждение основных воспоминаний проявилось в ходе планового пробуждения. Вступившие в действие поправки запрещают блокировку памяти ради права сохранения целостности личности. Восстановление персональной информации выполнено успешно согласно плану лечения. С соблюдением всех рекомендаций и с учётом индивидуальных особенностей. Последующая терапия инициирована страховой компанией.
Голос звучал приятно. Даже похоже на собственный голос, на отзвуки мыслей в голове. Мужчина вспоминал интерфейс, порядок работы с таким информированием, но пока без особого толку. Сознание полнилось инструментами, но не смыслом. Напряжение возрастало, порождая микродвижения на сфере перед ним. Танец искр по веткам отражал возрастающие усилия. И тут поток оборвался тьмой. Мгла заполнила безвременье внутри. Всё схлопнулось.
Сначала Андрей услышал крик, от которого проснулся. Потом почувствовал, что кричит он сам и уже давно. И только после этого тело сжалось в комок, опутываемый и поддерживаемый переплетением нитей манипуляторов и оборудования. Хрипы и сдавленные стоны утонули в комнате. Горло пересохло и охрипло. Холодная влажная кожа тряслась от дрожи мышц. Грудная клетка раскачивалась с нарастающей частотой. Слова вылетали отрывисто и быстро. Рвались изнутри наружу.
- Не понимаю. - голос хрипел и казался чужим, тараторившим и глатающим звуки. - Нет! Чёрт, всё пусто. Внутри пусто! Ничего не собирается. Не приходит на память. Нет собственных мыслей. На ум ничего не приходит. Слышите меня? Что творится? Что происходит? Мерзость. Мне страшно, мне ужасно страшно. Слышите? Никого? Рядом. Помогите! Помогите, слышите?
К пустоте внутри тишина прибавилась на минуты. В непонятном одиночестве из разрозненных мыслей глаза не могли зацепиться. Ни за предметы вокруг, ни за потоки информации. Проекции ловили метания зрачков. Но оставались непонятными, неразличимыми растерянным мужчиной. Как тени в сумерках или огни случайного города, пролетевшие мимо окна поезда. Мужчина быстро уставал и терялся. Вскоре Андрей закрыл глаза, зажмурился посильнее и растёр ладонями лицо. Словно чужое, не знакомое по памяти, но привычное по ощущениям. За очередным неожиданным испугом последовали судороги и стоны. После которых проекции заменил собой голос.
- Мы стягиваем заново события. Вскоре вернутся логические связи памяти и привычное состояние сознания. Волнение естественно на данном этапе восстановления, но я прошу понять ситуацию и успокоиться.
Андрей услышал, как сказанное повторилось ещё два раза. А затем выдохнул и свернул рукой диалог. И постарался собрать силы в слова. Так, что каждое вылетало со свистом, срываясь с губ.
- Похоже, что всё рассыпалось внутри. Всему конец. Распад вечен. Какая-странная смерть, без прежнего.
- Ключевые события. - приятный голос вытягивал мысли, пока ноги подёргивались над кроватью. - Постарайтесь почувствовать основные явные воспоминания, Андрей. И прежнее повторится, восстанавливая связи.
Слова стихли в тишине. Дыхание почти успокоилось. Холодное тело высыхало, глаза закрывались сами собой. Будто на них щедро сыпался песок. Мгновения внутренних часов расстворились.
