Печальная истина заключается в том, что на каждого массового палача-убийцу приходятся сотни других, которые убивают по одному ребенку, по одной девушке на свидании, по одной супруге «за раз», – и эти события, как правило, добираются в лучшем случае до шестой страницы газет. Грязные дела, которые творятся «ниже уровня радара», не попадая в национальные новости, – это преступления, мучения и страдания, которые чаще всего обрушиваются на многих из нас.

Опасные личности в нашей среде вредят нам дома за закрытыми дверями, в церкви, в школе, в офисе. Они тайно охотятся на нас, ничего не подозревающих или доверчивых. И по большей части никто об этом не знает, пока не становится слишком поздно. Новостные репортажи кричат о них только в тех редких случаях, когда их действительно ловят.

Они ответственны за большую часть почти 15 тыс. убийств, 4,8 млн случаев домашнего насилия, 2,2 млн краж со взломом, 354 тыс. ограблений и более 230 тыс. сексуальных нападений, которые совершаются ежегодно в Соединенных Штатах. И многие их них остаются незарегистрированными и безнаказанными.

А еще они, как Бернард Мейдофф[3], выманивают деньги у стариков и даже собственных друзей, занимаясь этим годами (в этом конкретном случае в таких масштабах, что пострадало экономическое благополучие тысяч жертв). Они могут спокойно жить десятилетиями, разрушая чужие жизни, как осужденный за сексуальное насилие над детьми Джерри Сандаски[4].

Вернитесь мысленно к тем моментам в своей собственной жизни, когда кто-то что-то украл у вас или воспользовался вами, причинив боль. Возможно, грабители вломились к вам в дом или вскрыли машину. Возможно, вы встречались с человеком, который оказался на поверку «токсичным», или подвергались травле в школе или на работе. Возможно, вы подверглись физическому нападению, ограблению или сексуальному насилию и ничего об этом не сказали, а если и сказали, это ни к чему не привело.

Вокруг нас происходит много такого, о чем никогда не узнают правоохранительные органы, и даже если становится все известно – виновные редко когда отправляются в тюрьму. Криминалисты утверждают, что менее 1 % преступников получают наказания за свои преступления.

Что это означает для нас? Что большинство опасных личностей, способных навредить нам, избегут официального расследования. Они будут сеять хаос в нашей жизни, оставаясь непойманными, и продолжать творить свои злодеяния годами, прежде чем их остановят. И дело не только в физическом ущербе. Не все раны бывают физическими. Большинство тех, кто причиняет нам вред, наносят травмы эмоциональные, психологические или финансовые. Они тоже являются опасными личностями, потому что на свой собственный лад подвергают нас риску.

Работая профайлером в ФБР, я начал обращать внимание на некий паттерн[5] – определенные типы личности, которые чаще всего привлекали наше внимание. Это были люди, постоянно делавшие других несчастными, нарушавшие законы, совершавшие рискованные поступки, извлекавшие выгоду из эксплуатации других и вообще причинявшие боль и страдания – не раз, не два, но неоднократно.

Собственными усилиями и с подачи других людей я уяснил, что есть определенные личности, которые никогда не перестанут быть скверными. Это обманщики и манипуляторы, получающие удовольствие от угнетения других, не уважающие ни людей, ни законы. Они жестокие, бессердечные эксплуататоры, эмоционально опустошающие нас. Эти типы повторяют свои поступки снова и снова, не заботясь о физическом или психологическом ущербе, причиняемом другим.

По результатам расследований, арестов и разговоров с насильниками, убийцами, похитителями детей, грабителями банков, преступными «белыми воротничками», педофилами и террористами я выяснил – порой на собственном горьком опыте, – что опасные личности бывают мастерами обмана. Они могут внешне выглядеть и действовать совершенно нормально. Они могут быть даже людьми интеллектуальными, интересными, очаровательными и привлекательными. Но они всегда опасны.

В 1995 г. я впервые повстречался с Келли Уоррен. Эта тридцатилетняя женщина жила в Уорнер-Робинсе, штат Джорджия, с дочерью и мужем. Она служила в армии, выполняя обязанности секретаря, после нескольких лет службы в Германии ее проводили в почетную отставку. Муж Келли работал на складе пиломатериалов, а она перебивалась разными случайными заработками: сидела с чужими детьми, сортировала товар в универсальном магазине и пр.

Келли всегда встречала меня улыбкой и объятиями. Как бы скудно ни жила ее семья, она с готовностью выставляла на стол угощение и непременно наливала мне полный стакан сладкого чая. За лето она разговаривала со мной раз десять, и улыбка не сходила с ее лица.

Келли рассказывала мне о своей армейской жизни, о службе на военной базе в Германии и о том, каково ей было расти в бедной семье на юге США. Она была веселой, жизнерадостной, всегда мгновенно отвечала на мои вопросы и легко заполняла любые паузы в разговоре. Почти год она снабжала меня и моих коллег из ФБР информацией, которую мы использовали для поиска преступника – и не просто преступника, а шпиона советского блока.

Целый год мы следовали каждому слову Келли. Расследовали каждую кроху информации, которой она с энтузиазмом делилась.

Но концы почему-то не сходились. Ничто из того, что говорила нам Келли, не подтвердилось. Чтобы выяснить это, требовалось немало времени, поскольку большинство ниточек вели в Европу, а не на территорию Соединенных Штатов.

Наконец нам удалось припереть ее к стенке фактами. И тогда выяснилось, что Келли не только лгала, но сама была той предательницей, что ставила под угрозу безопасность нашей страны. Именно она в свои двадцать с небольшим лет, на самом пике «холодной войны», подвергла опасности всю Центральную Европу. Она продала советскому блоку очень подробные военные планы, распечатка которых входила в ее обязанности как секретаря.

Келли с ее сладкой улыбкой и сладким чаем – еще один пример того, какими очаровательными, веселыми и интересными могут быть опасные личности. Но они способны поставить под удар целую страну – или, как в ее случае, группу государств. Ныне Келли отбывает 25-летнее тюремное заключение за шпионаж.

Ущербность этих индивидуумов проявляется не только в их личности, но и в характере – то есть в отношении к морали и этике. В сущности, нельзя им верить: они не будут говорить вам правду, не будут заботиться о вас, защищать вас или хранить вашу безопасность. И из-за этой ущербности поведение этих людей неизменно оставляет за их спиной человеческие страдания.

Со временем я пришел к осознанию, что существует четыре типа личностей, ответственных за бо́льшую часть того вреда, который мы видим своими глазами. Эти четыре типа опасных личностей день за днем подвергают нас финансовому, эмоциональному или физическому риску.

На этих типах мы сосредоточимся в этой книге:

• нарциссическая личность;

• эмоционально нестабильная личность;

• параноидная личность;

• хищник.

У некоторых читателей может возникнуть вопрос, почему я предпочел пользоваться неклиническими терминами хищник и эмоционально нестабильный для описания двух типов опасных личностей в этой книге. Закономерный вопрос.

Я хотел использовать термины, которые смогут с ходу понять непосвященные и которые с легкостью переносятся через границы культур. Было бы очень легко воспользоваться для описания хищника термином психопат. Увы, это слово стало настолько затертым, что даже некоторые профессионалы используют его небрежно.

В то время как специалисты сказали бы вам, что расстройство поведения, социопатия – антисоциальное расстройство личности, или, как предпочитает называть это Всемирная организация здравоохранения, диссоциальное расстройство личности, были бы более аккуратными и точными определениями (Walsh & Wu, 2008).