– Посмотрим. Может, и воспользуюсь твоим предложением.

Его слова еще больше заставили Яну волноваться…

Потом ее мысли вернулись к Мише. Мартин заметил, что она нахмурилась, и не стал ей мешать – пусть еще раз пройдет внутри себя некоторые моменты, чтобы потом их похоронить навечно.

Яна сложила все кусочки паззла, и перед ней предстала целостная картина. В любовь Мишки она не верила. Он любил и ценил только себя. Для нее навсегда останется загадкой, почему он тогда «залип» на нее и вполне был счастлив, светился просто от восторга, когда видел ее. Сбегал из института, ехал через всю Москву на метро, чтобы встретить с последней пары, погулять в парке… Куда все это тогда ушло? А оно было уничтожено, сожжено напалмом ненависти его матери.

Яна вернулась в сегодняшний день: «Получается, он хотел заключить договор с нами о поставке своих чертовых котлов. А тут, оказывается, я: до сих пор «не при делах, потому что он – единственная любовь моей жизни». Решил, наверное, снова осчастливить? Вот же… неужели так уверен в себе? С другой стороны, чему удивляться: он всегда без труда получал желаемое. Только вот с Мартином получил не желаемое, да и я не повелась на его треп. Надеюсь, окончательно и бесповоротно перевернута эта грустная страница моей жизни».

Она вздохнула и повернулась к Мартину.

– А когда у тебя следующий бой? – с замиранием сердца спросила его.

– В пятницу вечером.

Яна снова отвернулась к окну.

Она боялась. Ей страшно было, когда она увидела начало боя. Еще ужаснее ей было сейчас, зная, что на ринге будет Мартин.

– Не бойся, – тихо и ласково сказал он и взял ее за руку, продолжая «рулить» только левой. – Со мной ничего не случится. Обещаю тебе.

– Как ты узнал, о чем я думаю?

– Просто почувствовал твое беспокойство.

Он уже остановил машину во дворе ее дома и теперь спокойно смотрел на Яну. Его взгляд не выражал никакого волнения.

– Пошли? – спросила Яна.

Он кивнул, и они вышли из машины. Подъезд, лифт, квартира… С каждым шагом Яна чувствовала возрастающее напряжение. При том, что Мартин оставался спокойным и расслабленным.

– Ты заходи первый. А то Кит сейчас бросится мне на ноги и порвет очередные колготки, да и ноги раздерет заодно.

Стоило ключу завозиться в замке, как с той стороны двери раздались кошачьи жалобы и возмущение, это мяукание звучало безостановочно. Когда только котенок успевал воздух вдохнуть!

В приоткрытую дверь тут же показалась его любопытная мордочка с круглыми глазами и оскаленными зубками. Увидев ноги в брюках и ботинках, он попятился назад, присел на все четыре лапы и начал готовиться к атаке. Он перебирал лапками, крутил попой, двигал ушами – все сразу! Оставалось только с криком «Банзай!» кинуться на противника. Но Мартин опередил Кита и присел перед ним на корточки: тот от неожиданности перевернулся на спину, нелепо «отталкиваясь» от воздуха. В конце концов, он вскочил на лапки и бросился наутек – в спальню, проскальзывая по полу на повороте.

– Да… Интересного кота я тебе принес, – изрек Мартин. – Он своими повадками больше похож на рысь. Может, его матушка согрешила с каким-то диким зверем? Зоопарк-то там рядом.

– Уж не знаю! Но он всегда такой – готовый атаковать или защищаться. Даже во сне с кем-то дерется, все время дергается.

Яна разулась, Мартин выпрямился, … и они оказались лицом к лицу.

Она сразу почувствовала жар, исходивший от него. Как будто в пустыне, когда одновременно с твоим вдохом горячий ветер бьет в лицо. И нечем дышать… Только раскаленный зной, опаливший губы и легкие.

Яна смотрела в глаза Мартину и ощущала себя капелькой росы, которая вот-вот упадет от легкого прикосновения к стебельку, на котором она застыла в своем последнем миге.

Он сделал к ней шаг и прижал к стене – всем телом сразу. Мгновенный огонь полыхнул под кожей, сбивая все к черту: голова закружилась, внутри все тянулось к нему навстречу, а он все сильнее прижимал ее к себе. Яна оказалась в плену между стеной и мужчиной.

Они даже не успели скинуть верхнюю одежду! Но этого никто из них не помнил.

Мартин пытался изо всех сил сдерживать участившееся дыхание, он не хотел напугать ее своим напором. Но понимал, что это ненадолго – слишком сильным было желание обладать этой женщиной. Только ей!

Его возбуждение нашло необходимую точку соприкосновения, и как только он шевельнулся вперед, не контролируя своих движений, Янка тихо застонала, вцепившись в его куртку обеими руками. Его ответный стон больше напоминал тихое рычание. Он снова толкнулся вперед, Янка резко вдохнула, приоткрыв рот. И это, как магнит, притянуло Мартина. Его губы нашли ее, язык прошелся по контуру и осторожно погладил ее язык. Все… Это невозможно остановить! Все равно, что пытаться встать на пути гигантской волны. Бесполезно…

Яна чувствовала в полной мере его все возрастающее желание. Дыхание было горячим, частым, это выбивало ее из равновесия. Ей так хотелось… тоже лизнуть его губы. Теряя остатки самообладания, она сделала это. Мартин тут же запустил руку ей в волосы, легонько сжал их, поворачивая ее голову так, как ему удобно для полного контроля их движений. Он то целовал ее губы, то посасывал язык… Но ему этого было мало!

– Янка, какая ты вкусная… Не могу оторваться!

– Не отрывайся…

Она прошептала это, едва слышно, но он понял все, до последней буквы. Отклонившись назад, но не отодвигаясь совсем, словно боялся ее отпустить, он расстегнул куртку и скинул на пол. Так же стремительно стащил через голову свой утепленный свитер и отправил его к куртке. Потом, глядя в глаза, взялся за ее шарф, разматывая его… Он полетел туда же. Медленный танец его пальцев не ускорялся, давая Яне возможность остановить, но она молчала, полуприкрыв глаза и ловя каждое мгновение их близости. Пуговицы пальто сдались под напором и ловкостью рук Мартина, полы разошлись в стороны.

– Дай мне силы и выдержки, – прошептал Мартин.

Пальто аккуратно съехало вниз и легло туда же, к вещам на полу.

– Обними меня, – его шепот действовал, как гипноз.

Яна вскинула руки ему на плечи, ощутив напряженность мышц. От ее прикосновения они подрагивали, словно Мартин вот-вот сорвется… Но – нет, он мягко целовал уголок ее рта, осторожно уводя чуть влажный след к тонкой шее, на которой в бешеном ритме пульсировала голубая венка. Мартин поймал ее губами, понимая, что целует саму жизнь.

Как хотелось Яне дотронуться до его кожи! Но она, даже в близком к эйфории состоянии, все равно стеснялась.

Она почему-то была уверена, что у него гладкая смуглая кожа… Из глубин памяти всплывали картинки – фильмы про индейцев. Она их очень любила, всегда с замиранием смотрела. И мама была не против, потому что там не целовались. А если и снимали скальп – ну, так «это же кино!». Конечно, у тех индейцев были разрисованные лица и не было татуировок. Зато обязательно красивое безволосое тело и смуглая кожа…

Янка не удержалась и засунула пальцы за ворот футболки, на спине… «Боже! Атласная горячая кожа… Ой…» она почувствовала, как рука Мартина делает то же самое… А потом переходит вперед, лаская кожу шеи, ключиц…

– Ай! Черт! – вскрикнула Янка, разом выскакивая из непривычного дурмана.

– Что?!

Мартин отодвинулся и увидел, как она поморщилась и опустила глаза вниз. Он посмотрел туда же и увидел вцепившегося Яне в ногу котенка. Кит «закогтился» и еще зубы пустил в ход. Как его оторвать от хозяйки?

– Его надо было сразу кормить. Он ест, как бегемот! Наверное, до крови подрал, – с сомнением в голосе сказала она. – А когда он вырастет? Что тогда? Мартин, возьми на кухне, в нижнем ящике корм в пакетике, насыпь ему, иначе мне идти с ним на ноге – его сейчас не сбросить.

Как только Мартин зашуршал кошачьей едой, мелкий бандит оттолкнулся от Янки и помчался на звук сыплющегося в миску корма.

– Ты разбойник. Разве можно девочек обижать? Тем более, такую красивую и добрую.

Яна слушала увещевания Мартина и улыбалась. Он возник рядом совершенно неожиданно: