Наконец, детектив заглянул в ванную, аккуратно приоткрыв дверь рукой в перчатке, после того, как Моррис снял с неё отпечатки. Тело девушки, разумеется, было передвинуто для оказания помощи парню. Детектив отметил неестественное положение шеи и множество колотых ран, нанесённых по передней части тела. Если конкретнее – Роунс насчитат их двадцать две. Он не мог не делать огромных ставок на вторую жертву нападения – если парень выживет, можно будет узнать многие подробности, если же нет – останется масса вопросов. На всякий случай тело всё равно обвели, сделали фото с различных ракурсов, после чего позволили медикам забрать тело. Осталось теперь ожидать результаты вскрытия от паталогоанатома, доктора Шоу.

После проведения всех необходимых действий, детектив вышел на улицу. Накрапывал мелкий весенний дождик, но это его не тревожило – капли стекали по его толстой кожаной куртке, изрядно потёртой, но, тем не менее, всё столь же крепкой. Он достал сигарету и, чиркнув спичкой, закурил, смакуя каждую затяжку – нужно было успокоить нервы. Почёсывая двухдневную щетину, он начал перебирать все возможные варианты в голове, но мысли рассыпались, не желая собраться в целое и выдать столь необходимый ответ. «Слишком мало пока известно», – успокоил себя Роунс. Внезапно, раздался звук затвора фотоаппарата. Детектив резко обернулся и, сузив глаза, рассмотрел стоявшего теперь уже прямо перед ним человека.

– Какие-нибудь подробности? – журналист повесил фотоаппарат на шею и достал из кармана блокнотик. Детектив ухмыльнулся.

– Шон, ну конечно. Будут подробности, но не здесь и сейчас. Найди мой фордик, дальше ты знаешь. Я подойду через минут пятнадцать-двадцать, – Роунс кивнул журналисту. – И да, дело явно наклёвывается интересней, поэтому двойной счётчик.

Вытянутое лицо журналиста, Шона Тьефольда, на секунду помрачнело, он уже было намеревался что-то сказать, но быстро взвесив все за и против, улыбнулся Роунсу и, что-то прошептав, пошёл искать его машину. Детектив был уверен, что это что-то было «сукин сын». Но ему было плевать, может сколько угодно брюзжать слюной, цена есть цена. Неожиданно заиграла стандартная для нокий мелодия звонка, и Роунс почувствовал вибрацию в кармане. Звонил оператор из отдела.

– Детектив Роунс на связи.

– Вы просили оповестить вас о состоянии выжившего.

– Внимательно слушаю.

– Ранение несерьёзное, к нему был вызван психолог, в остальном доктор Боуф сообщает, что если операция пройдёт успешно, парень будет готов к общению возможно уже завтра-послезавтра. Доктор как сможет, позвонит вам, скажет точнее, – отчеканил оператор.

– Славненько, – Роунс кинул окурок на землю и раздавил ногой. – До связи.

Итак, конечно, оставалось ещё узнать, какое же именно было ранение, но если несерьёзное – либо преступник крайний неудачник (вероятность в районе десяти процентов, с учётом того, что он сделал с девушкой – в районе одной сотой процента). Либо же эта деталь была частью его плана, а это значит, что новых жертв не избежать – на лицо явный популист своей персоны.

– М-да… – покачал головой Роунс.

Сказав экспертам, чтобы как можно скорее прислали ему результаты и запроса от сержанта Гройсона подробный отчёт в виде письменного рапорта, также как можно скорее – детектив направился к своей машине. Он сел, завёл двигатель – и уже подумал о том, что неужели ему придётся ещё и ждать этого журналюгу, как дверь открылась, и тот шмыгнул к нему на переднее сидение. Роунс мысленно похвалил свою догадливость – предчувствуя такой возможный поворот событий, он припарковал свой фордик за углом здания, где больше не было транспорта служб, а также самих служащих.

– Двойной счётчик, – тряхнув конвертом, Шон убрал его в подлокотник.

– Не волнуйся, пересчитаю, но на всякий случай не сейчас, – детектив покосился на окна. – Прокатимся?

– С удовольствием. Хотя степень удовольствия будет зависеть от наполненности и хода нашей беседы.

Детектив выехал со двора дома задним ходом и, развернувшись, выкатил на примыкающую улицу, после чего свернул на шоссе и поехал вон из города. «С удовольствием», – пульсировало у него в голове. Он и так-то не особо любил людей, а таких расфуфыренных и ни капельки не сомневающихся в себе – ещё больше. Роунс украдкой взглянул на своего попутчика, который в этот момент протирал очки и что-то весело то насвистывал, то напевал себе под нос. «Боже – хорёк, хорьком, может Чарльз Дарвин был не совсем прав, и разные люди произошли совершенно от разных животных? Этот проныра кто угодно – хорёк, крыса, да хоть извивистая змея – но не обезьяна». Чем больше он думал о журналисте, тем больше начинал закипать. Чтобы не дойти до крайнего градуса кипения, Роунс сконцентрировался на дороге, стараясь найти максимально укромное местечко.

Шоссе извивалось между рядами высившихся смешанных лесов, покачивающихся от так и не утихающего ветра. Мелкие тропы отходили от обочины в глубину леса – по большей части либо пешие, либо примыкающие к деревушкам и коттеджным посёлочкам. Наконец, он заприметил ничем не примечательную дорожку из гравия, без каких-либо указателей. Детектив свернул на неё и, проехав пару десятков метров, остановился. На всякий случай заглушил мотор. После чего открыл подлокотник и, пересчитав деньги и немного успокоившись, повернулся к Шону. Он любил, ведя диалог, смотреть точно в глаза «собеседнику», не отводить взгляд ни на секунду и совсем изредка моргать. Возможно, эта привычка пришла к нему с допросов – когда каждая деталь может выдать некоторые тайны «собеседника», хоть самому Роунсу казалось, что так он делал с самого детства, но тогда он просто не знал, куда деть глаза и считал такую тактику наилучшим решением. Шон уже вооружился своим излюбленной записной книжечкой и был весь во внимании, по лёгкому подрагиванию его века детектив понял, что тот в уже возбужденном нетерпении. «Хорёк так и ждёт, что за кусочек вкуснятинки ему подкинут. Уже готов смаковать. А также, небось, думает, стоит ли то, что он услышит двойного счётчика. Стоит, мистер хорёк, стоит, не волнуйся», – пронеслось у Роунса в голове. Он уже решил, что именно сообщит журналисту из этого дела:

– Итак, если кратко и что можешь напечатать…

Глава 2

Среда. 30 апреля 2014 года

Денёк, впрочем, как и ближайшие в это неопределённое время, пока не будет закрыто это дело, обещали быть совсем не скучными. Детектив отправился домой, как он думал, всего лишь подремать на пару часиков, а в итоге в участок он приеахал только к одиннадцати часам утра. Там творился полный переполох – у входа, видимо, именно его ожидала группка репортёров, поэтому со стандартной фразой «никаких комментариев» и «скоро будет дано официальное заявление» Роунс прошмыгнул в участок и, пронесясь мимо фойе и приёмной, заскочил в свой кабинет и плотно закрыл дверь. Но не успел он поудобнее расположиться в своём обтянутом мягкой тканью кресле и закинуть ногу на ногу, как в двери мелькнула секретарша шефа.

– Шеф Фьюз хочет видеть вас, – сказала она и, осмотрев бардак в кабинете детектива, поморщила носик, после чего не закрывая двери и не дождавшись ответа, направилась к своему рабочему месту у кабинета шефа, покачивая бёдрами.

– Тебя он, сука, хочет! – процедил Роунс, тяжело поднимаясь.

В кабинете шефа было всё кристально чисто и аккуратно. Перфекционист до глубины души, Дэвид Фьюз, считал, что порядок должен быть во всём. Что, правда, не мешало ему вести зачастую и довольно нечестную игру, лишь бы оставаться на плаву. Возможно, благодаря такой гибкости, большинство считали его лучшим кандидатом на должность шефа полиции еще за несколько лет до того, как он сменил своего предшественника, всего лишь за год до этого став его замом. После же этого звания всем стало понятно, что достижение следующей ступеньки в карьере – всего лишь дело времени. Детектив Роунс же считал его чрезмерным чистоплюем и слюнтяем, вечно дрожащим за какие-то выдумываемые им самим же рейтинги полиции, которые он всеми силами, как он сам же и считал, старался поддерживать. Поработав с ним очень тесно, в бытность Фьюза, как начальника оперативного отдела, Роунс сделал вывод, что более слабохарактерного человека он не видел на настолько высоких должностях. Тем не менее, в последнее время активно шли разговоры, как о хорошей идее – выдвижение шефа Фьюза на должность мэра. Роунс пообещал себе сменить место жительства или на крайний случай повеситься, если это случится.