– Потому что она добровольно пожертвовала им ради здоровья своей молочной сестры. Вы ведь уловили аромат волшебства, окружавший ее? Поэтому и выбрали, – Гейта покачала головой, шикнула на кота и посмотрела в глаза темного. – Но вы ошиблись. Это всего лишь магический щит, без которого девочка умерла бы во младенчестве.

– Меня сейчас больше интересует другое. Как вернуть Амале ее способности.

– Не пугайте девочку. Она считает магию злом. Это ее осознанный выбор. Не заставляйте ее стать монстром, – строго попросила Гейта.

– Боюсь, у нее не получится уйти от судьбы, и рано или поздно способности к магии вернутся к ней, – хмыкнул Линэр. – Она уже творит такое, что многим и не снилось. Но она боится этого, считает моими шутками и проклятием. Ей нужно осознать себя и принять такой, какая она есть. Или у нас появится сошедший с ума маг. Я уверен, что вы этого не хотите. Я тоже.

– Она сделала свой выбор, Ваше Темнейшество. Она сама захотела отречься от своей силы в пользу сестры. Впрочем, я оставила одну лазейку. Если она искренне захочет сделать что-то доброе. Что-то такое, для чего ей нужно волшебство, она вспомнит. Но ей придется столкнуться с тяжелым выбором.

Ведьма прищурилась и принялась постукивать носком туфли об пол.

– И что же за выбор?

– Без ее магии Неррита может умереть. А может, и не умереть, много лет прошло. Но никто не может дать точный ответ. Я не раз спрашивала об этом сильных магов и богов, никто не дает точных гарантий. Только выбор вернет ей то, чем она пожертвовала. Только выбор…

Линэр проснулся незадолго до того, как небо начало светлеть, постепенно окрашиваясь в нежные розовые оттенки. Голова болела, он определенно не выспался, но выбора не было. За время отбора он настолько привык к изматывающим нагрузкам, что почти перестал обращать на них внимание.

Прочитал заклинание, проверяя уровень наполненности черных меток. Удивительно, но метка Ами была полной, в то время как знак Вейли грозил вот-вот иссякнуть. Тихонько пробурчав что-то не очень лестное под нос, Линэр сотворил еще одно заклинание, продлевая защиту северной ведьмы.

С трудом поднявшись, маг вышел из девичьей спальни, полагая, что если зло и выжило, то затаилось до ночи, восстанавливая силы. И ему тоже следует заняться тем же самым.

Покачиваясь, он добрался до кухни, где столкнулся с Элизабет, виртуозно управляющей магическими слугами.

– Доброе утро, Линни, – довольно поздоровалось привидение, подлетая к нему. – Как спалось?

– Ужасно, – буркнул маг, опираясь ладонью о стол.

Ароматы еды будоражили сознание, желудок недовольно заурчал, несколько раз кольнул своего нерадивого хозяина, в глазах у мага потемнело.

– Надеюсь, ты был занят делом. За кем из девочек мне присматривать внимательнее? А, может быть, за обеими? Тоже хороший выбор. Я слышала, далеко на востоке принято иметь много жен и детей.

– Мама! – вспылил темный, недовольно ударяя кулаком по столешнице. – Я сколько раз тебе должен повторить, что не намерен заводить детей, пока мы не разберемся с проклятьем?

Элизабет недовольно поджала губы, изобразила, что вот-вот расплачется, и отвернулась.

– И не надо плакать. Я не хочу приводить детей в такой ужасный проклятый мир. Хватит разводить трагедию на пустом месте.

– Это не пустое место. Просто ты слишком молод, чтобы это осознать. К счастью, я в свое время была умнее.

– Ма-ам? – спросил Линэр, заглядывая ей в глаза.

– Да, деточка моя?

– Что важнее? Чтобы я был счастлив или чтобы была счастлива ты? Для тебя?

– Конечно же, чтобы были счастливы мы оба. Как иначе?

Темный сокрушенно вздохнул.

– И как ты предполагаешь мое бытие счастливого человека, если принуждаешь меня к чему-то?

– Это для твоего же блага.

– Насилием ты ничего не добьешься. К тому же, кандидатов в матери тут нет, – строго сказал Линэр, щелкая пальцами и приманивая к себе тарелку с наваристой кашей. – Тут есть две девушки, да. Но я не насильник. Я никогда не заставлю их силой лечь со мной в постель. А Вейли и Амала не хотят этого. То есть потенциальной матери тут нет.

– Всему его надо учить, – всплеснула руками Элизабет. – Девушки никогда не хотят сами, если не видят расположения мужчины. Ты оказывал им знаки внимания?

– А как же тот завтрак?

Грустно засмеявшись, привидение село напротив мага, подперло голову руками и тоскливо посмотрело на Линэра.

– Дорогой мой, это не то, чего ждут женщины. Ты потерял так много времени, убегая от обитательниц дворца, что не понял главного. Те, кто интересен нам, и те, кому интересны мы, зачастую разные люди. Лишь немногим счастливчикам везет находить пару просто так, не отрываясь от повседневных дел. Подумай хорошенько… Ты пригласил их на завтрак, да. В некотором роде это жест внимания, ты прав. За одним небольшим исключением. Они пришли туда в страхе. А страх это очень плохое чувство… Оно лишает ощущения безопасности. А когда безопасности нет, нет и открытости. И искренности нет.

– Ты намекаешь на то, что я их запугал? – спросил Линэр, ненадолго отвлекаясь от поедания каши.

– Ты, как всегда, можешь делать правильные выводы. Если тебе помочь, – последнюю фразу Элизабет прошептала одними губами, но Линэр ее понял.

– Знаешь, у меня и сейчас нет цели завести девушку или даже жену. Я хочу снять проклятье. Кстати, ночью во сне ко мне явилась мать Амалы.

– И ты молчишь? И как тебе знакомство с возможной тещей? – тут же повеселела Элизабет.

– Сильная волшебница. Такая же упрямая, как и ты. И говорит так непонятно. Сказала, что дала бесплатный совет. Что бы могло значить «У каждого волшебства есть свой срок»? Есть идеи?

– Каждая магия живет определенное время. Магических слуг надо обновлять раз в день, конь, созданный Амалой, должен был развеяться через шесть часов… Возможно, она намекает на то, что ее дочь может создавать вечные заклинания? Ценный дар, между прочим. Но очень редкий.

– Кто знает, – Линэр дотянулся до тарелки с блинами и принялся уплетать уже их. – В любом случае ничего не понятно. Кроме того, что Амала действительно ведьма. Урожденная, кстати, ведьма. Но она отказалась от своих сил, чтобы спасти свою молочную сестру. Какие-то такие новости.

– Вы будете хорошей парой, – улыбнулась Элизабет. – Два сильных мага. Ваши дети тоже будут магами.

– Необязательно, – шикнул Линэр. – Вообще, о детях пока рано говорить. Я… попытался ее поцеловать, и получил повозку осуждения в ответ. Я ей не нравлюсь.

– С чего ты взял?

– Она не ответила на поцелуй.

Элизабет закатила глаза.

– А ты у нее спрашивал разрешения ее поцеловать? Ухаживал за девушкой? Или в твоей излюбленной манере взял то, что считаешь твоим? Можешь не отвечать. По глазам вижу, что второе. Так дела не делаются, дорогой. Пригласи ее вечером на прогулку. И попробуй взять за руку. Увидишь разницу. Только не действуй с позиции власти. Ты же не насильник, – привидение подмигнуло ему. – Завтракай. А я пока отнесу еду девочкам. Тебе нужно отдохнуть.

– Но я должен проверить… вдруг та тварь еще во дворце?

– Я уже проверила. И следа не осталось. Так что, мой дорогой, отдохни. Я уже приготовила тебе постель. Будь хорошим мальчиком и хоть иногда слушайся мамочку.

– Хоть бы ты меня иногда слушала… и слышала, – прошептал Линэр, когда Элизабет прошла сквозь дверь.

Амала чувствовала себя удивительно бодрой. Ей казалось, что у нее за спиной появились огромные белоснежные крылья, и стоит только оттолкнуться от земли, как она взлетит к небесам.

Впрочем, ощущение легкости развеялось, стоило ей открыть глаза. Она вспомнила странный сон. Ей очень сильно хотелось убедить себя в том, что это был именно сон, а не давно забытое воспоминание. Сев, Ами увидела лежащую на соседней постели Вейли. Вот уж кто выглядел изможденным, так это она. А еще лежит в платье! Даже в туфлях.