Женщина вышла, оставив его в кабинете одного. Лев наконец осмелился сесть на стул и поискал глазами ручку. Свою-то из дома он не догадался взять. Тут он похолодел от ужаса. Он же вообще ничего не взял! Фиг с ней, с ручкой. Лев не только не взял пресловутую карточку СНИЛС, которая вроде как нужна при устройстве на работу, он и паспорт забыл из рюкзака вытащить! У него сейчас вообще никаких документов не было. Он обреченно понял, что никакого собеседования не будет. Сейчас у него спросят документы и выставят на улицу. Без данных паспорта даже анкету ведь не заполнишь.

Лев тяжело вздохнул. «Вот же олух», – выругался он шепотом. Посидел, тупо глядя на лист бумаги перед собой. Потом поискал глазами ручку. Анкету все равно стоило попробовать заполнить. Только вот чем?

Всю поверхность стола захватил творческий бардак, местами переходящий в полный хаос. Неимоверное количество бумаг было сложено в неровные, частично обрушившиеся и перемешавшиеся пачки. Несколько папок криво лежали на самом краю, грозя свалиться в любой момент, а одна так уже валялась рядом со столом. Найти в этом беспорядке ручку было невозможно. Никакого стакана для письменных принадлежностей он не видел. Что-то медное тускло поблескивало из-под бумаг прямо напротив него. Лев быстро глянул на дверь кабинета, надеясь, что хозяйка не вернется именно в этот самый момент и не заподозрит его в том, что он роется в ее документах, аккуратно потянулся и приподнял край листов. Под ними пряталась старинная чернильница, полная темной жидкости. Подняв бумаги еще выше, он увидел и то, чем полагалось писать. Тонкая деревянная ручка из красного дерева заканчивалась золотым, покрытым узорами пером.

Рыться дальше в поисках карандаша или обычной авторучки он не решился. Лев аккуратно, стараясь не перемешать бумаги на столе еще больше, пододвинул к себе чернильницу и окунул в нее перо. Такой ручкой он никогда раньше не писал. На кончике повисла жирная темная капля. Так и должно быть или ее надо стряхнуть? Еще, чего доброго, клякса получится…

Перо неожиданно громко скрипело по желтоватой и шершавой бумаге, пока он выводил на первой строчке свои имя и фамилию.

Наконец он обратил внимание на остальные поля в анкете. Паспортные данные нигде не требовались, и Лев с облегчением вздохнул. Но чем дальше он читал вопросы, тем больше округлял от удивления глаза. После стандартных «ФИО-дата рождения-адрес» начинались чудеса. Ни одного вопроса про опыт работы, навыки и тому подобное он не нашел. Каждый пункт был страннее предыдущего. Если вопрос про его любимый цвет еще не так смущал – мало ли зачем это могло понадобиться, – то что, например, делать с таким пунктом: «Если вы проснулись утром и узнали, что все люди на земле, кроме вас, умерли, то что вы будете делать в первую очередь?» Вот зачем это может понадобиться? Или вот еще: «Боитесь ли вы вида крови?»

«Господи… куда я попал?» – прошептал Лев, ошарашенно глядя на остальные вопросы. Он вздохнул и медленно с шумом выдохнул, успокаиваясь. «Ладно… пофиг, – подбодрил он себя. – Не все ли равно?» Конечно, хозяйка была со странностями, но она же видела его пожелание о деньгах и почасовой работе. Если эта женщина готова ему столько платить, то неделю можно и потерпеть. Семь дней можно вообще что угодно вытерпеть ради любимой девушки. В конце концов, он заработает свои пять тысяч и уйдет. Постоянно работать каждый день после школы он пока вообще не собирался.

Лев подробно и честно, насколько это вообще было возможно, ответил на все вопросы. Черноволосая женщина вернулась как раз в тот момент, когда он дописывал последние слова. Проходя мимо, она забрала листочек, мельком глянула на него и кинула анкету в тот же ящик стола, откуда ее достала.

– Ярин?

Лев кивнул.

– Сколько тебе лет? – спросила она, плюхаясь обратно в кресло.

Лев удержался от напоминания, что он только что написал это в анкете.

– Семнадцать.

Ему показалось, что женщина вообще не особо слушает его ответы, словно у нее был список вопросов, которые она должна была проговорить вслух, а что там на них бормочет собеседник по ту сторону стола было не очень-то и важно. Зато разглядывала она его очень внимательно и с очень странной заинтересованностью. Так на него смотрела его учительница начальных классов из старой школы, когда он навестил ее год назад. Хозяйка этого заведения изучала его, оценивала, но почему-то не как чужого человека, а словно сравнивая мысленно с каким-то давно сложившимся представлением о нем.

– Семейное положение?

– Э-ээ… холост.

– Я не про это. С кем живешь?

– С матерью.

– Она не будет возражать против твоей работы?

– Нет, – соврал Лев. Он надеялся, что будет возвращаться до ее прихода и мать даже не узнает о том, где он пропадает после школы.

– Работа у нас несложная, но заканчивать ты будешь за полчаса до полуночи. Не смущает?

Лев прикинул в уме. Метро еще работает. Домой он будет успевать, скорее всего, до прихода мамы. Оставался только вопрос с домашними заданиями в школе, но на одну неделю на них можно было вообще пока забить.

– Не смущает. А что надо делать?

– Заменять меня с четырех вечера до половины двенадцатого. У нас маленький отель. Работников всего трое. Я нахожусь здесь целый день, но когда-то и мне надо спать. В это время на все запросы гостей будешь отвечать ты. Все понятно?

– Вы будете спать днем? С четырех и почти до полуночи? – на всякий случай уточнил он.

– Ну да. Самое спокойное время тут. Ну так как, согласен?

– А… сколько вы будете платить? – Лев невольно закусил губу, ожидая ответ на самый важный для него вопрос.

– Ах да… деньги. Так… – Женщина посмотрела в потолок, что-то прикидывая в уме. – Рубли, да? – внезапно уточнила она.

Лев сглотнул и кивнул.

– Ну начнем… с полутора тысяч за смену. Платить буду ежедневно. Если будешь справляться, поговорим о прибавке.

– Работать каждый день?

– Ну да.

– А в выходные?

– Было бы неплохо, – улыбнулась она.

Лев посчитал в уме. Эдак за оставшиеся шесть дней он не только на ресторан и букет, но даже на какой-нибудь подарок заработает.

– Я согласен.

– Тогда приложи палец вот сюда, – хозяйка выудила откуда-то из вороха бумаг на столе листочек. На желтоватой карточке размером с тетрадную страницу была единственная фраза «Вечерний портье».

– Куда?

– Все равно.

Лев пожал плечами и приложил указательный палец к бумаге. Когда он его поднял, на листке неожиданно остался грязноватый отпечаток. Он покосился на палец. Тот был чистым.

– Ну и отлично. Жду завтра. Если сможешь, то приходи чуть пораньше. Я введу тебя в курс дела. Выход сам найдешь?

– Да.

– Только выходи в ту дверь, что справа. Не перепутай.

Лев кивнул, поднялся и вышел в холл.

Судя по тишине, гостей в отеле вообще не было, что, впрочем, было не удивительно. При такой-то вывеске и расположении. Как они вообще еще не прогорели, было совершенно непонятно.

«Работа то вроде непыльная, – подумал Лев, выйдя за дверь, – посидеть за стойкой несколько часов. Подумаешь! Даже уроки делать можно, тут ведь гости толпами не ходят. Хозяйка, конечно, со слегка поехавшей крышей, но я же с ней особо и пересекаться не буду. Неделю точно потерплю. Халява. Надо же, как все удачно сложилось!» – С этой мыслью, совершенно счастливый, он поехал домой.

Еще в метро Лев изменил статус на своей страничке в соцсети, добавив место работы. Про портье он решил не писать. Звучало это не круто. Поэтому он просто написал: «сотрудник отеля». Название гостиницы он тоже так и не выяснил, поэтому указал «5* отель в центре Москвы». Так звучало даже загадочнее. Сколько звезд реально было у этого заведения, тоже было не ясно. Вряд ли они вообще были.

Посту сразу поставили несколько лайков. Алекс даже комментарий оставил. Они дружили с самого первого класса, но этим летом родители друга получили какую-то крутую должность в Праге и увезли сына в Чехию. Как минимум лет на пять, если вообще не навсегда. К сожалению, больше настоящих друзей у Льва в классе не было. Он вообще тяжело сходился с новыми людьми, не любил большие компании и тусовки, так что новой крепкой дружбой так и не обзавелся. Конечно, товарищи, с которыми можно было весело провести время, у него были, но это была не дружба. Такого уровня понимания и взаимопомощи, как с Алексом, не получилось больше ни с кем. Пока они ходили по школе вдвоем, даже Муромский к ним особо не задирался. Потому что двое – это уже сила и никто из них не оставил бы друга в беде, даже если противников было больше. Зато теперь над одиночкой все оттягиваются. От мажоров до гопников. Один в поле не воин. Одиночка без стаи – легкая добыча.